Аулия - [37]
Заклинание утонуло в оглушительном вое. На четвереньках, зажмурив глаза и сжав губы, терпя хлесткие пощечины секущего песком ветра, она доползла до пальмы и обвила ее руками. Однако буря вынудила ее отпустить ствол, отрывая палец за пальцем. Последнее, что она видела, – силуэты пальм: обычно прямые стволы так согнулись под натиском бури, что кроны мели песок. Сразу вслед за этим симун одним мощным порывом, от которого она задохнулась, поднял ее на воздух, как соломенную куклу.
Джинн Аулии
И рыбак до крайности удивился этому чуду. А позже, когда дым из кувшина весь вышел, то он собрался в одном месте, затрепетал и сделался ифритом с головой в облаках и ногами на земле. И голова его была как купол, руки как вилы, ноги как мачты, рот словно пещера и зубы в нем точно валуны, ноздри как умывальные тазы, глаза как факелы, а волосы пыльные и взъерошенные.
«Сказка о рыбаке и ифрите» из Тысячи и одной ночи
Аулия приоткрыла глаза. Луч света, проникший сквозь опухшие веки, вонзился в голову, как удар кинжала, вызвав стон. Кожу, покрытую царапинами и запекшейся кровью, саднило. Она едва могла дышать: воздух выходил из иссохшего горла с глухим присвистом.
Она попыталась вспомнить, что произошло: в памяти возник крутящийся столб симуна, грозное завывание, колючий песок, подобный крошечным осколкам стекла, и все они ранили ее и душили, набивались в рот, не позволяя завершить защитное заклинание.
Плакать она не могла – была слишком слаба. Застонала, вспомнив о пальмах, о величественных стройных пальмах, засыпанных песком вместе с их сокровищем – урожаем фиников, о светлом оке воды, теперь ослепленном, о несомненно погибших животных. Там, в оазисе, было одно прекраснейшее создание – антилопа, чье имя сейчас ей не вспомнить, но рядом с ним даже львы становились мирными… Львы, что подобны одетым в золото царям. А какой взгляд был у них – взгляд круглых, цвета меда и крови, зрачков…
Аулия провалилась в бред и увидела себя на вершине горы вместе с тушканчиками – со своим маленьким мышиным племенем. В краткие минуты просветления она успевала лишь осознать, что лежит не в снегу на горе, а, обнаженная, трясется от озноба под лучами солнца.
«Прав был мой отец, – думала она, – я все делаю не так… Где мой посох? Как я могла прийти сюда без него?.. Аль-Хакум. Мне снился мужчина, чье имя – аль-Хакум… Я покинула мать, чтобы солнце испепелило меня в пустыне…»
Прошел день, прошла ночь. Аулия, почти не шевелясь, бредила, погрузившись в темноту. В кромешную мглу, наполненную образами: лицами ее предков, направлявших ее во время транса, ее собственными руками, чертившими в воздухе заклятия, обликом мужчины, который ее целовал. Потом исчезло все, кроме боли.
«Я была тушканчиком… Мое племя погибло в оазисе, где с меня сошла мышиная шкурка, когда я погрузилась в волшебную воду… Налетел симун и всех забрал».
Когда она смогла разлепить веки, то увидела, что лежит недалеко от скалистых отрогов, отливавших охрой и лиловым. Она подползла к ним и снова уснула. Сквозь дрему пыталась пропеть заклинание-оберег, защиту против симуна: «Я не встану у тебя на пути, я – как коршун, как… ястреб…»
Но что-то выходило не так: «Я – Аулия, хромоножка, Повелительница Песков, хромоножка, хромоножка…»
И хромоножка поползла в тень скалы, обдирая локти и волоча за собой ступню, вывернутую под невообразимым углом, – кровоточащую гирю. Умирать под палящим солнцем ей не хотелось.
Среди скал, почти сливаясь с ними, высилось несколько глиняных строений: руины высоких узких зданий, нисколько не походивших на башню муэдзина в Самарре…
Их стены были покрыты какими-то отверстиями, возможно, окнами. Ни на одном не было крыши, многие были разрушены.
Ей вспомнилось: как-то раз аль-Хакум упоминал Хадрамаут – имя, которое означает «все зеленое погибло», имя древнего и таинственного города в пустыне… Или это ей приснилось?
В извилистых улочках лежали тени, но они не соответствовали строениям, которые их отбрасывали. Свежести она не ощутила. Только холод и страх: кожа покрылась мурашками, тело охватила отчаянная дрожь. А слух не улавливал уже ничего, кроме стука ее собственных зубов.
Она свернулась калачиком возле одной из дверей разваленного города. Понемногу тень, лежавшая на камнях, стала подниматься, словно пар. Ужас пополз по спине снизу вверх; тяжело дыша, Аулия попыталась спрятаться, скрыть свою наготу, но сил хватило лишь на то, чтобы прикрыть грудь израненной рукой и свернуться в клубок.
Сквозь щелки век она попыталась разглядеть, что за меловое облако вырастает над ее головой. Со зловещим свистом пар скручивался спиралью, постепенно густея. Он, казалось, обретал вес и объем.
Вот образовались руки, торс и ноги. Наконец стало видимым рожденное из теней лицо: прекрасное и безжалостное. И смуглое, как у самой Аулии, только на коже ни единой царапины, шрама или морщинки. В раскосых глазах под безукоризненными изгибами бровей золотились янтарного цвета зрачки. Маленькое серебряное колечко блестело в левой ноздре. Раскрылись пухлые губы, обнажились зубы – белые, как молоко, квадратные и ровные, но с длинными, чуть загнутыми внутрь клыками, – и джинн рассмеялся. Его хохот вырвался вспышкой голубого огня, который, потрепетав в воздухе, превратился в столб серого дыма. Тело джинна скрывала простая черная туника.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джиа Кернс предпочла бы драться с парнями, а не целовать их. Так и было, пока Арик, одетый в кожу красавчик из Бостонского Атенеума, внезапно не исчезает. Исследуя книгу о библиотеках мира, которую он оставил, Джиа случайно произносит код, благодаря которому ее с друзьями затягивает в фотографию и переносит в Парижскую библиотеку, где Арик и его Стражи… магические рыцари, на которых возложена задача защищать людей от существ, путешествующих через книжные порталы… спасают их от демонического пса. Попасть в некоторые красивейшие библиотеки мира было бы для Джии мечтой, которая могла осуществиться, если бы она не оказалась занята тем, чтобы не поддаваться велению сердца или не прятаться от изгнанного колдуна, стремящегося отомстить как Мистическому, так и человеческому мирам. Ко всему прочему добавились французская кокетка, помешанная на Арике, и интрижка с молодым колдуном.
Прошла неделя с возвращения Лилы в Род-Айленд, но она уже не та. Она — капитан Стражей, а Малачи назначен её заместителем. В местных новостях вещают о пугающих случаях наблюдений человекоподобных существ, бегающих на четвереньках. Но Лила знает — этому есть только одно объяснение: Мазикины проникли в мир живых. Из-за необходимости поддерживать видимость нормальной жизни для своей приёмной матери, надзирателя и одноклассников, Лила возвращается в старшую школу Варвика. Но уже в компании Малачи. По ночам они тайно охотятся, выискивая гнездо Мазикинов.
Мне нельзя без присмотра переходить грани реальности. И тем более я не должна тащить за собой в Между копа. Но всякое случается, понимаете? Привет. Я — Пэт. Точнее не совсем Пэт. Я — питомец. Ничего сложного: просто готовлю и стираю для жителей За пределами, которые захватили мой дом. Легкотня. Но вот недавно один из моих владельцев пропал. Он фейри, поэтому, вроде бы, переживать не о чем. Но если по улицам бродит что-то, способное похитить фейри, встречаться с этим я точно не хочу. Хорошо, что у меня есть ещё два владельца и друг-коп… Переведено специально для группы ˜”*°†Мир фэнтези†°*”˜ http://vk.com/club43447162.
Семнадцатилетняя Рема живет в жестоком королевстве, где запрещены путешествия между регионами, люди голодают, а не такой взгляд на человека может привести к смерти. Девятнадцатилетний Дармик — сын короля и командир армии. Он днями выполняет поручения отца, катается по острову и пытается сдерживать пыл народа. Когда случайная встреча сводит Рему и Дармика, между ними возникает связь, но отношения между ними строго запрещены. Брат Дармика, кронпринц, замечает интерес Дармика к Реме и хитрым политическим ходом шантажирует ее.
Георгий Иванович Чулков (1879–1939) — русский поэт, прозаик, литературный критик. Роман «Сережа Нестроев», 1914 г.«Сережу чрезмерно занимали всякого рода трудные темы — «проклятые вопросы»…»Электронная версия книги подготовлена журналом Фонарь. Источник текста: «Русская мысль» № 5–8, 1915 г.
В этом увлекательном романе библейская притча переплетается с рассказом о Зиссель, незаконнорожденной дочери простой девушки Лидии и царя Соломона. Немая от рождения, Зиссель слышит и понимает всё. И в ночь, когда на свет появляется её младший брат, Зиссель невольно становится свидетельницей немыслимого заговора. Так она отправляется ко двору царя Соломона – мудрого, но жестокого и развратного правителя. Никто, в том числе и сам Соломон, не знает об истинном происхождении Зиссель. Но её выдает цвет глаз.
В славном Гамельне жизнь течет мирно: город погряз в грехах, богачи набивают сундуки золотом, а бедняки живут впроголодь. Рыжеволосая сирота Мирелла выросла в детском приюте и работает носильщицей воды в городе. Тяжкий труд и лишения закалили волю Миреллы – она знает себе цену и умеет за себя постоять. Чуткая и сердобольная девушка помогает даже тем, кто стоит ниже нее на социальной лестнице – детям и прокаженным, которые смирились со своей долей и покорились тем, кто выше и сильнее. Но Мирелла не хочет склонять голову и подчиняться воле других.