Ардан. Воины Восьми Королевств. Книга первая - [75]

– Поздравляю, – Талгас усмехнулся.

– Но я, всё ещё, не понимаю, как.

Талгас пальцем указал на толстый ствол клёна и произнёс:

– Попробуй на нём, но в этот раз постарайся всё прочувствовать.

Я поднялся с насиженного валуна и подошёл к дереву. Встав в боевую стойку, я закрыл глаза и прижал кулак левой руки к поясу. Никаких эмоций, внутреннее спокойствие. Просто представил, как сила выплёскивается и нанёс удар. Раздался треск, кулак на полпальца вошёл в могучий ствол, раздробив кору и древесину.

– Ну и каков твой ответ?

– Воображение.

– Верно, – согласился Талгас, – но и не только. Важную роль играют также сила воли и намерение. Причём, намерение главенствует.

– Тогда почему ты заставил меня выпустить тёмную ярость с помощью эмоций?

– Это самый быстрый способ. Да и с яростью эта сила не имеет ничего общего. Просто именно таковой ты её прочувствовал. Силе наплевать, с помощью чего ты открываешь к ней дверь. Эмоции делают это быстро. Но у этого способа есть недостаток: ты становишься зависимым и управляемым, что мы с тобой уже проверяли. Кроме того, эмоции ослепляют, делая тебя слабым.

– А я так смогу? – поинтересовалась Зирани.

– Вполне, – ответил Талгас и кивнул. – Ты тоже используешь ваирагию тьмы, пусть и не так свободно, как Райсэн. Попробуй.

– Понятно, – ответила принцесса и, поднявшись с бревна, подошла к дереву.

– Зи, не рано ли тебе? – спросил я, вспомнив об издевательствах даркана, которые предшествовали открытию силы.

– Не мешай, – усмехнулся Талгас. – Пусть девочка попробует. Она-то в отличие от такого болвана, как ты, гораздо более прилежная ученица.

Я даже не огрызнулся на это заявление и удивился самому себе: что-то стал слишком спокойным. Раньше я хотя бы разозлился за такую шуточку, а теперь…

Зирани, встав напротив ствола, в точности повторила мою позу. Она закрыла глаза. Её дыхание стало ровным и глубоким. Принцесса резко выбросила в ударе руку, огненно-рыжие пряди взметнулись от мощного порыва ветра. Раздался оглушительный треск, и ствол, заскрипев, переломился. Перебитое у основания дерево медленно, с хрустом ломающихся ветвей, повалилось на землю.

– Ха! Ну что я тебе говорил, а? – Талгас от удовольствия расхохотался.

Я не верил тому, что произошло на моих глазах. Чтобы так сразу схватить суть? Мда! Недооценил принцессу.

Зирани повернулась к даркану, коротко поклонилась и произнесла:

– Спасибо за урок, наставник.

Затем, как ни в чём не бывало, уселась на прежнее место. Вот так, вот! Ни тени злорадства или насмешки в мою сторону за то, что превзошла меня. И на том спасибо.

– Продолжим? – спросил Талгас, намекая, что пора прекратить отдых.

– Погоди, у меня ещё остался вопрос.

– Ну что ещё?

– Я думал, что рокан один такой среди дарканов. А повстречал аж пятерых.

– И не удивительно. Их в Райноре много.

– Они сказали, что почти созрели. Я отпустил домой четверых.

– Тебе стоило их убить, а не отпускать, – произнесла Зирани.

– Согласен, – кивнул Талгас. – Но что поделать с таким болваном? Сам потом будешь с ними разбираться. Они теперь на твоей шее.

– Так что они имели в виду, говоря про созревание? – я пропустил мимо ушей ещё одну издёвку даркана.

Талгас окинул меня удовлетворённым взглядом и ответил:

– Чтобы это понять, тебе предстоит узнать, как рождаются дарканы.

– А это здесь при чём?

– Притом, что каждый даркан рождается маленьким роканом. Так что роканы, это дарканские дети.

– Такие огромные?!

– Такими они становятся по мере взросления, приобретая навыки и умения, которые в дальнейшем влияют на то, какими дарканами они станут.

– То есть, ты тоже был роканом?!

– Конечно. Правда, у роканов жизнь не сладкая. Пока они не повзрослеют и не обретут обычный для даркана вид, они считаются низшими. И отношение к ним соответственное.

– В смысле?

– Они предоставлены сами себе. Правда, на первых трёх годах жизни, пока они растут, с ними занимаются дарканы-няньки. Готовят их к будущей жизни, свободной от всякой опеки, внимания и родительской любви.

– Но как вы можете так поступать с детьми? Неужели вы их не любите?

– Судишь о дарканах, как человек? – Талгас усмехнулся. – Оно и понятно. Любим мы наших детей, только по-своему. Поэтому и предоставляем их самим себе, не проявляя жалости. Да и зачем им жалость? Жалость для слабаков. А мы наших детей таковыми не считаем. Даже к отпрыскам королевской семьи относятся также. Все они растут в равных условиях. Ибо любой даркан, показавший себя достаточно сильным и мудрым, может стать правителем Райнора.

Слова Талгаса изумили меня. Роканы – это ещё неповзрослевшие дарканы?! И я убил двух, пусть и похожих на чудища, но детей!

– Только не раскисай, – подбодрил меня Талгас, уловив ход, отразившихся у меня на лице, мыслей. – Они напали, ты защищался и победил.

– Но это ведь ваши дети! Неужели ты ничего не чувствуешь по отношению к ним?

– Мы, дарканы, воспитываемся иначе. А ты вновь судишь о нас, как человек. Даркан не будет сильным, если он не стал таким в период взросления. Слабых ждёт судьба прислуги, няньки, землепашца, скотовода, но уж никак не воина. Ну да хватит об этом. А теперь встали и бегом!

С пленником удалось поговорить только на следующий день, когда Талгас отстал от меня на время. Держали его в, разбитом недалеко от поселения, воинском лагере, в одной из палаток под охраной двух солдат. Капитан Нохир, конечно же, его допросил, только ни к каким результатам это не привело. Жрец смерти, так он себя называл, молчал и упирался так же, как и Минай, заверяя допрашивающих, что повелитель за ним придёт, и что он не станет его предавать, иначе его ждёт мучительная смерть.