Артур - [16]

Шрифт
Интервал

Так мы и поступаем.

Артур кричит со стены:

— Приветствую тебя, мой король. Слышал я, будто ты меня звал. Прости, у меня много забот, то одно, то другое.

И так он это говорит — ну просто сама вкрадчивость.

— Не думай избежать наказания, мальчишка! — вопит Моркант.

— Будь ты хоть пащенок Аврелия, хоть нет, торчать твоей голове на пике на том самом месте, где ты сейчас стоишь.

Старый дурак дошел до белого каления, и я уже подумываю, не совершили ли мы большую ошибку. Кое-кто из бойцов сжимает мечи и тихо переговаривается, но их можно простить, они еще не знают Артура. Однако положение и впрямь опасное.

— Это и есть твое хваленое гостеприимство? — спрашивает Артур.

Ха! Все в порядке, и он это знает!

Кай загоготал, потом, довольно потерев руки, продолжил:

— Ну так вот, из двора начинает валить дым. Моркант видит это, видит факел у Артура в руке — тот так и вышел с факелом на стену — и вопрошает:

— Что ты там натворил? Что горит?

— Кто-то неосторожно уронил факел, — говорит Артур. — Очень жаль, потому что теперь я не знаю, где буду нынче спать.

Это при том, что день только-только брезжит. Видел бы ты Морканта в эту минуту — редкое зрелище.

— Мой дворец! — визжит Моркант. Лицо его уже черно от гнева.

— Ты поджег мой дворец!

Он смотрит на дым, и глаза его лезут из орбит.

— Да, — говорит Артур, и голос его холоден, как сталь. — Я поджег твой дворец. Есть лишь один способ его спасти: немедленно прекрати войну с Мадоком и Бедеграном и выплати мне дань.

— Гром тебя разрази! — кричит Моркант. — Никто не смеет мне указывать!

Артур поворачивается, протягивает факел Бедуиру и говорит:

— Иди в конюшни и житницы. Посмотри, так ли быстро они заполыхают, как дворец.

Бедуир идет, — со смехом рассказывал Кай, — он рад стараться.

Моркант, разумеется, все это слышит. Он не верит своим ушам.

— Нет! Нет! — вопит он, не помня себя от ярости.

Артур не слушает, — Кай восхищенно покачал головой. — Артур, он бесстрашный.

— Что дальше? — спросил я, искренне наслаждаясь рассказом.

Кай отхлебнул большой глоток пива.

— Ну, Моркант приказывает своим людям идти на штурм. Их ведет Цердик. Но что они могут сделать? Молотят в ворота рукоятками мечей. Срубили деревце и пробуют пустить его в ход, как таран. Ни у кого нет настоящего рвения.

Артур знает это и велит не забрасывать осаждающих камнями.

— Пусть их, — говорит он. — Наших соратников сбили с толку. Не губите их.

Дым поднимается черными клубами. Бедуир не стал поджигать амбары, но высыпал на двор целую кучу зерна и поджег ее, чтобы дым шел погуще. Туда же высыпали телеги две сена и, — Кай прыснул со смеху, — подвели к огню лошадей. Лошади боятся огня и, разумеется, громко ржут.

Моркант слышит это — как ему не слышать?

— Прекрати! Прекрати! — кричит он. — Я заплачу тебе, скажи, сколько! — орет он, захлебываясь от ярости. Цердик воет, как обезумевший пес.

— Тридцать твоих воинов, — отвечает Артур.

— Никогда! — орет Моркант.

— Тогда пятьдесят! — говорит предводитель.

— Проваливай в ад, сучье отродье! — ответ Морканта.

— Кай, лорд Моркант полагает, что мы шутим. Возьми факел, иди в его покои и сокровищницу, — приказывает Артур. Он глядит на извивающуюся внизу гадюку и говорит: — По счастью, топлива здесь много.

Однако в тот миг, когда я уже схожу со стены, вновь раздается крик.

— Стой! Стой! — кричит Моркант. — Я все исполню!

Я не доверяю Морканту. Я вижу ясно, что он убаюкивает нашу бдительность и бросится на нас в тот миг, как мы повернемся к нему спиной. Но Артур уже и это продумал. Он говорит Морканту:

— Отлично, тогда заходи и туши огонь, пока твой дворец не превратился в кучу золы.

И приказывает открыть ворота.

— Как же Моркант не перебил вас, когда его люди вошли в крепость? — спросил я, думая, что именно так должен был поступить Моркант.

Кай запрокинул голову и расхохотался.

— Мы впускали их по одному и разоружали в воротах, — ответил он. — Артур все предусмотрел. Он забирал копье и меч, вручал кувшин и кружку — так сказать, заливать пламя. К тому времени, как в крепость вошел сам Моркант, его люди вовсю тушили огонь, а оружие грудой лежало во дворе.

Моркант был зол как черт, но видел, что одному ему Артура не одолеть. Он кипел, как котел, который забыли снять с очага, но не посмел поднять на нас меч. Полагаю, он надеялся позже поймать нас на ошибке.

Кай понизил голос — теперь в нем звучало чуть ли не преклонение.

— Однако Артур взял над Моркантом верх задолго до того, как Каер Уинтан охватил огонь.

— Как вам удалось выбраться живыми? — подивился я. — Артур затеял опасную игру.

— Это и впрямь чудо, — согласился Кай, — в конце концов мы просто выехали в ворота, как прежде в них выехали, но учти, нас было на пятьдесят больше. Предводитель взял дань лучшими воинами Морканта.

— Кай, — сказал мне Артур, — выбирайте с Бедуиром лишь самых лучших. Но берите только тех юношей, у которых не осталось родичей в здешнем войске.

Так мы и поступили.

Я тоже дивился предусмотрительности и дерзости Артура. Да, план требовал не только отваги, но и быстрого ума. Артуру всего пятнадцать, а он уже обещает стать тактиком, подобным легендарному Максену Вледигу. Он выехал с двадцатью двумя спутниками и вернулся с семьюдесятью двумя. Он более чем утроил свою дружину — и без единой капли крови!


Еще от автора Стивен Лохед
Талиесин

«Талиесин» — первая книга саги «Пендрагон» английского писателя Стивена Лохеда. В основу цикла легли кельтские легенды, тонко вплетенные автором в реальные исторические события. С 90-х годов С. Лохед считается признанным мастером жанра фэнтези. Нельзя отрицать влияния на его творчество К. Льюиса и Р. Толкиена, но писателю все же удалось найти свой самобытный путь в литературе.


Мерлин

«Мерлин» — вторая книга саги «Пендрагон» английского писателя Стивена Лохеда. Главный герой книги — легендарный мудрец и пророк Мерлин. В основу цикла легли кельтские легенды, тонко вплетенные автором в реальные исторические события. С 90-х годов С. Лохед считается признанным мастером жанра фэнтези. Нельзя отрицать влияния на его творчество К. Льюиса и Р. Толкиена, но писателю все же удалось найти свой самобытный путь в литературе.


Рекомендуем почитать
Бесики

Исторический роман Акакия Белиашвили "Бесики" отражает одну из самых трагических эпох истории Грузии — вторую половину XVIII века. Грузинский народ, обессиленный кровопролитными войнами с персидскими и турецкими захватчиками, нашёл единственную возможность спасти национальное существование в дружбе с Россией.


Старинная гравюра

Драматичная повесть белорусского писателя о Российской империи времен крепостничества, о судьбах крепостных балерин, принадлежавших шкловскому помещику Семену Зоричу.


Я, Минос, царь Крита

Каким был легендарный властитель Крита, мудрый законодатель, строитель городов и кораблей, силу которого признавала вся Эллада? Об этом в своём романе «Я, Минос, царь Крита» размышляет современный немецкий писатель Ганс Эйнсле.


Начала любви

«Екатериною восторгались, как мы восторгаемся артистом, открывающим и вызывающим самим нам дотоле неведомые силы и ощущения; она нравилась потому, что через неё стали нравиться самим себе».В.О. Ключевский «Императрица Екатерина II»Новый роман молодого современного писателя Константина Новикова рассказывает о детских и юношеских годах Ангальт-Цербстской принцессы Софии-Фредерики, будущей российской императрицы Екатерины II.


Заставлю вспомнить Русь...

«Русь верила своему великому князю. Верила, несмотря на его поражение и горе, что он принёс ей. И он, великий князь Игорь, оправдает это доверие. Прежде он ощущал себя только великим киевским князем, теперь своим великим князем его признала вся Русская земля. С этой великой силой никто и ничто не сможет помешать свершению его сокровенных давних планов. Он мечом раздвинет рубежи Руси! Обязательно раздвинет!..»Андрей Серба «Мечом раздвину рубежи!»Роман А. Сербы воссоздаёт времена княжения на Руси великого князя Игоря (912—945)


Сестра милосердия

В романе «Повенчанные на печаль» («Сестра милосердия») Николай Шадрин заново рассказывает вечную историю любви. Прототипы героев — настоящие исторические персонажи, которые пользуются в последнее время особенной популярностью (после фильма «Адмиралъ») — это Анна Васильевна Тимирева и Александр Васильевич Колчак. И уже вокруг них декорациями к драме двух людей разворачиваются остальные события.К счастью, любовная история с известными героями не единственное достоинство произведения. Повесть Шадрина о крушении и агонии одного мира ради рождения другого, что впрочем, тоже новой темой не является.Действие повести происходит в белогвардейском Омске, в поезде и в Иркутской тюрьме.