Апостол Павел в свете Посланий - [39]

И оканчивая: «будьте подражателями мне, как я Христу» (10:1). Т. е. удовольствие предосудительно, если оно вызывает у ближнего отрицательные эмоции, вводя его во искушение. А потому, угождайте всем во имя их спасения, рискуя своим грехом угодничества и неискренности. Но единство церкви важнее.

Глава 11

И эту главу Павел начинает с похвалы: «Хвалю вас, братия, что вы все мое помните и держите предание так, как передал вам» (11:2). Это одно первых указаний на существование предания христианского, но об источнике и содержании его Павел не считает необходимым продолжать. Но возвращается к более насущным в его глазах вещам о нормативах поведения общинников в совместности действования. Основу нынешних его рекомендаций, по-прежнему, составляет Писание: «Хочу также, чтобы вы знали, что всякому мужу глава Христос, жене глава – муж, а Христу глава – Бог» (11:3)[16]. Но, вопреки иудаизму: «Всякий муж, молящийся и пророчествующий с покрытой головою, постыжает свою голову» (11:4). Заметим, что канонические церкви здесь не следуют указаниям Павла. Я имею в виду ведущих службу иерархов. Это правило распространяется только на паству. И Павел даёт своё объяснения сказанному: «муж не должен покрывать голову, потому что он есть образ и слава Божия; а жена есть слава мужа». А потому» всякая жена, молящаяся или пророчествующая с открытой головой, постыжает свою голову» (11:5).

И заключает ссылкой на «Бытие»: «Ибо не муж от жены, но жена от мужа; и, не муж создан для жены, но для мужа; и если жена не хочет покрываться, то пусть стрижется», – главная здесь скрыть волосы – соблазн для демонов: «Посему жене и должно иметь на голове своей знак власти над нею, для Ангелов» (11:10). Ангелы здесь, замети, демонические[17].

Остаётся всё же неясным: почему для славы Бога нужно быть непокрытыми (для «мужа»), а для славы мужа быть покрытой («жене»).

Далее, Павел, вспоминая, что он всё же христианин, призывающий к отрицанию различий любого толка: «Впрочем, ни муж без жены, ни жена без мужа, в Господе. Ибо как жена без мужа, так и муж через жену; все же – от Бога» (11:11–12). Но это минутная слабость. И Павел, преодолев её, продолжает прежнюю линию: «Рассудите сами, прилично ли жене молиться Богу с непокрытою головою?», ссылаясь уже на природу: «Не сама ли природа учит нас, что если муж растит волосы, то это бесчестие для него, но если жена растит волосы, для неё это честь, т. к. волосы даны её вместо покрывала?» Видимо, он чувствует, что приведённая выше аргументация вряд ли произвела сильное впечатление и обращается к слушателям, взывая к привычности обыденной жизни. Но это ещё более запутывает ситуацию: неясно, почему для мужа иметь волосы – нечестие, ибо сразу в памяти возникают образы священников Востока, в большинстве своём изображаемые с обильной растительностью. О иудеях и говорить не приходится. Лишь египетские жрецы и некоторые другие брили головы. Правда сам Павел, по традиции изображается лысым, но это слишком смелое предположение. Но согласное с психологией Павла. А вообще, хватить спорить, ибо «мы не имеем такого обычая, ни церкви Божии» (11:16). Нельзя и всё.

Тем более, вы в другом не отличаетесь в лучшую сторону: «не хвалю вас, что вы собираетесь не на лучшее, а на худшее» (11:17). Речь идёт уже о собраниях церковных. Павел не против разделения между верующими, ибо видит в этом способ «открыть между вами искусных». Но если возникают конфликты во время трапез, в которых каждый спешит «прежде других есть свою пищу», оставляя других голодными, т. е. не делясь ею, то это может стать не только предосудительным, но опасным. За «пренебрежение церковью и уничижение неимущих» нельзя хвалить. Ибо трапеза не просто еда, но священство тела и крови Христовой, творимое в Его воспоминание. Об этом Павел напоминает со всем Значением, подчёркивая, что «я от Самого Господа принял то, что и вам передал». И категоричен в своём возмущении: «Посему, кто будет есть хлеб свой и пить чашу Господню недостойно, виновен будет против тела и крови Господней. Да испытает же себя человек, и таким образом пусть ест от хлеба сего и пьет из чаши сей». И заключает предостережение: «Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет в осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. От того многие из вас немощны и больны и немало умирают». (11:27–30). Здесь уже «немощь» не благословение Божие испытанием, ниспосланное Богом, ниспосланное наказание свыше. Да и напоминание о «священстве трапезы» и о наказании за нарушение порядка её для недавних язычников вполне вразумительно, ибо вряд ли они забыли недавнем прошлом. Возможно, и рецидивы обжорства в ходе трапез было лишь привычкой погребальных тризн, когда было принято славить богов и покойного как можно большим количеством съеденной пищи и особенно выпитого вина. Но Павлу такие подробности были чужды.

И не надеясь на исправление нравов своей несдержанной паствы, он обещает «устроить прочее, когда придет».

Глава 12

А пока, до своего прихода, Павел считает возможным отойти от дел приземлённых, земных, преходящих к «дарам духовным». Ведь, обращается он не к погружённым в скверну земную, но к «святым», одарённым Благодатью Духа Святого. И никто, говорящий Духом Божиим не произнесёт анафему на Иисуса, и никто не может назвать Иисуса Господом, как только Духом Святым». А такое возможно и бывало