Апостол Германии Бонифаций, архиепископ Майнцский: просветитель, миссионер, мученик. Житие, переписка. Конец VII – начало VIII века - [37]
Но многие исследователи сомневаются в искренности папы. Так, Каспар достаточно резко оценивает поведение папы Захарии в этой ситуации: «Здесь в устах самого папы можно констатировать не что иное, как столь часто и жестко осуждаемое в Риме “греческое двуязычие”, так как грек Захария поступил весьма некрасиво, оставив на произвол судьбы человека, миссия которого завершилась провалом и тем самым скомпрометировала самого папу, бывшего ее инициатором <…> После победы Пипина Захария похоронил старый план Григория II и старался, что называется, замести все следы, полностью отрицая его существование. В этой ситуации он был на волосок от откровенной лжи: его утверждение, что названный епископ не получил в Риме хиротонии, могло формально соответствовать действительности»[162].
На этом искушения, постигшие архиепископа, не прекращались. На уже упомянутом Соборе Франкской Церкви 745 года обсуждалось и решалось еще одно очень важное дело. Для австразийского архиепископа наконец учредили митрополичью кафедру в Кельне. Ее местоположение, очевидно, было выбрано под влиянием Бонифация, поскольку этот город, расположенный недалеко как от Фрисландии, так и от Гессена и Тюрингии, очень удобен как форпост для миссии среди язычников-саксов. Папа Захария по ходатайству франкских князей утвердил Кельн в качестве местонахождения митрополичьей кафедры для святителя Бонифация и его преемников на вечные времена.
Но, к сожалению, плану учреждения митрополичьей кафедры не суждено было сбыться. Каролинги, очевидно, под давлением оппозиционного Бонифацию епископата не сдержали своего слова и отправили его в Майнц, на кафедру осужденного епископа Гевиллипа. Святитель сразу же отослал папе письмо, где просил уволить его от управления этой епархией и оставить ему только статус папского легата. Но Захария отклонил эту просьбу.
Еще один инцидент в Баварии доставил Бонифацию много переживаний. Два кельтских монаха Виргиль и Сидоний, которые действовали с разрешения герцога Одило и пользовались его покровительством, в 746 году направили в Рим жалобу на Бонифация, обвиняя его в том, что тот якобы заставил их повторить крещение, совершенное священником, не знавшим латыни. В качестве тайносовершительной молитвы этот священник произносил слова: Baptizo te in nomine patria, filia et Spiritus Sancti[163]. И снова престарелый святитель должен был выслушивать наставления от папы Захарии: «Как хорошо известно твоей святыне, кто крещен еретиками во имя Отца и Сына и Святого Духа ни в коем случае не должен быть заново крещен, но только должен очиститься через возложение рук[164]. Если же, святейший брат, происходит так, как сообщает нам это известие, то ничего подобного не должно тобою более проповедоваться, но да потщится твоя святыня стоять в том, что учат и проповедуют святые отцы»[165].
Таким образом, в этом споре папа совершенно открыто поддержал не своего легата, а кельтских монахов. К тому же, один из них вскоре стал – с согласия того же папы – епископом в Зальцбурге. Конечно, Бонифаций был огорчен подобным изменением в отношении себя со стороны папы.
Впрочем, кризис, в который в середине VIII века попал процесс реформирования Франкской Церкви, ни в коем случае не означает полного провала реформ. «Несмотря на отдельные разногласия между Бонифацием и Римом, все-таки в это время идея создания в германо-галльских областях римской церковной провинции была наиболее близка к своему осуществлению»[166].
В начале 747 года Бонифаций «по приказу Римского папы и по просьбе князей франков и галлов»[167] снова созвал общефранкский церковный Собор. Но Карломан и Пипин на нем не присутствовали, и, соответственно, постановления этого Собора не объявили в качестве капитуляров.
Этот Собор составил и принял письменное исповедание веры и провозгласил торжественную «клятву верности» Римскому престолу, которая и была отправлена папе Захарии. К сожалению, акты Собора не сохранились, но из письма Бонифация к своему земляку, Кутберту Кентерберийскому, мы можем получить более или менее полное представление о постановлениях, принятых на этом Соборе. «На нашем Соборе мы приняли такое решение и исповедание, что мы хотим стоять в кафолической вере, а также быть в единстве с Римской Церковью и подчинении ей до конца нашей жизни, что мы хотим быть подданными святого Петра и его наместника и каждый год собирать Собор, что митрополиты получают свои паллиумы от этой кафедры и что мы во всем, как то предписывают церковные постановления, хотим следовать заповедям святого апостола Петра, чтобы сопричислиться к овцам его стада. И все мы одобрили это исповедание и, скрепив его своими подписями, положили на гроб святого князя апостолов, где оно с радостью было принято римским духовенством и папой»[168].
Папа Захария ответил особым письмом, обращенным ко всем участникам Собора, где благодарил их за изъявление верности. Но также направил Бонифацию особое послание, которым он хотел укрепить и поддержать своего легата. Дело в том, что этот Собор мог приобрести такую проримскую направленность только по причине отсутствия на нем верховных правителей империи. Действительно, в этот период «Бонифаций в значительной мере утратил свою связь с Каролингами. Пипин, майордом западной части империи, в это же самое время направил прямо в Рим некий запрос, касавшийся церковного права. Таким образом, апостольский викарий был ему совершенно не нужен как инстанция, выступавшая посредником во взаимоотношениях с папой. Захария переслал Пипину выдержки из собрания канонов и декреталов
