Аулия - [24]
– Отпусти же ее, отпусти! Разве это не наша дочь?
– Это – дьявол, а не наша дочь. И чтоб ноги ее больше в нашей деревне не было!
Он отпустил ее. Упав на колени, сжавшись в комок, Аулия смотрела в спины уходящих. Отец громко кричал, мать – рыдала. Али бен-Диреме о чем-то говорил пастухам, а те молча слушали и время от времени оборачивались, глядя на нее с ненавистью. Аулия опустила глаза и взглянула на грудь, удивляясь, что не видит пропитавшей ее тунику крови: как странно, ведь от боли, пронзившей грудь, дышать почти невозможно. Теперь ей еще хуже, чем после смерти аль-Хакума. Тогда мир вокруг нее опустел, лишился для нее смысла. Теперь же он превратился в пылающие руины, горячие угли костра, от малейшего прикосновения к которым разрывается грудь.
Оставшись в одиночестве, с трупиком скорпиона в руках, она ощутила, как тоска и ярость накрывают ее с головой. Задумалась, не вызвать ли ей сирокко, не устроить ли песчаную бурю, чтобы та погребла деревню, погасила ненависть в сердце ее отца и страх в остальных сердцах. Однако тут же явилась мысль о матери, а потом она вспомнила о животных, с которыми вела долгие беседы. Подумала и о речушке: вади пересохнет. Постепенно Аулия успокоилась, слезы ее иссякли. И она пошла туда, где похоронили Абу аль-Хакума, и до темноты молилась на его могиле. К закату решение было принято: она не будет просить прощения, не будет обещать исправиться. Нет, она просто соберет свои вещи и уйдет из деревни.
Если выживет, то, возможно, дойдет до моря.
Когда, по ее прикидкам, в деревне все уже спали, она вернулась домой. И очень удивилась, обнаружив мать на пороге хижины: та сидела и смотрела прямо перед собой странным стеклянным взглядом, без всякого выражения.
– Я ухожу. Помоги мне собраться.
Лейла ничего не ответила. Молча встала, зашла в хижину и, вернувшись с котомкой, протянула ее дочери. Аулия заглянула внутрь. Пшеничные лепешки, финики, сыр, два крепко закупоренных меха с медом и три бурдюка с водой: вся провизия, что была в их доме.
– Спасибо тебе за то, что ты меня любила. За твою доброту я отплачу тебе стократ. Клянусь Аллахом во имя Аллаха!
Потом взяла не проронившую ни слова мать за руку и повела ее по тропинке к реке. Там, все еще держа мать за руку, она позволила магической силе выплеснуться в свое горло и медленно позвала:
– Хамама, Хамама, птичка.
Зашелестела листва смоковницы: с дерева, хлопая крыльями, слетела горлица и опустилась на плечо Аулии. Лейла почувствовала, как дочкины пальцы, ставшие вдруг горячими, сильно сжали ее руку. Она видела, как покрылся капельками пота ее лоб, как проступили бисеринки на верхней губе, как приподнялись волоски на ее руках. Но Лейла не испугалась.
Дочка отпустила руку матери и посохом начертила круг на песке. Сняла с головы платок и привязала его к птичьей лапке. Воткнула в центр круга палочку и обвязала ее другим углом платка.
Потом взяла горлинку в руки, что-то ей тихонько сказала и опустила птицу на землю. Горлинка принялась ходить по кругу, и круги эти все уменьшались и уменьшались, пока птица не оказалась у палочки. Девушка все это время тихо покачивалась из стороны в сторону, запрокинув голову. Горлинка принялась клевать палочку. Аулия развязала ее, коснулась птичьей головки губами – горлинка улетела и исчезла во мраке ночи.
– Видишь, мама? Я вернусь. Это был обряд на возвращение. Гей! А теперь я благословлю тебя.
Аулия поднялась на валун и возложила обе руки на голову матери. Лейле показалось, что дочкины ладони светятся; она ощутила наполнившее ее умиротворение – и смогла наконец заплакать. Женщина плакала от горя – она теряла дочь; но в то же время и от радости, и осознания того, что ничего плохого с душой ее девочки не случилось.
Мать следовала за дочкой по деревне, а Аулия благословляла все, что встречалось ей по пути: пальмы и коз, хижины и собак. Тоненькая фигурка кружилась, подняв над собой посох, сыпавший вокруг искрами, подобно горящей ветке. Чародейка что-то тихонько напевала. Свет, которым была уже наполнена Лейла, начал распространяться по деревне, и вскоре все селение заискрилось, как стекло в лунном свете. Собаки, козы, петухи – все они, обведенные святящимися нимбами, хранили молчание. Цикады, сверкая, как звездочки, умолкли. И никто не проснулся.
Дойдя до реки, Аулия вошла в воду и повернула вниз по течению. Ее мать, подняв сумку выше, вступила в воду вслед за ней. Аулия шла, уставив взгляд в черную линию горизонта.
Деревня уже осталась позади. Лейла никогда в жизни не решалась удаляться от деревни, не осмеливалась заходить за окружающие селение скалы. Когда русло реки сильно сузилось, Аулия обернулась, обняла мать, взяла из ее рук котомку и перекинула себе через плечо.
Она подняла глаза к небу и резко, так что звук эхом отозвался в ночи, кликнула коршуна. Ответа не было, но Аулия с улыбкой ждала, оперев щеку о кулак, сжимающий посох.
И вот – изумленная Лейла услыхала громкое хлопанье крыльев. В нескольких метрах от них приземлился огромный коршун.
– Мама, – сказала Аулия. – Это вольный аль-Хурмак, он – мой проводник.
Мать и дочь крепко обнялись. Лейла всхлипывала. Аулия улыбалась. Твердыми пальцами дочь все гладила и гладила мать по голове, пока Лейла не успокоилась. Они поцеловали друг другу лоб, руки, потом расцеловались в губы.
Ничего нельзя! Учи уроки, чини одежду, наблюдай из окна неспокойный Дублин 1912 года. Чем себя занять четырнадцатилетней Молли Карберри, кроме писем подруге? Молли жалуется ей на противного братца Гарри, на сестёр — невозможно идеальную Джулию и вообще-то славную, хоть и своевольную Филлис, у которой вдруг появились секреты. Эта тайна перевернёт скучную жизнь главной героини: Филлис присоединилась к суфражеткам! Час от часу не легче… Ведь те, кто так себя называет, требуют невозможного — права голоса для женщин. Слежка за сестрой заходит слишком далеко: сама того не ожидая, Молли становится частью движения.
Гелла живет в детском доме и ни на что не жалуется, ведь у нее есть близкие друзья. В шестнадцатый день ее рождения с ней начинают происходить необъяснимые вещи, такие как беспокойные видения или незнакомые образы в ее голове. Что же ей делать дальше: оградиться от друзей или довериться им? Она уже совсем отчаялась, но неожиданный знакомый помогает ей разобраться в себе и открывает Гелле тайну происхождения, после чего ее враги становятся препятствием на ее пути домой.
Долгожданный финал трилогии «Забвенные Сны». Когда на мир опускается тьма, она пожирает всё без остатка. Аня была уверена, что война с фоморами позади, что она и ее друзья теперь в безопасности. Никк не сомневался, что разгадал секрет «Книги Судеб», а Лир точно знал, что обыграл смерть. Кто из них ошибся? Загадочные сны продолжают преследовать Аню и Никка, и расшифровать их может лишь Анина мать, которая исчезла бесследно много лет назад. Насколько сложно найти человека в одном большом мире? А если этот мир не один? Если Лир признается, что солгал и заключил сделку с богами, которым надоело наблюдать со стороны? Как одолеть врага, если твой враг бессмертен?..
Шестнадцатилетние Иден и Бонни учились в одной школе. Противоположности притягиваются: решительная, взбалмошная Иден и спокойная, скромная Бонни были лучшими подругами. Они не виделись с того самого дня, как Бонни внезапно исчезла. Полиция начала расследование и не нашла никаких следов девушки.Но вскоре Иден получает неожиданное и странное сообщение от подруги: тихоня Бонни попросту сбежала из дома. Что все это означает? Может, Бонни все время была не той, за кого себя выдавала? Чтобы во всем разобраться, Иден отправляется на поиски подруги, которую, оказывается, никогда не знала.
Станислава Вахтомина — главного героя нового романа Евгения Емельянова — с детства окружают люди, которые всегда приходят на помощь в наиболее трудные минуты. Добрые люди всегда рядом — и тогда, когда Станислав ушел из школы и начал трудиться на производстве, и в годы его армейской службы, и в последующие, пожалуй, наиболее сложные дни его самостоятельной жизни.
Имея мамочку-стриптизершу, зарабатывающую себе на жизнь продажей сексуальных игрушек и уроками соблазнительных танцев, целеустремленная и серьезная Джинджер и слышать не хочет о сексе и обо всем, что с ним связно. Наивно полагая, что путь к мужчине лежит через желудок, она записывается… в школу кулинарного мастерства. Однако, даже став шеф-поваром кулинарной выпечки, она понимает, что сладкая жизнь в представлении сильной половины человечества наполнена совсем другим смыслом. Кто бы мог подумать, что, встретив свою вторую половинку, девушка обратится за советом к той, которую так стыдилась! Теперь самый живой интерес Джинджер питает к искусству обольщения, но освоить его не так-то просто!
В этом увлекательном романе библейская притча переплетается с рассказом о Зиссель, незаконнорожденной дочери простой девушки Лидии и царя Соломона. Немая от рождения, Зиссель слышит и понимает всё. И в ночь, когда на свет появляется её младший брат, Зиссель невольно становится свидетельницей немыслимого заговора. Так она отправляется ко двору царя Соломона – мудрого, но жестокого и развратного правителя. Никто, в том числе и сам Соломон, не знает об истинном происхождении Зиссель. Но её выдает цвет глаз.
В славном Гамельне жизнь течет мирно: город погряз в грехах, богачи набивают сундуки золотом, а бедняки живут впроголодь. Рыжеволосая сирота Мирелла выросла в детском приюте и работает носильщицей воды в городе. Тяжкий труд и лишения закалили волю Миреллы – она знает себе цену и умеет за себя постоять. Чуткая и сердобольная девушка помогает даже тем, кто стоит ниже нее на социальной лестнице – детям и прокаженным, которые смирились со своей долей и покорились тем, кто выше и сильнее. Но Мирелла не хочет склонять голову и подчиняться воле других.