Арарат - [14]

— Ой, ослепнуть бы мне, зачем моему Ара на войну идти?! — воскликнула Шогакат-майрик. Слова Тартаренца так встревожили ее, что она чуть не разрыдалась.

Вртанес ласково взглянул на мать и, обратившись к Заргарову, с обычным спокойствием сказал, словно в ответ на его замечание:

— Наша интеллигенция сумеет выполнить свой долг.

— Э-э, джан, было бы лишь здоровье, остальное образуется… — поспешил переменить тему Михрдат. — Мы словно забыли о том, что наш общий любимец Асканаз завтра уезжает. Хочется музыки и танцев. А ну, покажите свое умение, цветы нашей жизни! — обратился он к Маргарит, Ара и Габриэлу.

Маргарит послушно встала из-за стола, села за рояль и сыграла плясовой мотив. Но никому не хотелось танцевать.

— Были бы люди моего склада, сейчас бы затеяли хоровод. Эх, чешутся у меня ноги! — весело притопнул ногами Михрдат.

— Какой вульгарный человек… — шепнула Елена Заргарову, небрежно кивнув головой на Михрдата.

Заргаров сидел молча. Елене не понравилось его безразличие. Она встала с места и, подойдя к Маргарит, попросила ее сыграть вальс. Когда раздались звуки вальса, Елена подхватила Ара и закружилась с ним.

Хотя Шогакат-майрик не нравилось свободное обращение Елены с мужчинами (не понравилось ей и то, что Елена привела постороннего человека на семейный обед), но так как Елена всегда особенно ласково относилась к Ара, она прощала ей многое. Тартаренц тотчас же вскочил и пригласил Ашхен. Та нехотя покружилась с ним несколько раз и снова села на свое место. Недолго танцевал и Ара. Но Елена вошла во вкус, пригласила Зохраба и, получив отказ, остановилась перед Заргаровым. Последний словно этого и ждал, тотчас же вскочил, и они довольно долго кружились по комнате.

Между тем Шогакат-майрик и Седа быстро убрали со стола посуду и принесли из кухни вазы с черешнями и абрикосами.

— Все должны танцевать, все! — распоряжалась Елена.

Оставив Заргарова, она подошла к Асканазу, который, чтобы не обижать ее, сделал с ней несколько кругов. Вслед за ним Елена пригласила Габриэла, а потом и Вртанеса.

— Э-э, Наапет, не знали мы с тобой этих танцев, но Асканаза должны почтить, — сказал Михрдат, когда умолкли звуки вальса.

Он закинул левую руку за шею Наапета и, помахивая платком, пошел впляс по комнате, медленно и однотонно подпевая:

Студеная вода — в глубоком колодце,

Моя любимая — в глубоком ущелье…

— А ну, молодежь! — остановившись, чтобы перевести дух, сказал Наапет. — Если уж я два круга прошел, вам следует не меньше двенадцати. Я теперь погляжу на вас!

Несмотря на это приглашение, все снова уселись за стол.

Тартаренц решил завязать более близкое знакомство с Заргаровым: выяснилось, что тот очень близок к одному влиятельному лицу, которому Тартаренц давно уже хотел пожаловаться на то, что его не ценят. Заргаров очень охотно обещал Тартаренцу познакомить его со своим влиятельным приятелем.

Пробило восемь часов. Елена стала собираться домой. Несмотря на уговоры Шогакат-майрик и Седы остаться выпить чаю, она одела Зефиру и, поблагодарив, стала прощаться. Ее примеру последовали Зохраб и Заргаров. Прощаясь с Асканазом, с которым Елена держалась запросто, как с деверем, она поцеловала его и сказала:

— Когда вернешься, сразу же приходи к нам!

Асканаз поблагодарил ее, обнял Зохраба и холодно протянул руку Заргарову.

Тартаренц, которому хотелось закрепить свое знакомство с Заргаровым, тоже собрался уходить. Он обратился к Ашхен:

— Я приду домой попозже.

— Ашхен сегодня у меня ночует, — вмешалась Седа.

Тартаренц кинул многозначительный взгляд на Асканаза, потом взглянул на Ашхен и пожал плечами.

— Ну и пусть ночует! — бросил он, выходя вслед за Заргаровым.

Напившись чаю, собрались уходить и Наапет с Михрдатом. Наапет крепко обнял Асканаза, поцеловал его и промолвил:

— Счастливо доехать, счастливо вернуться тебе, сынок. Говорят, хочешь полететь на самолете, да? Ну, путь тебе добрый! Я там распорядился, чтоб Гарсеван и Аракел доставили тебе фрукты на аэродром.

— Ну, зачем ты беспокоился, Наапет-айрик! — запротестовал Асканаз.

Обняв в свою очередь Асканаза, Михрдат несколько раз поцеловал его, приговаривая:

— Это я, а это — Сатеник.

Асканаз проводил старых друзей до ворот.

Михрдат не настаивал, чтобы Габриэл вместе с ним вернулся домой. Хотя он и не знал, какие отношения у Габриэла с Маргарит, но чувствовал, что его сыну приятно еще побыть с нею.

После их ухода все снова уселись за стол. Седа увела спать Давидика и Тиграника. Цовинар обрадовалась, что может, наконец, сесть за стол со взрослыми. Никому не хотелось есть, но Седа накрыла стол для ужина. «Когда человеку предстоит дорога, стол всегда должен быть накрыт!» — говорила Шогакат-майрик, и Седа свято выполняла ее наказ.

Шогакат сидела против Асканаза и не сводила с него глаз, словно стремясь запечатлеть его образ в своей душе. Вздохнув, она покачала головой и тихо сказала Асканазу:

— Поезжай, сынок, развей горе… Не поворачивается язык сказать, но ведь таков закон жизни… Скоро год исполнится, не век же тебе горевать, может, найдешь себе подругу жизни, утешишься!

Асканаз признательно взглянул на Шогакат, но ничего не ответил.