Арарат - [87]

Шрифт
Интервал

Так и не придя ни к какому решению, Ашхен вышла в коридор и, лишь увидев перед собой Вртанеса, пришла в себя.

— Откуда вы здесь? — с принужденной улыбкой спросила она.

— Хочу побеседовать с ранеными, — обещал написать очерк для «Советакан Айастана». Сейчас приедут артисты, будет небольшой концерт.

— Вот и хорошо. А мне хотелось бы послушать вашу беседу. Я каждый день беседую с ранеными, но мне и в голову не приходило, что их рассказы можно записывать.

— Пойдемте со мной, думаю, что ваше присутствие будет очень кстати.

— Они привыкли ко мне.

Вртанес надел белый халат.

Ашхен взглянула на него и вдруг, неожиданно для себя, спросила:

— Вам часто приходится встречаться с Мхитаром Берберяном? Что он за человек, как вы думаете?

Вопрос Ашхен застал Вртанеса врасплох, но он уверенно ответил:

— Берберян — человек, с которым можно дружить, которому можно смело открыть сердце.

— Даже «открыть сердце»?.. — Ашхен почему-то почувствовала облегчение.

Они вошли в палату. Уже с первого взгляда можно было сказать, что здесь раненые разной национальности. Игнат Белозеров был кубанский казак, Шаяхмед Вагидов — башкир. Были раненые уроженцы районов Армении; Вахрам Арамян, например, был из Ленинакана. Состав раненых часто менялся.

Внимание Вртанеса привлекли Игнат Белозеров и лежавший рядом с ним юноша могучего сложения, по имени Грачик Саруханян. Из расспросов выяснилось, что Грачик родился в Хндзореске, но мать после смерти его отца перебралась к родственникам в Баку. Грачик был ранен в Керчи. Он с увлечением рассказывал о керченских событиях, с волнением описывал, как в ожесточенном бою погиб командир армянской дивизии полковник Закиян. Он задумался и медленно продолжал:

— Говорю я товарищу: «Вот убили полковника». — «Разве так можно оставить? — отвечает товарищ. — Позор нам, если не сумеем отомстить!» А тут, как назло, меня и ранило в ногу. Зарядил я автомат — рана была легкая — и давай поливать фашистов, руки-то у меня хорошо действовали. Как это получилось, я и сам не знаю, только, кажется, никогда я так хорошо не стрелял. И понял я, что у человека не только мускулы, а есть еще другая, скрытая сила… Трудно мне это все объяснить, вы, товарищ писатель, лучше поймете… Не знаю, сколько времени продолжался бой, только открыл я глаза и вижу, что нахожусь в санчасти. Пришел меня навестить комиссар, похвалил, сказал, что даже к ордену представили…

С улыбкой взглянув на Ашхен, раненый задумчиво сказал:

— Как взгляну я на тебя, Ашхен-джан, переворачивается сердце у меня: ведь суженая моя Рузан так на тебя похожа, словно вы сестры…

— Вы только поглядите на него! — отозвался со своей койки Вахрам. — Хочет сказать: у меня, мол, такая же красивая невеста, как Ашхен! Если у человека такая красавица жена, он «без оружия, без войска на шаха войной пойдет»! Это Туманян так говорил. А ты лежишь здесь на койке и стонешь.

Хотя Ашхен привыкла к балагурству раненых, но эти слова, сказанные в присутствии Вртанеса, заставили ее покраснеть. Она с упреком взглянула на Вахрама и обернулась к Грачику:

— Когда же приедет сюда Рузан?

Грачик чуть смущенно отвел свои большие черные глаза:

— Рузан одна приехать не может, ведь мы только слово дали друг другу. Письмо она мне написала, вместе с матерью моей приедет.

— Ну, еще лучше: увидишь вместе и мать и невесту!

— Хорошая у меня мать, очень хорошая! Только тревожится сильно. Уж не знал я, как написать, что ранен. Наконец собрался с духом, написал. На днях приедут вместе. Жду их.

Ашхен знала историю каждого раненого, за которым ухаживала. Грачик ей много рассказывал о матери Нвард, но о невесте его она впервые услышала. Ласково кивнув Грачику, Ашхен вместе с Вртанесом прошла в следующую палату.

— Этот Грачик, обратили внимание, как он говорил? — уже шагая рядом с Ашхен по улице, сказал Вртанес. — Да, вот тебе и нравственная сила… Говорит, не нахожу слов объяснить, но ведь более красноречиво не скажешь, чем он… Интересно также, что он находит сходство между тобой и своей невестой!

— И ведь не только Грачик, — улыбнулась Ашхен. — Один находит, что я похожа на его сестру, другой — на тетку, на дочь, а один выздоравливающий уверял, что женится только на той, которая будет похожа на меня…

— Это говорит о том, что вы очень нравитесь им.

Ашхен шла к Вртанесу, чтобы забрать Тиграника. Седа долго не отпускала ее, но Тиграник был совсем сонный, он со вздохом обнял мать ручонками и склонил голову ей на плечо. Отказавшись от ужина, Ашхен поспешила домой. Несмотря на ее отнекивания, Вртанес взял у нее ребенка и проводил Ашхен до дому. Ашхен не пригласила Вртанеса зайти, хотя это выглядело не очень вежливо.

В кругу раненых она совсем забыла о столкновении с мужем. Но сейчас ей предстояло снова встретиться с ним… Снова те же мелкие расчеты, то же невыносимое малодушие!

* * *

Ашхен вошла в комнату с омраченной душой. Она осторожно положила на кроватку сонного мальчика, машинально проверила, в порядке ли светомаскировка, и мельком взглянула на сидевшего за столом Тартаренца, который торопливо что-то писал и зачеркивал на листке бумаги. Не поворачивая головы, Тартаренц равнодушно спросил:


Рекомендуем почитать
Партизанский фронт

Комиссар партизанской бригады «Смерть фашизму» Иван Прохорович Дедюля рассказывает о нелегких боевых буднях лесных гвардейцев партизанского фронта, о героизме и самоотверженности советских патриотов в борьбе против гитлеровских захватчиков на временно оккупированной территории Белоруссии в годы Великой Отечественной войны.


«А зори здесь громкие»

«У войны не женское лицо» — история Второй Мировой опровергла эту истину. Если прежде женщина с оружием в руках была исключением из правил, редчайшим феноменом, легендой вроде Жанны д'Арк или Надежды Дуровой, то в годы Великой Отечественной в Красной Армии добровольно и по призыву служили 800 тысяч женщин, из них свыше 150 тысяч были награждены боевыми орденами и медалями, 86 стали Героями Советского Союза, а три — полными кавалерами ордена Славы. Правда, отношение к женщинам-орденоносцам было, мягко говоря, неоднозначным, а слово «фронтовичка» после войны стало чуть ли не оскорбительным («Нам даже говорили: «Чем заслужили свои награды, туда их и вешайте».


Сердце сержанта

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Беженцы и победители

Книга повествует о героических подвигах чехословацких патриотов, которые в составе чехословацких частей и соединений сражались плечом к плечу с советскими воинами против гитлеровских захватчиков в годы Великой Отечественной войны.Книга предназначается для широкого круга читателей.


Лавина

В романе словацкого писателя рассказывается о событиях, связанных со Словацким национальным восстанием, о боевом содружестве советских воинов и словацких повстанцев. Герои романа — простые словаки, вступившие на путь борьбы за освобождение родной земли от гитлеровских оккупантов.


Строки, написанные кровью

Весь мир потрясен решением боннского правительства прекратить за давностью лет преследование фашистских головорезов.Но пролитая кровь требует отмщения, ее не смоют никакие законы, «Зверства не забываются — палачей к ответу!»Суровый рассказ о войне вы услышите из уст паренька-солдата. И пусть порой наивным покажется повествование, помните одно — таким видел звериный оскал фашизма русский парень, прошедший через голод и мучения пяти немецких концлагерей и нашедший свое место и свое оружие в подпольном бою — разящее слово поэта.