Антология современной британской драматургии - [127]
БРЕТ. Нет.
СЬЮ. Ты ведь не хочешь, чтобы мама расстроилась?
БРЕТ. Да ей плевать.
СЬЮ. Не надо ее расстраивать.
БРЕТ. Она терпеть тебя не может.
СЬЮ. Перестань…
БРЕТ. И папа тоже.
СЬЮ. Что за чушь.
БРЕТ. Терпеть не может.
СЬЮ. Такого не может быть.
БРЕТ. Я сам слышал.
СЬЮ. Глупости какие, Брет. Послушай…
БРЕТ. Даже во двор не выходит.
СЬЮ. Сядь.
БРЕТ. Не выходит белье развешивать, пока ты во дворе. Она сказала, ей не нравится, как ты мою сестру на руки берешь, говорит, ты грубая. Сказала, так только котов таскают. Говорит, она тебе разрешает только потому, что ты старая и глупая и своих у тебя нет.
>Молчание.
СЬЮ. Хочешь еще пудинга?
>Молчание.
Съешь еще немного.
БРЕГ. Нет.
СЬЮ. Самую малость, давай.
БРЕТ. Можно мне в туалет?
СЬЮ. Не выдумывай.
БРЕТ. Писать хочу.
СЬЮ. Не валяй…
БРЕТ. Хочу…
СЬЮ. …дурака.
>Молчание.
Мало тебе неприятностей?
БРЕТ. Нет.
СЬЮ. В школе.
БРЕГ. Врешь ты все.
СЬЮ. Уроки срываешь. Дерешься. Маленьких обижаешь.
БРЕТ. Заткнись.
СЬЮ. Мать мне все рассказала.
>Молчание.
Кто мальчику нос расквасил, а?
>Молчание.
БРЕТ. Врет она.
СЬЮ. Я ушам своим не поверила. Быть такого не может, так я и сказала.
БРЕТ. А че сразу я?
СЬЮ. Конечно, не ты.
БРЕТ. Маркус из соседнего дома, это все он. Это он начал.
>Молчание.
>СЬЮ заново наполняет бокал.
СЬЮ. А я-то думаю, кто это мой мусорный бак каждое утро опрокидывает. Прошлый раз полчаса мусор собирала.
>Молчание.
Ты, конечно, про это ничего не знаешь.
БРЕТ. Нет.
СЬЮ. Уверен?
БРЕТ. Отвали.
СЬЮ. Может, у матери спросим?
>Молчание.
То-то она обрадуется.
БРЕТ. А че я-то?
СЬЮ. Ладно. Кое-кто умеет хранить секреты.
БРЕТ. Да не я это.
СЬЮ. Брет…
БРЕТ. А че все время я-то?
>Молчание.
СЬЮ. Бедный мой, как я тебя понимаю.
>Молчание.
>СЬЮ наливает в стакан бренди и протягивает БРЕТУ.
Да, раньше тебе все внимание.
>Молчание.
>БРЕТ колеблется, затем отпивает бренди.
Теперь о сестренке надо заботиться. Ясное дело, им не до тебя.
>Молчание.
Одиноко, наверное, бывает.
БРЕТ. Ненавижу ее.
СЬЮ. Что?
БРЕТ. Даже говорить не умеет.
СЬЮ. Твоя бы воля, ты бы им всем показал.
БРЕТ. Да уж.
СЬЮ. И я б тебе помогла.
>Молчание.
Мне через стенку все слышно.
>Молчание.
Мать с отцом без конца ругаются; подумать страшно, каково тебе.
>Молчание.
Думаю, они вообще скоро разбегутся.
>Молчание.
Но ты всегда можешь прийти ко мне, ты же знаешь.
БРЕТ. Да.
СЬЮ. Здесь тебе всегда рады.
БРЕТ. Да.
СЬЮ. Что «да»?
БРЕТ. Да, миссис Веббер.
>Молчание.
СЬЮ. Смотри-ка.
>СЬЮ встает.
>Берет сумочку и вынимает кошелек.
>СЬЮ достает из кошелька двадцатифунтовую банкноту.
>Протягивает деньги БРЕТУ.
Возьми, купи себе что-нибудь.
>БРЕТ берет банкноту и прячет в карман.
Вместо футболки.
>Молчание.
>СЬЮ подходит к еже и снимает ангела.
>Молчание.
>СЬЮ с ангелом в руках подходит к БРЕТУ.
>Молчание.
>(За ангела.) С Рождеством, Брет.
>Молчание.
>(За ангела.) С Рождеством, Брет.
>Молчание.
>СЬЮ протягивает ангела БРЕТУ.
Посели его в шкафу вместе с другими, хочешь?
БРЕТ. Угу.
СЬЮ. А как ты его назовешь?
БРЕТ. Миссис Веббер.
СЬЮ. Хорошее имя.
>Молчание.
Иди сюда.
БРЕТ. Зачем?
СЬЮ. Иди сюда. Давай.
>Молчание.
Вот и ладно, вот и хорошо.
>Молчание.
Устал, заинька.
>Молчание.
Они, наверно, гадают, куда ты подевался.
>Молчание.
Давай я тебе постелю в комнате Дэнни.
БРЕТ. Угу.
СЬЮ. У него все стены футболистами увешаны. Может, узнаешь кого.
>Молчание.
Сбегай домой. Скажи им. Скажи, что хочешь остаться у тети Сью, чтобы не путаться у них под ногами. Телик будем смотреть, мультики там какие-нибудь. Согласен, да? Посидим тихонько.
>Молчание.
Сегодня же Иисус родился.
>Молчание.
Пижаму возьми и игрушки какие хочешь.
>Молчание.
БРЕГ. Нарисуем новые.
СЬЮ. Что?
БРЕТ. У меня фломастеры есть. Нарисуем ему новые глазки, ладно? Чтобы он мог видеть.
>Занавес.
>Полночь. Эдди в кресле смотрит телевизор.
>На коленях у него корзинка с орехами. Колет орехи щипцами и ест.
>Пьет пиво из бутылки.
>Под глазом — синяк.
>Молчание.
>Появляется Сью в ночной рубашке. Она несет одеяло, простыни и подушку.
СЬЮ. Постелила ему у тебя в комнате. Только на одну ночь.
>СЬЮ начинает стелить постель для ЭДДИ.
Ну и свинарник ты там развел. Так вот куда мои лучшие чашки подевались. Окурки валяются.
>Молчание.
Даже Дэнни умел пользоваться пылесосом.
>Молчание.
Разве можно спать на таких простынях? Говорила же, им давно в стирку пора.
>Молчание.
Так пойдет?
ЭДДИ. Ага.
СЬЮ. Полотенце возьмешь в шкафу.
>Молчание.
Должно быть, с ног валишься.
ЭДДИ. Валюсь.
СЬЮ. Заметно.
>Молчание.
Завтра рано вставать. Столько всего надо успеть. Сказала, возьмем его с собой, если захочет. Он и за городом ни разу не был. Думала, свозим его на Змеиный перевал. Если машина не подведет. Если это не слишком…
>ЭДДИ бросает в СЬЮ орехом.
Эдди…
>ЭДДИ бросает в СЬЮ орехом.
Перестань.
>ЭДДИ бросает в СЬЮ орехом.
Перестань, Эдди.
>ЭДДИ ест.
>Молчание.
>СЬЮ подбирает орехи.
>Кладет их обратно.
>Молчание.
Пойди, погляди на него.
ЭДДИ. Я телевизор смотрю.
СЬЮ. Спит как убитый. Такой лапочка. Прямо как наш.
>Молчание.
Тед, ну пойди, погляди на него.
ЭДДИ. У тебя волосы выпадают.
СЬЮ. Что?
ЭДДИ. Волосы выпадают.
>Молчание.
СЬЮ. Кто сказал?
ЭДДИ. Мяу.
СЬЮ. Что?
ЭДДИ. «Кто сказал мяу?»
СЬЮ. Не ори на меня.
ЭДДИ. Отойди.
СЬЮ. Дети спят.
ЭДДИ. У тебя жопа не стеклянная.
СЬЮ. Сделай потише.
ЭДДИ. Весь экран загородила.
СЬЮ. Дай сюда пульт.
>СЬЮ
Герои «Калеки с острова Инишмаан» живут на маленьком заброшенном ирландском острове, где все друг друга знают, любят и ненавидят одновременно. Каждый проклинает свою долю, каждый мечтает уехать, но не каждый понимает, чем может обернуться воплощение мечты. Калеке Билли, самому умному и в то же время самому несчастному жителю острова, выпадает шанс изменить жизнь. Именно он, живущий на попечении двух странноватых тетушек и мечтающий узнать тайну своего рождения, отправится на Фабрику Грез вслед за голливудскими режиссёрами, затеявшими съемки фильма об ирландских рыбаках.
«Мартин Макдонах действительно один из великих драматургов нашего времени. Глубочайший, труднейший драматург Ничем не проще Островркого, Чехова, Олби, Беккета. Его «Человек-подушка» глубже, чем любые политические аллюзии. Там есть и мастерски закрученная интрига, и детективная линия – так что зрители следят просто за выяснением тайны. Но там есть еще и напряженная работа мысли. Пьеса об ответственности за слово, о том, что вымышленный мир способен быть сильнее реальности. О том, что в самом жутком мире, где все должно закончиться наихудшим образом, все-таки есть чудо – и оно побеждает неверие в чудо».Кирилл Серебренников.
«Череп из Коннемары» — жесткая и мрачная комедия. Все, что отличает драматургию Мак-Донаха, обнаженный психологизм, абсурдная тупиковость узнаваемых жизненных ситуаций, жестокость людей и обстоятельств, «черный юмор» — все в этой пьесе возведено в высшую степень.Главное действующее лицо — Мик Дауд, линэнский могильщик, должен в компании с братьями Хэнлон извлечь из могилы тело своей жены, погибшей семь лет назад при таинственных обстоятельствах. Все жители городка подозревают самого Мика в убийстве.
В пьесе действие происходит не в мифопоэтической Ирландии, а в современной Америке. МакДонах предлагает дерзкую, ироничную, уморительно смешную и, действительно, чрезвычайно американскую историю. Здесь стреляют, угрожают взрывом, кидаются отрезанными руками и все потому, что 27 лет назад Кармайкл из Спокэна при загадочных и невероятных обстоятельствах потерял руку, которую на протяжении всех этих лет он маниакально пытается вернуть… Но комическая интрига усложняется еще и тем, что помощниками и противниками Безрукого в его бесконечном американском путешествии на короткий отрезок времени становятся афроамериканец, приторговывающий марихуаной, его белая подружка и шизофренический портье.
![Тоскливый Запад [=Сиротливый Запад]](/storage/book-covers/34/3426227688eccb529c64bb2eb8e4b131391accf7.jpg)
«Сиротливый Запад» — жестокая и мрачная комедия. Все, что отличает драматургию МакДонаха, обнаженный психологизм, абсурдная тупиковость узнаваемых жизненных ситуаций, жестокость людей и обстоятельств, «черный юмор» — все в этой пьесе возведено в высшую степень.На сцене — парадоксальное, гипнотическое соединение корриды и шахматной партии. В фокусе внимания — два брата, бездонные пропасти их травмированных душ, их обиды и боль, их жажда и неспособность Полюбить и Понять. Почти гротесковая комедийность неожиданно срывается в эмоциональную и нравственную бездну.
Красивое и уродливое, честность и наглое вранье, любовь и беспричинная жестокость сосуществуют угрожающе рядом. И сил признаться в том, что видна только маленькая верхушка огромного человеческого айсберга, достает не всем. Ридли эти силы в себе находит да еще пытается с присущей ему откровенностью и циничностью донести это до других.Cosmopolitan«Крокодилия» — прозаический дебют одного из лучших британских драматургов, создателя культового фильма "Отражающая кожа" Филипа Ридли.Доминик Нил любит панка Билли Кроу, а Билли Кроу любит крокодилов.
В антологии собраны разные по жанру драматические произведения как известных авторов, так и дебютантов комедии и сочинения в духе античных трагедий, вполне традиционные пьесы и авангардные эксперименты; все они уже выдержали испытание сценой. Среди этих пьес не найти двух схожих по стилю, а между тем их объединяет время создания: первое десятилетие XXI века. По нарисованной в них картине можно составить представление о том, что происходит в сегодняшней Польше, где со сменой строя многое очень изменилось — не только жизненный уклад, но, главное, и сами люди, их идеалы, нравы, отношения.
Семейная сага: главный герой несчастлив в браке; за ним всюду следует его второе Я — Король. Король говорит то, что думает, а главный герой нерешителен. Сможет ли он править в королевстве собственной жизни?
Во 2-й том Антологии вошли пьесы французских драматургов, созданные во второй половине XX — начале XXI века. Разные по сюжетам и проблематике, манере письма и тональности, они отражают богатство французской театральной палитры 1970–2006 годов. Все они с успехом шли на сцене театров мира, собирая огромные залы, получали престижные награды и премии. Свой, оригинальный взгляд на жизнь и людей, искрометный юмор, неистощимая фантазия, психологическая достоверность и тонкая наблюдательность делают эти пьесы настоящими жемчужинами драматургии.