Апостол свободы - [89]

По новой редакции, любое нарушение дисциплины, в том числе выдача какой-либо тайны организации, каралось смертью, В раздел о наказаниях была включена новая статья — возможно, это один из самых ранних опытов антирасистского законодательства:

«Если кто-либо очернит нашу народную свободу, т. е. нарушит право других народностей, страждущих подобно нам, то и такого мы будем считать неприятелем отечества и он будет наказан смертью».

Претерпели изменения и статьи устава, определявшие формирование Центрального комитета. Если проект Левского предусматривал комитет из семи человек, в том числе одного священника, то новый устав предоставлял решение этого вопроса председателю, или первому лицу; будучи выборным, оно тем не менее получало право назначать остальных членов комитета. Очень трудно представить себе, какие соображения заставили общее собрание принять решение, столь противоречащее демократическому духу устава. Может быть, делегаты учли практические трудности созыва комитета на заседания или выбора новых членов голосованием в случае необходимости и пр., а может быть, увеличивая полномочия председателя, они стремились повысить дисциплину в организации. К сожалению, ни один современник не проливает света на этот вопрос в своих воспоминаниях. Устав, однако, ограничивал власть председателя, ибо предусматривал создание комиссии из представителей местных комитетов, которая наблюдала бы за работой Центрального комитета: «В случае необходимости она приобретает власть, которую имеет собрание уполномоченных представителей частных комитетов, и может избирать или назначать новое лицо, которое будет исполнять обязанности Первого лица»[173].

В своем проекте устава Левский ничего не говорит об исключительном положении, которое занимал в организации он сам. Общее собрание поступило так же. Председателей и казначеев можно было найти сколько угодно, но таких апостолов, как Левский, не создашь простым внесением в устав соответствующей статьи. Может показаться, что собрание проигнорировало Невского, и что, согласно уставу, вся сила власти была передана Каравелову как председателю комитета. В действительности было не так. Признавая неоценимый вклад Невского в общее дело, собрание подтвердило титул, уже присвоенный ему народом, и назначило его первым Апостолом всей Болгарии, Фракии и Македонии. Это означало, что ему предоставляется полная свобода действий в Болгарии по собственному усмотрению; и прежде, чем он вернулся в Болгарию, Центральный комитет выдал ему следующее «Уполномочение» (мандат):

«Предъявитель сего письма, до сих пор известный вам под именем Аслан Дервишоглу Кырджали (В. Левский), каковое имя он, по обстоятельствам, может изменять, предварительно вас об этом известив, имеет полное право и полномочие от Болгарского центрального революционного комитета действовать повсюду перед Болгарами и перед любым из них по нашему народному делу, которое относится до освобождения нашего дорогого отечества Болгарии. Это лицо во всем представляет Болгарский центральный революционный комитет и действия его неограниченны, разумеется, в пределах устава.

Болгарский центральный революционный комитет имеет полное доверие этому лицу и потому предлагает каждому Болгарину, который уже является работником в нашем деле или вступит в него, и всем Болгарам вообще также предоставить ему полное доверие, подчиняться его приказам и обращаться к нему за всякой потребностью, которая относится до нашего народного дела!

Это лицо, имея полные полномочия Болгарского центрального революционного комитета, обладает полной властью приводить в действие все должности, предписанные уставом, следовательно, и наказания, под которые могут подпасть и члены Болгарских частных революционных комитетов, и низкие и подлые предатели-Болгары, которые противодействуют нашему народному делу»[174].

При получении этого мандата Левский принес особую присягу верности, которую составил и подписал:

«Я, нижеподписавшийся, принимая все должности, возложенные на меня уполномочением, выданным ЦБРК, и отвечая за все свои действия, соглашаюсь во всем и с действиями других членов ЦК, которые распределят между собой должности по способностям каждого и по обстоятельствам. Я также отвечаю за свои действия по уставу перед другими членами ЦК и клянусь нашему отечеству Болгарии, что буду точно исполнять свою должность.

16/28 VI

В. Левский»[175]

Интересно отметить, что в отличие от любой другой присяги, которую давали когда-либо болгарские патриоты, в том числе другие члены организации, присяга Левского носит чисто светский характер: имя бога в ней не упоминается. Возможно, он считал, что поскольку уже однажды нарушил данный богу обет, было бы лицемерием давать присягу его именем.

Однако для членов организации он составил текст присяги, выдержанный в традиционном духе:

Народная клятва.

Клянусь Евангелием и своей Честью, и своим Отечеством, перед Богом и перед честным Собранием Созаклятия, что из Всего, что мне будет открыто, не скажу и не открою ничего и никому до смерти и до могилы.

Клянусь и обещаю положить на эту святую цель свою жизнь и имущество.