Апрель в Лондоне - [47]

— Пообщались бы с мое со всевозможными… впрочем, кому я это говорю? — спохватился он. — Значит, мисс, вы утверждае, Драко решил проверить, как далеко он может зайти… если можно так выразиться применительно к ребенку его лет? А почему именно сейчас?

— Я же сказала, что некоторые попытки он предпринимал и раньше, как только немного отошел от пребывания у приемной матери. Возраст такой, — пожала плечами Эйприл. — Только у нас он пару раз попробовал схулиганить, понял, что спуску ему никто не даст, и сделался паинькой. А тут вы, человек новый, да еще явно намеренный его баловать, как не попытаться, вдруг получится?.. Кстати, в истории с вареньем был еще один фактор.

— Какой же?

— Дело в том, что мама Сара никогда не запирает сладости, — ответила девушка. — Именно потому, что запретный плод сладок, уж простите за дурной каламбур. Любой может подойти и взять, сколько чего захочется, а потом уже на собственной шкуре прочувствовать, что значит переусердствовать. У кого-то зуб разболится, например, или тошнить будет всю ночь… Или окажется, что конфет на всех не хватает, потому что Огаст слопал лишку. Или, скажем, кто-нибудь налопается сладкого перед обедом, испортит аппетит и ходит голодным до ужина… Там много чего накапливается, поверьте. Обычно одного раза хватает, — добавила она. — Хорошо, Джун к нам попала в сознательном возрасте, а то у нее подозрение на диабет, ей сладкого много нельзя. А то они ведь как дорвутся…

— А Драко?

— Ему я запретила сладости на пару дней. Не в наказание, просто какая-то сыпь появилась: может, диатез, а может, аллергия на малину, надо было проследить, что да как. Ну и представьте, бедняга оказался между нескольких огней: варенья хочется, взять его можно совершенно открыто, но я не разрешаю… — Эйприл улыбнулась. — И он пошел на компромисс с самим собой, как и взрослые частенько поступают, мол, если никто не увидит, значит, ничего и не было. Банка тяжелая, Драко ее не удержал и разбил. Испугался, что влетит ему и от мамы Сары, и от меня, и от тех, кому ничего не досталось, и не придумал ничего лучше, чем свалить все это на кошку. Не забывайте, он же совсем маленький, толком ложь продумать не сумел и начал городить одно на другое.

— Понятно… — Люциус сел, сцепив пальцы под подбородком. — Однако симптом нехороший. Такое нужно вовремя лечить… пусть даже и тапком. Кстати, а что там с аллергией? Я понял вас так, что отведать этого запретного плода Драко все-таки успел…

— Нет у него никакой аллергии. Это он, оказывается, в крапиву влез и ожоги расчесал, — пояснила девушка.

— А откуда у вас такие познания в детской психологии? Вы, если не ошибаюсь, занимаетесь архитектурными памятниками?

— Да, но это не мешало мне почитать кое-какую специальную литературу, ее полным-полно, — улыбнулась Эйприл. — Плюс личные наблюдения. Разрешите встречный вопрос, сэр?

— Слушаю.

— А откуда у вас такие познания в реалиях обычного мира? Если я правильно поняла мистера Дурсля, волшебники стараются не пересекаться с обычными людьми, особенно чистокровные, разве не так? Вы же, помнится, еще тогда, в лесу сказали, что не так уж редко бываете в большом мире… И вот сегодня вы рассказывали, как разыгрывали с дедушкой переход Ганнибала через Альпы и наполеоновские войны… Как-то не сходится!

— Ну отчего же, — пожал он плечами. — Вероятного противника нужно знать в лицо. Другое дело, что большинство чистокровных слишком большого мнения о своей исключительности…

— Но не вы? — провокационно спросила Эйприл. — Дедушка служил во флоте, отец… не знаю, кем он был, но, видимо, не сидел сложа руки, раз частенько отсутствовал, да и вы, похоже, чем-то да заняты!

— Бизнесом, мисс. Просто бизнесом, — усмехнулся Люциус. — Два мира — лучше, чем один, не так ли? Другое дело, что лучше этого не афишировать… Впрочем, двойные стандарты есть везде: в моем прежнем окружении за связи с магглами могли казнить, но стоило упомянуть о том, как ловко ты облапошил этих простачков, сделав немалые деньги буквально из воздуха, и все начинали превозносить твою хитрость. Хотя, если честно, среди бизнесменов-магглов простачков я не встречал.

— Ну, это логично, — кивнула девушка. — Вы же наверняка не с мелкими лавочниками дело имели, а если человек сумел заработать капитал, то, наверно, голова на плечах у него имеется!

— Именно. Ну а с людьми вроде вас общался считаное количество раз, поэтому не могу сделать однозначного вывода… А желаете парадокс, мисс?

— Конечно.

— Моя семья входит в Кодекс. Это список тех, кто отличается особенной чистотой крови, если совсем уж просто, — пояснил Люциус, — вникать глубже вам не нужно. Однако среди моих предков есть и магглорожденные, женщины в основном, и — где-то там, в глубине веков, еще до принятия Статута о секретности — даже простые магглы, хотя это тщательно замалчивается. Догадываетесь, почему мои предки шли на это?

— Чтобы избежать вырождения, конечно, — уверенно ответила Эйприл.

— Именно. И при этом я, как видите, оказался на стороне не самых светлых сил. А вот другая семья из Кодекса, Уизли…

— Вроде вы упоминали эту фамилию, — припомнила девушка.