Антология современной британской драматургии - [21]
ШОНА. Ага, я хотела бы продолжать жизнь на колесах.
НЭЛЛ. Сколько клиентов в день у вас бывает?
ШОНА. Шесть.
НЭЛЛ. И сколько из них успешных?
ШОНА. Шесть.
НЭЛЛ. Что-то не верится.
ШОНА. Четыре.
НЭЛЛ. Вам легко заинтересовать людей при первой встрече?
ШОНА. О да, мне очень легко заинтересовать людей при первой встрече.
НЭЛЛ. А как насчет завершения сделки?
ШОНА. Нормально завершаю.
НЭЛЛ. Потому что вы понимаете, не мне вам об этом рассказывать, когда работодатель имеет дело с женщиной, именно это и вызывает у него сомненья, хватит ли у нее характера, чтобы довести дело до конца. Они думают, мы слишком милые. Они думают, мы учитываем сомнения покупателя. Они думают, мы прислушиваемся к его чувствам и потребностям.
ШОНА. Я никогда ничьи чувства во внимание не принимаю.
НЭЛЛ. Я шесть лет занималась продажами, могу продать что угодно, продавала на трех континентах, я только на вид такая, а на самом деле я не очень-то милая.
ШОНА. Я тоже не очень милая.
НЭЛЛ. Как вы проводите время с другими сотрудниками, когда вместе бываете в командировках? Отношения нормальные? Можете поддержать разговор?
ШОНА. Нормальные отношения. Ни с кем не братаюсь.
НЭЛЛ. В общем, одинокая волчищ, да?
ШОНА. Вроде того.
НЭЛЛ. Какая область вас интересует?
ШОНА. Компьютеры.
НЭЛЛ. Это, как вы знаете, наиболее сложная область, вам придется конкурировать с шустрыми ребятами, там мальчики попадаются очень крутые, эта сфера очень американизирована.
ШОНА. Поэтому я туда и хочу.
НЭЛЛ. Как относитесь к видеосистемам? Тоже работа для профессионалов экстра-класса.
ШОНА. К видеосистемам отношусь нормально.
НЭЛЛ. Потому что в компании Престель есть штук шесть вакансий, которые я сейчас пытаюсь заполнить. Это будет порядка десяти-пятнадцати тысяч и выше.
ШОНА. Звучит нормально.
НЭЛЛ. Я сама подумываю, не пойти ли мне туда. Но здесь, если работать с VIP-клиентами, тоже хорошие деньги. Вас бы это могло заинтересовать?
ШОНА. Работа здесь?
НЭЛЛ. Я не имею права предлагать, официально еще ничего не происходит, но мы постоянно в поиске. Нас здесь не так много. Можем быть на связи.
ШОНА. Я люблю водить.
НЭЛЛ. Значит, Престель вам больше подходит?
ШОНА. Ага.
НЭЛЛ. У вас есть семья?
ШОНА. Нет.
НЭЛЛ. Значит, переезд для вас не проблема.
ШОНА. Не проблема.
НЭЛЛ. Не могли бы вы рассказать поподробнее, что у вас за работа.
ШОНА. Что за работа? Тут все написано.
НЭЛЛ. Тут только голые факты, а мне надо представить вас работодателю.
ШОНА. Мне двадцать девять лет.
НЭЛЛ. Здесь это есть.
ШОНА. У нас все выглядят моложе своих лет. В нашей семье все всегда молодо выглядят в нашей семье[3].
НЭЛЛ. Просто опишите вашу нынешнюю работу.
ШОНА. Моя нынешняя работа сейчас. У меня машина. Порше. Много езжу на север. Прямо по шоссе Ml в левом ряду в Стратфордшир езжу, в Йоркшир, много в Йоркшире работаю. Продаю всякие электрические дела. Ну, там, посудомоечные машины, стиральные хорошо идут с барабаном из нержавейки, с программами всякими. Техническое обслуживание, очень хорошее мы предлагаем техническое обслуживание, запчасти, много запчастей. И холодильники, продаю много холодильников, особенно летом. Люди покупают холодильники летом, потому что масло в жару тает, а ставить молоко в миску с холодной водой и тряпкой накрывать людям надоедает, ясное дело, в наше время люди так не хотят. Я их много продаю. Больших с большими морозильниками. С большими морозильниками. Когда далеко от дома, ночую в гостиницах. Плачу сама. В разных гостиницах ночую. Там меня знают, где я ночую. Приезжаю, принимаю ванну, души принимаю. Потом иду в бар, беру джин с тоником, поболтаю. Потом в ресторан иду, ужинаю. Обычно беру стейк с грибами, люблю грибы. Очень люблю копченую семгу. Еще беру салат. Зеленый. А помидоры нет, не люблю.
НЭЛЛ. Господи, ну и жизнь.
ШОНА. Простите?
НЭЛЛ. Тут ведь ни слова правды?
ШОНА. В каком смысле?
НЭЛЛ. У вас в анкете сплошное вранье.
ШОНА. Не совсем.
НЭЛЛ. Сколько вам лет?
ШОНА. Двадцать девять.
НЭЛЛ. Девятнадцать?
ШОНА. Двадцать один.
НЭЛЛ. И где вы работали? Где-нибудь вообще работали?
ШОНА. У меня получится, вот увидите.
>ЭНДЖИ сидит там же.
>Входит Уин.
УИН. Кто сел на мой стул?
ЭНДЖИ. Что? Извините.
УИН. Кто ел мою кашу?
ЭНДЖИ. Что?
УИН. Все в порядке, я видела Марлин. Ты — Энджи, да? А я Уин. И я не пойду обедать, потому что я совершенно без сил. Лучше тут посижу и съем йогурт. Любишь йогурт?
ЭНДЖИ. Нет.
УИН. Это хорошо, потому что у меня только один. Ты голодная?
ЭНДЖИ. Нет.
УИН. На углу есть кафе.
ЭНДЖИ. Нет, спасибо. Вы тут работаете?
УИН. Как ты догадалась?
ЭНДЖИ. Потому что у вас такой вид, как будто вы здесь работаете и вы сидите за письменным столом. Вы всегда здесь работали?
УИН. Нет, меня нашли охотники за головами. Это значит, что я работала в похожей конторе, и меня сюда переманили, предложили больше денег. Я разорвала контракт, был скандал. Дамы экстра-класса попадаются редко. У тебя крутейшая тетя.
ЭНДЖИ. Я знаю.
УИН. Ты фанатка? Фанатка своей тети?
ЭНДЖИ. Как вы думаете, я бы могла здесь работать?
УИН. Не сейчас.
ЭНДЖИ. А с чего мне начать?
УИН. Что ты умеешь делать?
ЭНДЖИ. Не знаю. Ничего.
УИН. Печатаешь?
ЭНДЖИ. Так себе. У меня как-то буквы прыгают. Я хотела сдать экзамен по бизнесу за 10-й класс, но не стала.
Герои «Калеки с острова Инишмаан» живут на маленьком заброшенном ирландском острове, где все друг друга знают, любят и ненавидят одновременно. Каждый проклинает свою долю, каждый мечтает уехать, но не каждый понимает, чем может обернуться воплощение мечты. Калеке Билли, самому умному и в то же время самому несчастному жителю острова, выпадает шанс изменить жизнь. Именно он, живущий на попечении двух странноватых тетушек и мечтающий узнать тайну своего рождения, отправится на Фабрику Грез вслед за голливудскими режиссёрами, затеявшими съемки фильма об ирландских рыбаках.
«Мартин Макдонах действительно один из великих драматургов нашего времени. Глубочайший, труднейший драматург Ничем не проще Островркого, Чехова, Олби, Беккета. Его «Человек-подушка» глубже, чем любые политические аллюзии. Там есть и мастерски закрученная интрига, и детективная линия – так что зрители следят просто за выяснением тайны. Но там есть еще и напряженная работа мысли. Пьеса об ответственности за слово, о том, что вымышленный мир способен быть сильнее реальности. О том, что в самом жутком мире, где все должно закончиться наихудшим образом, все-таки есть чудо – и оно побеждает неверие в чудо».Кирилл Серебренников.
В пьесе действие происходит не в мифопоэтической Ирландии, а в современной Америке. МакДонах предлагает дерзкую, ироничную, уморительно смешную и, действительно, чрезвычайно американскую историю. Здесь стреляют, угрожают взрывом, кидаются отрезанными руками и все потому, что 27 лет назад Кармайкл из Спокэна при загадочных и невероятных обстоятельствах потерял руку, которую на протяжении всех этих лет он маниакально пытается вернуть… Но комическая интрига усложняется еще и тем, что помощниками и противниками Безрукого в его бесконечном американском путешествии на короткий отрезок времени становятся афроамериканец, приторговывающий марихуаной, его белая подружка и шизофренический портье.
«Череп из Коннемары» — жесткая и мрачная комедия. Все, что отличает драматургию Мак-Донаха, обнаженный психологизм, абсурдная тупиковость узнаваемых жизненных ситуаций, жестокость людей и обстоятельств, «черный юмор» — все в этой пьесе возведено в высшую степень.Главное действующее лицо — Мик Дауд, линэнский могильщик, должен в компании с братьями Хэнлон извлечь из могилы тело своей жены, погибшей семь лет назад при таинственных обстоятельствах. Все жители городка подозревают самого Мика в убийстве.
Красивое и уродливое, честность и наглое вранье, любовь и беспричинная жестокость сосуществуют угрожающе рядом. И сил признаться в том, что видна только маленькая верхушка огромного человеческого айсберга, достает не всем. Ридли эти силы в себе находит да еще пытается с присущей ему откровенностью и циничностью донести это до других.Cosmopolitan«Крокодилия» — прозаический дебют одного из лучших британских драматургов, создателя культового фильма "Отражающая кожа" Филипа Ридли.Доминик Нил любит панка Билли Кроу, а Билли Кроу любит крокодилов.
![Тоскливый Запад [=Сиротливый Запад]](/storage/book-covers/34/3426227688eccb529c64bb2eb8e4b131391accf7.jpg)
«Сиротливый Запад» — жестокая и мрачная комедия. Все, что отличает драматургию МакДонаха, обнаженный психологизм, абсурдная тупиковость узнаваемых жизненных ситуаций, жестокость людей и обстоятельств, «черный юмор» — все в этой пьесе возведено в высшую степень.На сцене — парадоксальное, гипнотическое соединение корриды и шахматной партии. В фокусе внимания — два брата, бездонные пропасти их травмированных душ, их обиды и боль, их жажда и неспособность Полюбить и Понять. Почти гротесковая комедийность неожиданно срывается в эмоциональную и нравственную бездну.
В антологии собраны разные по жанру драматические произведения как известных авторов, так и дебютантов комедии и сочинения в духе античных трагедий, вполне традиционные пьесы и авангардные эксперименты; все они уже выдержали испытание сценой. Среди этих пьес не найти двух схожих по стилю, а между тем их объединяет время создания: первое десятилетие XXI века. По нарисованной в них картине можно составить представление о том, что происходит в сегодняшней Польше, где со сменой строя многое очень изменилось — не только жизненный уклад, но, главное, и сами люди, их идеалы, нравы, отношения.
Это не пьеса, это сборник текстов для пения и декламации. Все, что написано — кроме заголовков, — должно произноситься на сцене, все входит в текст.Нет здесь и четко обозначенных действующих лиц, кроме Души, мертвого Вора и Ювелира. Я понятия не имею, сколько должно быть врачей, сколько женщин, сколько бабок в хоре, сколько воров — приятелей убитого. Для меня они — голоса во мраке, во мраке ночи. Пропоют свое и замолкают. Еще должны кудахтать куры и выть собаки. Так мне это слышится.Анджей Стасюк.
Во 2-й том Антологии вошли пьесы французских драматургов, созданные во второй половине XX — начале XXI века. Разные по сюжетам и проблематике, манере письма и тональности, они отражают богатство французской театральной палитры 1970–2006 годов. Все они с успехом шли на сцене театров мира, собирая огромные залы, получали престижные награды и премии. Свой, оригинальный взгляд на жизнь и людей, искрометный юмор, неистощимая фантазия, психологическая достоверность и тонкая наблюдательность делают эти пьесы настоящими жемчужинами драматургии.