Архитектор его величества - [50]
Переночевал я в тереме у суздальского наместника, на следующий день осмотрел город, вечером наместник пригласил меня на пир, и наутро после пира наша ладья отчалила. Мы вновь вышли на Нерль у Кидекши и продолжили движение в сторону Переяславля. Нерль, спокойная даже в своем верхнем течении, неторопливо текла среди болотистых равнин, поросших лесами. Ночевали мы в корабле, ибо это было проще, чем искать для ночлега мало-мальски сухие места среди бесконечных верховых болот, ничего подобного которым мне никогда в жизни не приходилось видеть, даже на Валдайской возвышенности.
Никогда в жизни мне не приходилось встречаться и с таким количеством комаров. Воздух был ими буквально наполнен, и даже опахала мало помогали. Словом, я окончательно понял, что Божье наказание уготовано на Руси для каждого путешественника и любая здешняя дорога сопряжена с опасностью оказаться если не ограбленным разбойниками или растерзанным волками, то хотя бы жестоко искусанным комарами.
Но в целом путь в Ростов тяжелым не был и от Суздаля занял меньше недели. Немного не доплыв до волока в реку Трубеж, у впадения которой в Клещино озеро стоит Переяславль, мы повернули на север в один из притоков Нерли, потом прошли какое-то небольшое озеро среди болот. Я, к сожалению, не запомнил названия ни притока, ни озера, ибо когда тебя везут в большой ладье со всеми удобствами, то дорога запоминается гораздо хуже, нежели когда проходишь каждую милю с превеликим трудом.
Потом через волок мы перешли в верховья реки Сары и по ней спустились к озеру Неро[101]. Берега и окрестности сего озера тоже заболочены, и на одном из немногих сухих пригорков в излучине реки Сары недалеко от места ее впадения в Неро располагается старинное поселение, которое здесь называют Городком на Саре или просто Сарою[102]. Судя по значительной территории, окруженной оплывшими валами, здесь когда-то был большой город, но потом он по каким-то причинам пришел в запустение, и теперь это не более чем деревня на пути из Ополья в Ростов, стоящий на западном берегу озера Неро, милях в семи[103] от Городка на Саре.
Мимо Городка мы проплывали ранним утром. Я не собирался там причаливать, но трое молодых воинов на пристани потребовали остановиться, расспросили, кто я, и внимательно просмотрели мои охранные грамоты. Правда, просматривали они их вверх ногами — видимо, были неграмотны.
Я впервые за время пребывания в Суздальской земле столкнулся с тем, что мне, едущему по княжескому поручению, не поклонились, не предложили остановиться отдохнуть и не пожелали счастливого пути. Тогда, впрочем, я не придал такой неприветливости никакого значения: может быть, у сих молодых людей просто было плохое настроение.
На ростовском причале к нам тоже подошли воины, и прием был столь же прохладным. Опять же, никакого значения ни я, ни мои спутники этому не придали: как мне объяснил рулевой Фрол, ростовцы еще со времен, когда их город был столицею княжества, относятся к владимирцам свысока, называя их «каменосечцами и древоделами», а то и «своими холопами». Мы представились, предъявили грамоты, оставили, как обычно, для охраны ладьи одного из наших гребцов и разбрелись по городу.
Когда-то Ростов спорил с Суздалем за первенство в княжестве. Теперь же это просто тихий окраинный город, затерявшийся среди лесов и болот, вдалеке от крупных торговых путей. После большого пожара, который произошел здесь в прошлом году, множество домов до сих пор не отстроено, а их жители либо уехали, либо ютятся даже не в покрытых деревянными крышами ямах, а в норах[104]. Но все же прийти в запустение сему городу не дают соляные промыслы, рыболовство на озере Неро, а главное — нахождение здесь епископа. Кстати, я и раньше слышал, что Ростов с приездом Леона превратился едва ли не в место паломничества всех недовольных Феодором, но вновь вынужден сказать: не придавал сему значения.
Здешняя крепость расположена на равнине, на одном из немногих сухих мест около озера. Построена она, как мне показалось, в еще более древние времена, чем суздальская, и находится в еще более плачевном состоянии. Кое-где на оплывших валах вообще нет стен, одни обгорелые бревна.
Главное, что я понял, — что новый собор будет находиться близко от валов, значит, его надо делать высоким. Тогда же у меня появилась мысль возвести его не с шестью столпами внутри, а с четырьмя, но с главою, большей по диаметру, чем средняя глава строящегося владимирского собора. Иными словами, я решил и увеличить средний купол, усилив ощущение торжественности при нахождении внутри, и подчеркнуть главное достоинство русских храмов — башнеобразность.
Я еще собирался зайти к княжескому наместнику Путяте Яруновичу. Меня удивило, что несколько встреченных мною ростовцев, которых я спрашивал, где находится терем наместника, не ведали это. Впрочем, теперь я думаю, что они просто не хотели отвечать на вопросы католического аббата.
И только четвертый или пятый из спрошенных показал сей терем. Но Путята оказался в отъезде. Я передал ему поклон и направился к пристани. Одного дня мне вполне хватило на знакомство с Ростовом, а пользоваться гостеприимством Леона я не собирался.
