Арарат - [81]

В одном из дальних кварталов частям Денисова сопротивлялся окруженный полк гитлеровцев. В центре города держалась еще одна из немецких рот. Пробившийся с частью своего батальона в центр, Асканаз громил остатки этой роты, засевшей на площади. В большом доме укрылись местные жители, и каждое попадание снаряда грозило им смертью. Оттуда доносился плач женщин и крики детей.

Советские бойцы постепенно сжимали кольцо, чтобы в последний момент пойти в штыки. Прицельный огонь вывел из строя еще с десяток гитлеровцев. Потеряв надежду выбраться из кольца, гитлеровцы били не только по противнику, но и по жилым зданиям, стремясь истребить мирное население и ускользнуть, пользуясь смятением. Несколько снарядов разрушили дом, откуда доносились голоса женщин и детей; загорелся и соседний с ним небольшой деревянный дом.

Действия противника вызвали ярость в душе Асканаза. Он видел, что такой же яростью охвачены и его бойцы, и отдал приказ перейти в рукопашный бой. Первым кинулся в атаку взвод Титова. Из подожженного дома с плачем выбежали женщины. Многие из них, вооружившись лопатами или ломами, вместе с бойцами исступленно бросились на фашистов.

Подоспевший на помощь солдатам Титова второй взвод сломил сопротивление гитлеровцев. Подняв руки, они сдавались в плен. Асканаз приказал своим бойцам помогать населению тушить пожар и спасать жителей, оставшихся в горящих зданиях.

Вдруг его внимание привлек пронзительный женский вопль. Он увидел молодую женщину, подбежавшую к деревянному дому. Приглядевшись, он узнал ту, которую видел в селе. Он не ошибся — это была Нина. После встречи с Денисовым она умолила бойцов позволить ей следовать за ними. Забыв об опасности, она под орудийным огнем пробралась в город.

— Помогите, бога ради, помогите! Димка сгорит!.. — выкрикивала Нина.

Она бросилась к дверям, ударом ноги распахнула их и, закрыв лицо руками, хотела вбежать внутрь. Асканаз видел, как Поленов, скинув автомат с плеча, кинулся к домику. Он оттолкнул Нину в сторону и, несмотря на удушливый дым, шагнул через порог. Пламя не охватило еще подвальной части дома. Пожар все разгорался, из окон повалили клубы густого дыма. Через минуту в окне показалась голова Поленова. Он тер ладонью слезящиеся глаза, держа в объятиях ребенка.

— Дима! — послышался пронзительный крик Нины.

Щелкнул одиночный выстрел, и Поленов упал, прикрыв собой ребенка. Несколько бойцов батальона кинулись к развалинам соседнего дома, где, оказывается, скрывался немецкий снайпер.

На глазах у Нины спасли ее ребенка — для того, чтобы она стала свидетельницей его гибели! С диким криком она метнулась к окну. Асканаз подоспел как раз тогда, когда Нина схватилась за раму окна и, отдернув обожженные руки, со стоном упала наземь. Не теряя времени, Асканаз вбежал в дом и увидел лежавшего под окном Поленова. Он подполз к нему. Кровь из головы бойца капала на лицо тяжело дышавшему ребенку. Подхватив ребенка под мышку, Асканаз приподнял Поленова за плечи и волоком потащил к двери. Подбежавшие бойцы вынесли Поленова. Рана за ухом у него кровоточила, он тяжело дышал. Один из бойцов побежал за санитарами.

Асканаз с ребенком на руках нагнулся над Ниной, которая лежала в обмороке.

— Дима, ты видишь, вот твоя мама, позови ее…

— Мама, мама! — с плачем крикнул ребенок.

Этот зов привел Нину в себя. Вскочив на ноги, она протянула руки к сыну с криком:

— Маленький мой… живой?!

Нина целовала его, гладила, щупала его ручки, ножки, лицо. Крепко прижав к себе ребенка, она опустилась прямо на снег.

После того, как пожары в городке были потушены, из домов начали выносить обожженные трупы людей. Из подвала деревянного дома вытащили обгоревшее тело старой женщины. Это была мать Нины. Она погибла, так и не узнав о спасении внука.

Уничтожив фашистского снайпера, Титов подбежал к Поленову, провел рукой по его лбу и, когда Поленов открыл глаза, с просьбой в голосе выговорил:

— Ну, Григорий, уж ты поправляйся поскорей, бога ради… Скучно будет без тебя ребятам!

Но Поленов молча, с глубоким вздохом закрыл глаза.

Титов хотел сказать товарищу какие-нибудь слова утешения, подбодрить его, но вокруг послышались ликующие возгласы:

— Москва… говорит Москва!

Советское Информбюро сообщало о том, что план гитлеровцев — окружить и захватить Москву — провалился. Врагу нанесен сокрушительный удар на подступах к столице. Наша доблестная армия гонит истекающего кровью врага на запад.

— Назад их, до самого Берлина! — восклицали ликующие бойцы и жители освобожденного городка. — В бинокль Москву рассматривали? Ну, а теперь?.. Восемьдесят пять тысяч только убитых и каждому по три аршина земли!..

— Да заходите к нам, заходите, родные! — приглашали бойцов хозяева уцелевших домов.

Титов нагнулся над Поленовым, и ему показалось, что бледные губы раненого дрогнули в улыбке.

* * *

Вытаскивая ребенка и Поленова из горящего дома, Асканаз сильно обжег себе левую руку. После перевязки, засунув забинтованную руку в карман шинели, Асканаз подошел к Нине. Казалось, она еще не совсем пришла в себя. Ребенок сидел у нее на коленях, удивленно разглядывая лицо матери с застывшими на нем слезинками.