Апостол Павел - [46]
Христианство очень быстро распространилось в Афинах, несмотря на то, что там никогда не существовали организованные иудейские общества[578]. И это было христианство интеллектуалов: Афины породили первых апологетов христианского учения, которые в середине второго столетия письменно изложили его основы для императора; возможно, эго были выходцы школы стоиков[579].
Но Павел никогда больше не возвращался в этот город. Афинский мираж рассеялся так же, как и замысел проповедования в философском ключе. Определенно. Павел был пророком, а не философом, что вновь подтвердится в Коринфе.
После Афин — Коринф. После ученого университетского города — замечательный деловой город. После древней столицы, где Ареопаг служил оплотом консерватизму, — новый город… На самом деле Коринф, полностью разрушенный в 146 году римскими армиями, был восстановлен и вновь заселен лишь в эпоху Цезаря и Августа. После общества, где неукоснительно соблюдались традиции, Павел оказался в среде новаций и прагматизма, доведенных почти до крайности[580].
Коринф интересовал римлян прежде всего из-за своего географического положения. В городе было два порта, выходящих в Эгейское и Адриатическое моря, через которые шли все пути сообщения между Азией и Италией. Но в то время Павел не нацеливался на Запад: он задумывал свою миссию, как обход вкруговую, плавание вокруг материка, которое снова приведет его в Антиохию; Коринф должен был стать последним этапом перед отправлением в Сирию, а закончить свою деятельность он планировал в Кенхрее — порту Азии, в самом центре этого города. В Коринфе Павел завершал предприятие, которое вполне можно назвать «римским турне», так как апостолы проходили через провинциальные столицы и колонии: в этой римской колонии и резиденции проконсула Ахайи, называемой Коринфом, завершалась миссия, торжественно начавшаяся в Пафе со знакомства с Сергием Павлом и проведшая Павла через Антиохию Писидийскую, Листру, Филиппы и Фессалонику.
Задачей миссии, которую он определил в Македонии, было сделать провинциальные столицы любого административного региона центром христианства: Павел представлялся как «апостол Ахайи», а также считал себя посланником в области «Сирии и Киликии»[581]. Это, без сомнения, одно из спорных утверждений, которое мы не можем ни подтвердить, ни опровергнуть: мы исходим только из проповедей Павла в этом городе.
Коринф был для Павла таким же полем деятельности, как и области Антиохии; он оставался здесь восемнадцать месяцев (антиохии — двенадцать)[582]. Во время своего пребывания в городе он много передвигался: его знали по меньшей мере в четырех поселениях, которые должны соответствовать четырем этапам его миссии.
В Кенхрейском порту ему оказывала покровительство Фива. Иметь покровителя или покровительницу («prostate») было важным для путешествующего иностранца, подобного Павлу, поскольку отсутствие официальных бумаг, по-видимому, вызывало презрительное отношение к нему. Покровитель мог сам быть защитником его прав или дать ему возможность защищать свои интересы на основе собственных прав; он был его свидетелем и гарантом[583]. Имея такую покровительницу, как Фива, Павел и его соратники уже не были в Коринфе незащищенными иностранцами, какими они были в Филиппах. Эта великодушная женщина, сама большая любительница путешествий и которую Павел позднее рекомендовал другому обществу[584], была человеком приблизительно того же размаха, что и Лидия; она стала главой независимого общества, собиравшегося в Кенхрее, основанного среди восточных культов, распространявшихся благодаря приезжим торговцам и морякам.
Павел стал жить и работать у своих единоверцев Акилы и Прискиллы, называших себя латинскими именами, которые, возможно, были его родственниками или деловыми партнерами; во всяком случае, у них была одна профессия[585]. Их вполне можно было считать «космополитами»; они были выходцами из Понта — северной части Малой Азии, некогда отправились в Рим, чтобы жить там, но вынуждены были покинуть имперскую столицу из-за указа Клавдия, обнародованного странами порядка в 49 году. Они снова направились в сторону Азии, задерживаясь в тех портах, где с выгодой занимались своим ремеслом[586]. Так они остановились в Коринфе, поскольку могли делать здесь свои палатки, которые были очень нужны паломникам и всем, кто посещал город во время спортивных соревнований, проходивших два раза на территории этого перешейка — в 49 и 51 годах[587]. Павел работал в мастерской Акилы, но здесь не остался.
Когда он снова нашел Силуана и Тимофея, которые доставили ему деньги, присланные Церквами Македонии, он ушел от Акилы и Прискиллы и обосновался у одного романизированного иудея Иисуса, называемого Иустом[588]. Эта смена жилища представлена «Деяниями» как переломный момент: Павла раздосадовали повторяющиеся неудачи с иудеями, и он, ободренный видением, решил идти к язычникам. Но Павел не разорвал отношения с Акилой и Прискиллой, с которыми продолжал видеться и которые оставались в Коринфе так же долго, как и он. Они помогали Павлу в деле евангелизации в Ефесе и Коринфе. Скорее всего решение Павла было вызвано практическими соображениями: прекратив работать, он мог полностью посвятить себя проповедованию. Павел принял решение жить в доме, который одновременно являлся и синагогой, что доказывает его намерения продолжать свои «поучения» во время субботних чтений.
