— Ты с ума сошел? Зачем ты это сделал?
Тед криво усмехнулся.
— Тед, пожалуйста, послушай меня, это опять твоя глупость, — торопливо сказал ему Уоррен. — Поставь канистру и иди сюда, Тед. Иначе ты сгоришь как Эндрюс, здесь будет большой взрыв. Это страшно и больно.
Он поднял в руке зажигалку так, чтобы Тед ее увидел и испугался. Но Тейлор не сдвинулся с места, плотно сжав губы.
— Тед, не надо так, — дрогнувшим голосом попросил Уоррен, все еще продолжая держать зажигалку. — Я же не хочу убивать тебя, я желаю тебе добра. Ты тоже не хочешь сгореть заживо, я знаю. Ради чего? Эндрюс тебя не стоит. Пойдем со мной.
Он протянул к Теду руку, но Тед продолжал молчать, и рука Уоррена в нерешительности повисла в воздухе — коснуться Теда, облитого бензином, он не решался.
— Тедди, — прошептал он. — Пожалуйста…
Тед вскинул на него глаза, в которых была такая же ненависть, как и два года назад. Одними губами он произнес слово, которое, хотя и не прозвучало, но было узнано Уорреном мгновенно.
— Отвали, — сказал Тед.
Мартинес свалился на Уоррена точно снег на голову, вырвал у него зажигалку и зашвырнул в угол склада.
— Ба, знакомые все лица! — протянул он, разглядев поджигателя. — Котик, глянь, какая тут у нас сучка!
В дверях показалась необъятная черная тень. Внезапность нападения сбила Уоррена с толку на долю секунды, но этого хватило. Тед не стал дожидаться, пока тот осознает перемену в расстановке сил, развернулся и побежал в конец склада в поисках Гейла. Вайз тем временем запер входную дверь, подпер ее шваброй, и остался стоять к ней спиной, сложив руки на груди. Мартинес подмигнул Уоррену и помчался вслед за Тейлором.
Найти Гейла не составило труда. Эндрюс и не думал прятаться, лежал в бельевой на куче пакетов в наушниках со спокойным лицом, и Тед обрадовано плюхнулся на колени рядом с ним, собираясь разбудить. Но что-то в неподвижности Гейла показалось ему знакомым. И до того, как мысль у него оформилась в слова, он уже знал — что.
Гейл был в дрифте, жесткость его тела говорила об этом однозначно. С чем тут можно было дрифтовать, и главное — зачем? Тед потянул за провод от наушников, вытащил из груды пакетов радиостанцию, в которой мигал диод, сигнализируя о ведущейся передаче. Тед вчитался в морзянку и понял, почему сработала сигнализация в клубе, спугнув Уоррена, почему полилась вода, и откуда взялись Вайз с Мартинесом на отдаленном складе.
«Призрак оперы» охранял его.
Показатель заряда радиостанции угрожающе мигал. Тед свалился рядом с Гейлом и простучал по корпусу радиостанции код угрозы обесточивания, одновременно чувствуя, как ослабевает действие анестетика в горле — черная полночь закончилась, дьявольщина теряла силу. Небольшой размер прибора вселял надежду, что Гейл его услышит и без специальной аппаратуры, он продолжал отстукивать ему код выхода, пока Гейл не открыл глаза и не встретился с ним взглядом.
Гейл окинул глазами грязный и разорванный свитер Теда, промокший бензином, его разбитое лицо и босые ноги, дотронулся до горла, где отпечатался красный след. Он не стал ничего говорить, поднялся и пнул дверь бельевой наружу, едва не убив оказавшегося за ней Мартинеса.
При виде Гейла Уоррен презрительно скривился — Вайзу он еще уступал комплекцией, но если здоровяк не будет вмешиваться, то Головастику свернуть голову можно и руками, это будет простая самооборона. Остальные двое не в счет.
Гейл выдернул ремень из брюк и петлей намотал его на кулак.
— Не надо, — прохрипел Тед, хватая его за рукав, но Гейл грубо оттолкнул его прямо на Мартинеса.
— Подержи, — процедил он.
Тот поймал Теда и запихнул обратно в бельевую, протиснулся следом и закрыл дверь.
— Это не твое дело, Принцесса. Это его дело, — сказал он, разрывая пакет с одеждой. — Чего застыл столбом? Переодевайся давай, пока пневмонию не получил.
Гейл приближался, но Уоррен снова только усмехнулся — Головастик по-прежнему был ниже его на целую голову. С чего он начнет? Попробует дать ему в челюсть? Сделает подсечку, чтобы уравнять возможности в росте? Но Гейл не сделал ничего такого, просто набрал скорость, налетел на Уоррена и сбил его с места, впечатав в полки. Стеллаж содрогнулся, сверху посыпались какие-то коробки, в воздух взметнулось облако стирального порошка из порванной упаковки.
Скоро порошок засыпал все проходы, вступил в реакцию с бензином и превратился в створоженную скользкую жижу, в которой противники падали, поднимались и снова падали, грязные, как черти. Уоррен успел разбить Гейлу бровь и нос до того, как тот впечатал его спиной в груду коробок и ударом ботинка свернул ему скулу. Уоррен перекатился в сторону, и это спасло его от сломанной шеи — в руках Гейла черенок швабры превратился в оружие.
Тед пробовал не смотреть в ту сторону — каждый удар, который наносил Гейл, отдавался в нем болезненным эхом, и ответные удары Уоррена он ощущал всем телом до судорог в мышцах, от них скручивало желудок. От этого ли, или от паров бензина, но его тошнило и было нечем дышать. Тед не понимал, почему Гейл все еще держится на ногах, почему все остальные смотрят на это, почему никто не вмешивается. Он зажмурился, но, как оказалось, слушать происходящее было еще страшнее. Постепенно, когда обжигающий страх за Гейла притупился, ему стало понятно, что тот не просто бьет, а загоняет своего противника в угол, не давая тому поменяться местами и проскользнуть мимо себя к выходу, тогда Тед понял, чем все должно кончиться. Допустить этого было нельзя. Пользуясь тем, что Вайз и Мартинес пристально наблюдают за поединком, Тед метнулся к выходу, где стоял кар, на котором они с Уорреном приехали. Скользкими от бензина руками он включил зажигание и направил машину прямо в ближайшую секцию забора. Железо прогнулось, сыпануло искрами — значит, где-то на пульте сработала сигнализация. После этого Тед бегом вернулся в ангар, где продолжалась драка.
