Армейские байки - [22]
Славик, вспоминая количество выпитого Невровым, горестно вздыхал.
Утром наш заместитель командира взвода, тезка моего друга Славик Майоров, стал считать построившихся на зарядку.
– Раз, два, три, четыре… двадцать три! Раз, два, три, четыре… двадцать три! Командиры отделений! Кого нет?
– Неврова!
– Ну, Дед! Ну, сачок! Вечером ты у меня десять километров по стадиону намотаешь!
Взвод шел к выходу, а Майоров продолжал возмущаться.
– Славик! Ты кого ищешь? – спросил дневальный.
– Невров от зарядки сачкует!
– Да в туалете он. Как сел на очко в четыре утра, так и не может слезть.
Вместе с замкомвзвода мы с Мамаем бросились в туалет. Посмотреть на дело рук своих.
Дед сидел на очке и читал газету. Чтобы не затекали ноги, он прицепил за стенку туалета свой ремень и держался за него, как пассажир древнего трамвая.
– Дед! На зарядку!
– Не могу, Славик! Меня несет! Съел что-то непотребное за ужином!
– Вот видишь, – сказал я потом другу, – ты все говорил: «Давай выпьем! Давай выпьем!» – а спирт оказался некачественный! Не питьевой!
Легкие деньги
В начале девяностых годов у нас в управлении дивизии появился копировальный аппарат. Узнал я об этом случайно.
Был день получки, и я, получив деньги, пошел в кабинет подполковника Онкина поговорить с ним о жизни. У него в кабинете стоял большой металлический ящик, которого раньше не было.
– Это что? – полюбопытствовал я.
– Ксерокс! Копии с документов делать.
– С чего угодно можно копии делать?
– Да!
– Цветные?
– Только черно-белые.
У меня в голове уже созрела мысль, как можно использовать этот ящик во благо, и я, достав из кошелька пятитысячную купюру, сказал:
– Давай, Витек, откопируй мне с десяток!
– Ты потом в магазин с ними не пойдешь?! А то меня посадят как подельника в изготовлении фальшивых бабок!
– Не дрейфь! Все нормально будет!
Виктор сделал мне десяток копий с одной стороны купюры, и я побежал в свой кабинет.
Пятитысячная купюра тогда только пошла в обращение и составляла почти треть получки старшего офицера.
Я пришел в свой кабинет и положил листы с копиями на стол. Мой помощник, Андрюха Горемыкин, полюбопытствовал:
– Зачем они вам?
– Есть одна мысль!
Я аккуратно вырезал копии и, положив для образца настоящую купюру, стал тщательно раскрашивать их остро отточенными цветными карандашами. До конца рабочего дня я раскрасил три штуки. Получилось совсем неплохо. На чистой стороне самодельной деньги я карандашом написал: «ФИГ ТЕБЕ!»
– Если внимательно не приглядываться, то почти как настоящие! – похвалил мою работу помощник.
– Завтра, Андрюха, будем обогащать народ! – сказал я.
На следующий день Горемыкин отнес одну сложенную вчетверо деньгу на улицу и положил на снег по дороге к штабу. Наш кабинет располагался на третьем этаже. Из окна хорошо было видно место, где лежит самодельная купюра. Глядя жадными глазами на дорогу, мы стали ждать дальнейшего развития событий. Минут через пять на дороге появились три офицера с нашего командного пункта. Дружной компанией они шли в здание штаба за получкой.
Деньгу идущие увидели одновременно. Остановились как вкопанные. Тот, что шел посередине, обладал лучшей реакцией, чем его товарищи. Он резко растопырил руки в стороны, и товарищи отлетели метра на полтора назад, а шустрик тигром бросился к разрисованной бумажке.
– Вот видишь, Андрюха, большие деньги сразу ставят конец верной дружбе! – прокомментировал я произошедшее.
Рассмотрев внимательней найденное, офицер разорвал бумагу на мелкие части и пустил по ветру. До штаба он шел уже один. Друзей у него больше не было.
– Разорвал, гад! – огорченно сказал Андрюха.
Я тоже прикинул, что если так будет с каждой очередной деньгой, то я замучаюсь их разрисовывать. И мне пришла в голову хорошая мысль.
– Сейчас я тебе дам еще одну, а ты положишь ее на лед и сверху зальешь холодной водой! – сказал я.
Так и сделали. Только в этот раз мы сложили ее вдвое. На дороге льда не было, и купюру пришлось разместить ближе к зданию штаба, где был покрытый тонким слоем льда асфальт. Залитую водой бумагу Андрюха прикрыл картонкой, чтобы ее не нашли раньше времени, пока вода не превратилась в лед.
Через час помощник снял картонку и для естественности присыпал часть деньги снегом. В течение получаса мимо прошло человек пять. Купюру никто не замечал. Я решил сходить в магазин, а заодно расчистить снег с купюры.
Проходя мимо тайника, я внимательно на него посмотрел. Пятитысячной почти не было видно. Сходив в магазин и купив там курева, я на обратном пути мимоходом расчистил ее ногой и вошел в здание штаба.
– Курить купил? – спросил меня при входе дежурный по управлению Боря Сердюков.
– Ну!
– Пойду тоже куплю, а то кончились!
Я бегом поднялся по лестнице, чтобы не пропустить момент, когда Боря будет проходить мимо купюры.
Зря я торопился. Сердюков вышел из штаба минуты через две. Он неторопливо прошел мимо деньги, причем, проходя, посмотрел на нее. Сделав по инерции еще пару шагов, Боря замер, всем корпусом развернулся в обратную сторону и подошел к богатству. Стремительно упав на колени, он стал скрести лед руками. Залитая сантиметровым слоем льда купюра не поддавалась. Тогда Боря вынул из кобуры шомпол и стал царапать лед им. От усердия у него задрался китель. Стали видны голубые, с начесом, офицерские кальсоны, выбившаяся из-под них нижняя рубаха и голое тело. В метре от него проходили служащие в части женщины. Прошел мимо заместитель командира дивизии, с интересом посмотрев, чем занимается дежуривший по управлению подполковник.
В этой книге – лучшие и давно разошедшиеся на цитаты гротесковые рассказы Горчева: «Настоящее Айкидо», «Высшая Справедливость», «Мировое господство», «Путь Джидая», «Поселок Переделкино» и другие. Здесь по-прежнему тонет волшебный материк Гондвана, академики Зельдович и Шнеерзон изобретают Православную Бомбу, в Летнем Саду скачет животное Кухельклопф, баржа везет воду из Ладожского озера в Финский залив, всё так же работает фантомное радио, а в Крещенский сезон всегда идет дождь…
«План спасения» — это сборник рассказов, объединенных в несколько циклов — совсем сказочных и почти реалистичных, смешных и печальных, рассказов о людях и вымышленных существах, Пушкине и писателе Сорокине, Буратино и Билле Гейтсе...
Смешные «спиртосодержащие» истории от профессионалов, любителей и жертв третьей русской беды. В сборник вошли рассказы Владимира Лорченкова, Юрия Мамлеева, Владимира Гуги, Андрея Мигачева, Глеба Сташкова, Натальи Рубановой, Ильи Веткина, Александра Егорова, Юлии Крешихиной, Александра Кудрявцева, Павла Рудича, Василия Трескова, Сергея Рябухина, Максима Малявина, Михаила Савинова, Андрея Бычкова и Дмитрия Горчева.
Можно, конечно, при желании увидеть в прозе Горчева один только Цинизм и Мат. Но это — при очень большом желании, посещающем обычно неудовлетворенных и несостоявшихся людей. Люди удовлетворенные и состоявшиеся, то есть способные читать хорошую прозу без зависти, увидят в этих рассказах прежде всего буйство фантазии и праздник изобретательности. Горчев придумал Галлюциногенный Гриб над Москвой — излучения и испарения этого гриба заставляют Москвичей думать, что они живут в элитных хоромах, а на самом деле они спят в канавке или под березкой, подложив под голову торбу.
Во втором издании своей первой книги автор поднимает многие Серьезные Вопросы: «Почему?», «По какой причине?», «И какой же отсюда следует вывод?». Неудивительно, что порой автор вообще перестает понимать, о чем же он, собственно, говорит.
Сборник «Четыре миллиона» (1906) составили рассказы, посвященные Нью-Йорку. Его название объяснялось в кратком предисловии к первому изданию, где О. Генри сообщал, что по переписи населения в Нью-Йорке насчитывалось на тот момент четыре миллиона жителей. Данный рассказ впервые опубликован в 1905 г. Идею рассказа О. Генри впервые изложил американскому писателю Ирвину Коббу, просматривая меню в нью-йоркском кафе.
«... Сборник рассказов, эссе и философских размышлений озаглавленных как «Ж.И.Р. / Женщина Ищущая Рациональность» - это не только первая книга прозы Мадины Мусиной, но и первый многостраничный манифест казахстанского и центральноазиатского панк-рэпа. В этом букете из разных цветов и трав, в равной степени представлены как ярость панк-рока, так и речитативная ясность и крутизна хип-хопа. Если читать ее тексты медленно, а потом закрыть глаза, то можно почувствовать разные нюансы - ритмы хрущевки, разговоры Петрарки с Тупаком Шакуром, татарский акцент бабаки, дефлорацию архаических предсталений, ночное журчание Малой Алматинки, настойчивый аромат шашлычки, пьяный джаз-рок ночных тусичей, рождественский перезвон бутылок водки "Йошкин кот", и, конечно же, Ее имманентную экстраваганцу, Дух ее времени, Ее джанги-бузургизм, ее Искренность, Новую Казахскую Искренность...» Тимур Нусимбеков.
Ещё со школьной скамьи мечтала Елизавета Кукушкина о мире – во всем мире!.. Но это так, на всякий случай она мечтала – если не дай бог спросят старшие товарищи; а на самом деле хотелось ей только одного – любви, и побольше. Три раза замуж выскочить успела – пока мечтала, да только любви от того не прибавилось, женихи все не путевые ей доставались. И вот однажды как в песне – напилась она пьяной, вскинула руки к небу, да попросила для себя жениха путевого. Да так оно и случилось… Владимир Васильевич Крылов автор из Петербурга.
Сборник В. Котенко состоит из сатирических повестей и рассказов. Под меткий огонь сатирика попадают такие негативные явления, как ловкачество, очковтирательство, подхалимство, нарушение трудовой дисциплины, всевозможные проявления мещанской психологии. Читателя увлечет эта смешная и остроумная книга талантливого сатирика.
О чем же новом может рассказать лемминг ученому, долгие годы, изучающему их жизнь?
В сборник вошли произведения известных русских писателей начала XX века: Тэффи (Надежды Лохвицкой), Аркадия Аверченко, Исаака Бабеля и Даниила Хармса, а также «Всеобщая история, обработанная „Сатириконом“».
«Всегда сваливай свою вину на любимую собачку или кошку, на обезьяну, попугая, или на ребенка, или на того слугу, которого недавно прогнали, — таким образом, ты оправдаешься, никому не причинив вреда, и избавишь хозяина или хозяйку от неприятной обязанности тебя бранить». Джонатан Свифт «Как только могилу засыплют, поверху следует посеять желудей, дабы впоследствии место не было бы покрыто растительностью, внешний вид леса ничем не нарушен, а малейшие следы моей могилы исчезли бы с лица земли — как, льщу себя надеждой, сотрется из памяти людской и само воспоминание о моей персоне». Из завещания Д.-А.-Ф.
«Составляя том, я исходил из следующего простого соображения. Для меня «одесский юмор» – понятие очень широкое. Это, если можно так сказать, любой достойного уровня юмор, связанный с Одессой. Прежде всего, конечно, это произведения авторов, родившихся в ней. Причем независимо от того, о чем они писали и где к ним пришла литературная слава. Затем это не одесситы, но те, кто подолгу жил в Одессе и чья литературная деятельность начиналась именно здесь. Далее, это люди, не имевшие никаких одесских корней, но талантливо и весело писавшие об Одессе и одесситах.
Сборник составлен известным писателем-сатириком Феликсом Кривиным. В книгу включены сатирические и юмористические рассказы, повести, пьесы выдающихся русских и советских писателей: «Крокодил» Ф. М. Достоевского, «Левша» Н. С. Лескова, «Собачье сердце» М. А. Булгакова, «Подпоручик Киже» Ю. Н. Тынянинова, «Город Градов» А. П. Платонова и другие.Темы, затронутые авторами в этих произведениях, не потеряли своей актуальности и по сей день.