Мой век

Оформление В. И. Яшков

© Ф. А. Трофимов, 2000

© В. И. Яшков, 2000

Долгим трудом и самобытным творчеством определено особое место в современной отечественной журналистике Федора Трофимова — заслуженного работника культуры России, Почетного гражданина Карелии. Более полувека активной ответственной работы в ежедневной республиканской газете «Ленинская правда» («Северный курьер»). В эти же годы успешное литературное творчество: рассказы, повести, публицистика, отмеченные Государственной литературной премией имени Архиппы Перттунена. Профессионализм Трофимова-журналиста и его талант писателя просматриваются в книге «Мой век» в длительном неразрывном единстве.

Только с Карелией связана большая судьба автора этой книги. Он родился в селе Деревянное (Прионежский район) в крестьянской семье. После окончания Петрозаводского лесного техникума трудился в Ругозерском леспромхозе начальником лесопункта. Там написал очерк о работе лесозаготовителей, который был признан лучшим в конкурсе, объявленном газетой «Красная Карелия». В 1932 году был приглашен на должность корреспондента в эту газету, где прошел все стадии журналистской профессии — от литературного сотрудника до главного редактора.

Во время Великой Отечественной войны Федор Трофимов — ответственный секретарь прифронтовой газеты, автор очерков о партизанском движении в крае. В 1945 году он был командирован правительством Карелии на Нюрнбергский процесс в Германию. О суде над главными военными преступниками рассказал в «Нюрнбергских заметках» (1946 г.) и документальной повести «Ярослав».

В послевоенные годы Федор Трофимов на протяжении тридцати лет — главный редактор газеты «Ленинская правда» («Северный курьер»), подшивки которой в карельских архивах и библиотеках остаются на сегодня единственной хроникальной летописью минувших десятилетий, историческим и литературным достоянием республики.

Для журналистов нескольких поколений, успешно работающих сейчас в центральной и карельской печати, школа Трофимова была школой личного примера. В руководстве газетным коллективом ему было не занимать внутренней культуры, особой душевной прочности, о которой народный писатель Карелии Дмитрий Гусаров сказал: «Надежен, как хлеб».

Хронологически девяностолетняя биография автора книги «Мой век» совпала с важнейшими событиями в жизни страны и Карелии. Возвращаясь к ним, сопоставляя годы минувшие и нынешние, он объективно оценивает сделанное в прошлом, не спеша с его переоценками, настраивает читателей на глубокое осмысление последних преобразований в стране. Точка отсчета в его воспоминаниях одна: земляки, соратники, товарищи по работе. Светлой, подспудно решающей стороной жизни при любых, самых драматичных ее проявлениях, в любых исторических обстоятельствах для Федора Трофимова остаются люди. О них книга его воспоминаний «Мой век».

Мое самое первое воспоминание: мы с братом Мишей, который старше меня на два года — ему шесть лет, мне четыре, — сидим рядом на широкой лавке за столом и едим крошенку, черпая деревянными ложками из вместительной, тоже деревянной миски размоченные в молоке крошки ржаного хлеба.

В избе светло от майских солнечных лучей, тепло и тихо. Но вот скрипнула входная дверь. Мы насторожились. Дверь тяжело, со скрежетом открылась, и через порог переступила наша бабушка. Она бережно несла на руках завернутый в тряпку комок. Он был живой, шевелился, попискивал. «Это ваш четвертый братик», — сказала бабушка, подняла комок в тепло, на печку, закутала в свой полушубок и ушла. Спустя несколько минут вернулась, ведя под руку бледную, обессилевшую, тихо стонущую мать. Она едва передвигалась. Рухнув на кровать, мать затихла. С печки же послышался уже более внятный писк. Наш четвертый брат вступал в жизнь и требовал к себе внимания.

…А всего нас было шесть братьев и три сестры. И всех, так же как и четвертого, бабушка принесла в избу из овечьего хлева. Овцы — самые чистые животные. От них ни грязи, ни сырости. Овечий хлев — самое подходящее место для родов. Как только у матери начинались схватки, бабушка подстилала в этом хлеву самой свежей, пахнущей ригой, соломки и на этом мягком родильном столе принимала очередного младенца.

Так что мы все девятеро родились в хлеву. Трое жили недолго. Аннушка — ученица первого класса — простудилась, и ее задушила ангина. Близнецы, которых мы ласково называли Машенька и Гришенька, родились очень слабыми, все время тяжело болели, умерли один за другим на протяжении суток. Похоронены в одной могиле.

Шестеро выросли. Каждый шел по жизни своим путем.

Старший брат Михаил много лет работал на железной дороге, стал путевым мастером. Война для него — это бесконечный ремонт в прифронтовой полосе методично разрушаемых врагом железнодорожных путей. Сколько раз бывал под бомбежками! Везло. Оставался цел и невредим. Но, видно, не от великого счастья стал пить. Сжег себя водкой. Умер, не дожив семи месяцев до 60 лет.

Петр, родившийся спустя два года после меня, был самым рослым и сильным из всех нас. Смолоду увлекся автоделом, стал первоклассным водителем. Всю войну водил грузовую машину в блокадном Ленинграде. Потом много лет работал в Петрозаводске на автобусе. Жил трудно — народилось шестеро ребят. Умер на семьдесят втором году от рака.