Армия и флот России в начале XX века - [91]

Руководители военного и морского ведомств, опиравшиеся на опыт русско-японской войны, не сделали должных выводов ни в части увеличения числа государственных военных заводов, ни в отношении подготовки частной промышленности к переходу на производство вооружения, боеприпасов и снаряжения. Не были учтены также перспективы освоения появлявшихся новых средств борьбы и обеспечения их производства в промышленном масштабе (авиации, автомобилей, тракторов и средств связи).

Мировая война поставила под ружье миллионы солдат и офицеров. Военная промышленность, рассчитанная на удовлетворение нужд армии и флота в мирное время и создание стратегического запаса примерно на один год военных действий, оказалась бессильной покрыть резко возросшие нужды фронта. Потребовалась мобилизация народного хозяйства, перевод всех отраслей промышленности и сельского хозяйства на военные рельсы.

Столь же острой была проблема транспорта, призванного обслуживать экономические и военные потребности страны. От состояния сети дорог, количества и качества подвижного состава зависели мобилизационные возможности — сбор, сосредоточение и развертывание армии, устройство тыла и связь его со всей системой народного хозяйства. Сложившаяся к началу XX в. сеть железных дорог не обеспечивала в должной мере решения стратегических задач, возникших как в русско-японской, так и в мировой войнах. Наличный подвижной состав не справлялся с резко возросшим объемом перевозок. Не подготовленным к войне оказался также водный транспорт. Не были приняты меры по увеличению числа пароходов, барж и сухогрузов. Совершенно не отвечала требованиям подготовка речных портов (подъездные пути, портовые склады, способы погрузки). Сеть шоссейных дорог также была крайне слаба как в смысле протяженности, так и в отношении качества.

В основе развития военного дела лежал переход к машинной технике. Потребности армии и флота в деле усовершенствования систем оружия и боеприпасов, а также изготовления новых средств борьбы ставили перед наукой ряд задач в части разработки теоретических проблем и применения их к производственной практике. Решение многих вопросов прямо зависело не только от развития прикладной, но и «чистой» науки (физика, химия, математика и т. п.). Для решения научно-технических проблем нужны были кадры. Без интеллигенции, указывает В. И. Ленин, «немыслимо современное капиталистическое производство»[454].

К началу XX в. Россия обладала необходимыми кадрами, способными решать самые сложные научно-технические проблемы и создавать передовые образцы вооружения и боеприпасов. Выдающуюся роль в развитии военной техники сыграли творцы стрелкового вооружения С. И. Мосин, Ф. Г. Федоров, Ф. В. Токарев, создатели скорострельной артиллерии Н. В. Маиевский и Н. А. Забудский, авиаконструкторы И. И. Сикорский, В. А. Слесарев, Я. И. Гаккель, Б. Ю. Юраев и Д. П. Григорович, создатели новейших типов военных кораблей А. Н. Крылов и И. Г. Бубнов. Русскую инженерную школу возглавляли К. И. Величко, И. Г. Малюга, Н. Г. Кирпичев и Н. А. Буйницкий. В организации военно-химического производства выдающуюся роль сыграл В. Н. Ипатьев. Русские ученые С. А. Чаплыгин и Н. Е. Жуковский обогатили мировую науку трудами по вопросам воздухоплавания и авиации.

Создание новой техники обусловило рождение новых родов оружия авиации, автотранспортных, химических частей и войск связи.

В ходе войн эпохи империализма сложились новые формы военного искусства. Войны доказали ошибочность исходных стратегических положений, лежавших в основе руководства военным делом в стране. Разработка стратегических планов шла в отрыве от их экономического обеспечения, следствием чего явилось несоответствие между поставленными задачами и возможностями их решения. Расчеты командования вести войну, опираясь на стратегические запасы, оказались несостоятельными. Опыт войн эпохи империализма утвердил положение о связи стратегии и политики как в мирное, так и в военное время в особенности.

Была установлена невозможность выиграть войну в одном-двух генеральных сражениях. Рухнула идея скоротечной войны, в основе которой лежало представление о быстром истощении людских и материальных ресурсов. Постепенно пришли к выводу, что успешное завершение войны возможно не только в результате военного поражения непосредственно на фронтах, но и разрушения экономического потенциала противника.

Русско-японская и мировая войны выдвинули новые формы стратегического руководства войной. Уже в русско-японской войне имели место возрастание фронта, расчленение его на ряд боевых очагов, развитие боевых усилий на большую глубину. Эти явления не укладывались в рамки прежних представлений о характере стратегических боевых действий. Потребовалась разработка теоретических основ нового раздела военного искусства, получившего название оперативного. Однако окончательно оперативное искусство сложилось в ходе мировой войны. В соответствии с требованиями военного дела оформилась фронтовая организация, в основе которой лежало объединение нескольких армий, получавших определенные стратегические задачи. Возникла Ставка, регулирующая действия фронтов и разрабатывающая отдельные операции. Однако руководители фронтов понимали операцию узко. Они уделяли внимание главным образом формам маневра, которому придавалось самодовлеющее значение. Расчет сил и средств давался только для начала операции. Наращивание усилий обычно не предусматривалось, что нередко приводило к изоляции усилий и их истощению часто до достижения цели.