Антология современной британской драматургии - [126]
БРЕТ. Я знаю.
СЬЮ. Вот и хорошо.
>Молчание.
Может, пока со мной поиграешь, а?
>Молчание.
Ну, ладно.
>Молчание.
Как дома-то дела?
>Молчание.
Загляни под елку, нет ли там чего для тебя.
>Молчание.
Ой.
>СЬЮ замечает на столе альбом с фотографиями.
Смотри-ка, что я нашла.
БРЕТ. Отвяжись.
СЬЮ. Может, Лаки найдем, если повезет.
>СЬЮ берет фотоальбом и садится рядом с БРЕТОМ.
>Открывает альбом и показывает ему фотографии.
>Молчание.
Тут она еще щенок. Много лет назад. В 88-м. И моя нога в кадр попала, смотри-ка.
>БРЕТ пожимает плечами.
А эта еще раньше. Луна-парк. Это мой Дэнни в очереди на американские горки. Он здесь чуть постарше тебя.
>Молчание.
А это мы втроем на водных горках. Посмотри, какая мордашка, посмотри.
>Молчание.
Снова Лаки. Летом, на озерах.
>Молчание.
Дэнни на соревнованиях. Бег в мешках. Третье место занял.
>Молчание.
А это когда он Бой Джорджем увлекался. Рожу скорчил. Кажется, это как раз после прививки.
>Молчание.
Лаки.
>Молчание.
Ой, смотри, смотри. Это Дэнни в школьной постановке. «Багси Мэлоун». Его тут не узнать, правда? Он там, сзади, видишь?
>Молчание.
А это он с очередной подружкой. Не знаю, что с ней стало.
>Молчание.
Это он перед выпускными экзаменами.
>Молчание.
А это после выпускных экзаменов.
>Молчание.
Вылитый Нил из того фильма про хиппи. Глаза как блюдца.
>Молчание.
А это он на автостанции. По дороге в Лондон. В университет. Большой, сильный такой, правда?
>БРЕТ пожимает течами.
И ты таким же вырастешь.
>Молчание.
Лаки.
>Молчание.
А это мы Лаки купаем.
>Молчание.
Это даже не знаю что.
>Молчание.
Опять Лаки. Лижет объектив. Во носище. Как такой называется?
>БРЕТ пожимает плечами.
Рыло, что ли.
>Молчание.
Лаки с папочкой в парке. В том году.
>Молчание.
Лаки с яблоком на голове. Одна из шуточек моего Теда.
>Молчание.
А вот она в корзинке, смотри.
>Молчание.
Лаки.
>Молчание.
Снова Лаки.
>Молчание.
>СЬЮ пролистывает фотоальбом.
>Молчание.
>СЬЮ откладывает фотоальбом.
>Молчание.
>СЬЮ наливает себе бокал вина и пьет.
>Молчание.
Выпей бренди, если хочешь.
>Молчание.
Какое же Рождество без глоточка бренди или…
БРЕТ. Теперь можно домой?
СЬЮ. Эээ…
БРЕГ. Мне скучно.
СЬЮ. Ну, не знаю…
БРЕТ. С тобой скучно.
СЬЮ. Думай, что говоришь.
БРЕТ. Пошла ты.
>Молчание.
СЬЮ. Знаешь, что делают с такими словами?
БРЕТ. Нет.
СЬЮ. Спускают в унитаз. Или крысам на съеденье.
>Молчание.
Ты ж туда не хочешь?
БРЕТ. Хочу.
СЬЮ. В унитаз.
БРЕТ. Уж лучше, чем здесь.
>Молчание.
СЬЮ. Ты разве не хочешь узнать, что Санта тебе принес?
БРЕТ. Я сам Санта.
СЬЮ. Да ну?
БРЕТ. Ну да.
>Молчание.
СЬЮ. По-моему, там что-то для тебя.
>Молчание.
>БРЕТ слезает со стула и идет к елке. Рассматривает елку.
Хороший мальчик.
>БРЕТ срывает с верхушки ангела.
Брет!
БРЕТ. А глаза у него где?
СЬЮ. Сломаешь!
БРЕТ. У него глаз негу.
СЬЮ. Ну-ка отдай.
БРЕТ. А как же он…
СЬЮ. Верни на место!
>БРЕТ бросает ангела на пол.
Брет!
>БРЕТ наступает на него.
>Молчание.
Ну, разве так можно?
БРЕТ. Нет.
СЬЮ. Фу, как некрасиво.
>Молчание.
Ну?
>Молчание.
>БРЕТ поднимает ангела.
Ему столько же лет, сколько мне.
БРЕТ. И что?
СЬЮ. Только на Рождество и достаем.
БРЕТ. Пусть он что-нибудь скажет.
СЬЮ. Нет.
БРЕТ. Ну пусть, я хочу. Пусть поговорит.
СЬЮ. Я же сказала…
БРЕТ. А я хочу!
СЬЮ. А он сейчас не хочет говорить.
>Молчание.
>БРЕТ возвращает ангела на елку.
Хороший мальчик.
>Молчание.
А вот это кому?
>БРЕТ рассматривает пакет с подарком.
Сюрприз.
>БРЕТ разворачивает подарок. Это футболка местной команды «Шеффилд Вензди».
Вот это да. Очень шикарно. Это ведь ваши цвета, верно? Не помню, за кого ты болеешь — «Вензди» или «Юнайтед».
БРЕТ. «Юнайтед».
СЬЮ. Ой.
БРЕТ. Красный с белым.
СЬЮ. Точно?
БРЕТ. Клинки.
СЬЮ. А я думала…
БРЕТ. Ну и дура.
>Молчание.
СЬЮ. Ладно, я уверена, ее всегда можно поменять.
БРЕТ. Нет, нельзя.
СЬЮ. А я уверена…
БРЕТ. У меня уже есть одна.
СЬЮ. Что?
БРЕТ. Дура.
СЬЮ. Послушай…
БРЕТ. Мне каждый год дарят новую. По субботам хожу в ней на игру. Вэйн Эллисон лучше всех, самый крутой. И еще Коэлюк.
СЬЮ. Понятно.
БРЕТ. Майкл Тонг тоже ничего.
СЬЮ. А мой Дэнни болел за «Вензди».
БРЕТ. Ну и что?
СЬЮ. Всегда ходил на их игры, когда они еще были в первом дивизионе.
БРЕТ. Вот урод.
СЬЮ. Что?
БРЕТ. Урод. Только лохи за «Вензди» болеют.
>Молчание.
СЬЮ. Давай хоть примерим, а?
БРЕТ. Нет.
СЬЮ. Вдруг подойдет.
БРЕТ. Не буду…
СЬЮ. Ну, давай.
БРЕТ. …мерить эту…
СЬЮ. Подожди…
БРЕТ. Ай!
СЬЮ. Ну, что ты, как маленький…
БРЕТ. Уйди!
СЬЮ. Брет…
БРЕТ. Отстань от меня!
СЬЮ. Ну, сейчас.
БРЕТ. Нет.
СЬЮ. Дай посмотрю.
БРЕТ. Это не моя команда!
СЬЮ. Да брось ты…
БРЕТ. Это не моя!..
СЬЮ. Я тебе щас покажу твою команду, мать твою, одевай!
БРЕТ. Но…
>СЬЮ дает БРЕТУ оплеуху.
>СЬЮ идет к столу и садится.
>СЬЮ наливает вино и пьет.
>Молчание.
>БРЕТ надевает новую футболку.
>Молчание.
СЬЮ. Ну вот. Не умер же?
БРЕТ. Нет.
СЬЮ. Покажись.
>Молчание.
Ну, принц да и только.
>Молчание.
Правда, весело?
БРЕТ. Нет.
СЬЮ. Дуешься, что ли?
БРЕТ. Нет.
СЬЮ. Что ты, как бука?
>Молчание.
У-уу, бука какой.
>Молчание.
Ты ведь маме не скажешь про тетю Сьюзен?
>БРЕТ пожимает плечами.
Пусть это будет наш маленький секрет.
БРЕТ. Ты первая начала.
СЬЮ. Я?
БРЕТ. Ты.
СЬЮ. Ой, ну какой же ты…
БРЕТ. Сам бы никогда не пришел. Меня мама заставила.
СЬЮ. Если бы ты слушался…
БРЕТ. Я вообще сюда идти не хотел.
СЬЮ. Не всегда получается так, как хочешь.
БРЕТ. Не хотел я.
СЬЮ. Значит, придется потерпеть.
Герои «Калеки с острова Инишмаан» живут на маленьком заброшенном ирландском острове, где все друг друга знают, любят и ненавидят одновременно. Каждый проклинает свою долю, каждый мечтает уехать, но не каждый понимает, чем может обернуться воплощение мечты. Калеке Билли, самому умному и в то же время самому несчастному жителю острова, выпадает шанс изменить жизнь. Именно он, живущий на попечении двух странноватых тетушек и мечтающий узнать тайну своего рождения, отправится на Фабрику Грез вслед за голливудскими режиссёрами, затеявшими съемки фильма об ирландских рыбаках.
«Мартин Макдонах действительно один из великих драматургов нашего времени. Глубочайший, труднейший драматург Ничем не проще Островркого, Чехова, Олби, Беккета. Его «Человек-подушка» глубже, чем любые политические аллюзии. Там есть и мастерски закрученная интрига, и детективная линия – так что зрители следят просто за выяснением тайны. Но там есть еще и напряженная работа мысли. Пьеса об ответственности за слово, о том, что вымышленный мир способен быть сильнее реальности. О том, что в самом жутком мире, где все должно закончиться наихудшим образом, все-таки есть чудо – и оно побеждает неверие в чудо».Кирилл Серебренников.
«Череп из Коннемары» — жесткая и мрачная комедия. Все, что отличает драматургию Мак-Донаха, обнаженный психологизм, абсурдная тупиковость узнаваемых жизненных ситуаций, жестокость людей и обстоятельств, «черный юмор» — все в этой пьесе возведено в высшую степень.Главное действующее лицо — Мик Дауд, линэнский могильщик, должен в компании с братьями Хэнлон извлечь из могилы тело своей жены, погибшей семь лет назад при таинственных обстоятельствах. Все жители городка подозревают самого Мика в убийстве.
В пьесе действие происходит не в мифопоэтической Ирландии, а в современной Америке. МакДонах предлагает дерзкую, ироничную, уморительно смешную и, действительно, чрезвычайно американскую историю. Здесь стреляют, угрожают взрывом, кидаются отрезанными руками и все потому, что 27 лет назад Кармайкл из Спокэна при загадочных и невероятных обстоятельствах потерял руку, которую на протяжении всех этих лет он маниакально пытается вернуть… Но комическая интрига усложняется еще и тем, что помощниками и противниками Безрукого в его бесконечном американском путешествии на короткий отрезок времени становятся афроамериканец, приторговывающий марихуаной, его белая подружка и шизофренический портье.
![Тоскливый Запад [=Сиротливый Запад]](/storage/book-covers/34/3426227688eccb529c64bb2eb8e4b131391accf7.jpg)
«Сиротливый Запад» — жестокая и мрачная комедия. Все, что отличает драматургию МакДонаха, обнаженный психологизм, абсурдная тупиковость узнаваемых жизненных ситуаций, жестокость людей и обстоятельств, «черный юмор» — все в этой пьесе возведено в высшую степень.На сцене — парадоксальное, гипнотическое соединение корриды и шахматной партии. В фокусе внимания — два брата, бездонные пропасти их травмированных душ, их обиды и боль, их жажда и неспособность Полюбить и Понять. Почти гротесковая комедийность неожиданно срывается в эмоциональную и нравственную бездну.
Красивое и уродливое, честность и наглое вранье, любовь и беспричинная жестокость сосуществуют угрожающе рядом. И сил признаться в том, что видна только маленькая верхушка огромного человеческого айсберга, достает не всем. Ридли эти силы в себе находит да еще пытается с присущей ему откровенностью и циничностью донести это до других.Cosmopolitan«Крокодилия» — прозаический дебют одного из лучших британских драматургов, создателя культового фильма "Отражающая кожа" Филипа Ридли.Доминик Нил любит панка Билли Кроу, а Билли Кроу любит крокодилов.
В антологии собраны разные по жанру драматические произведения как известных авторов, так и дебютантов комедии и сочинения в духе античных трагедий, вполне традиционные пьесы и авангардные эксперименты; все они уже выдержали испытание сценой. Среди этих пьес не найти двух схожих по стилю, а между тем их объединяет время создания: первое десятилетие XXI века. По нарисованной в них картине можно составить представление о том, что происходит в сегодняшней Польше, где со сменой строя многое очень изменилось — не только жизненный уклад, но, главное, и сами люди, их идеалы, нравы, отношения.
Семейная сага: главный герой несчастлив в браке; за ним всюду следует его второе Я — Король. Король говорит то, что думает, а главный герой нерешителен. Сможет ли он править в королевстве собственной жизни?
Во 2-й том Антологии вошли пьесы французских драматургов, созданные во второй половине XX — начале XXI века. Разные по сюжетам и проблематике, манере письма и тональности, они отражают богатство французской театральной палитры 1970–2006 годов. Все они с успехом шли на сцене театров мира, собирая огромные залы, получали престижные награды и премии. Свой, оригинальный взгляд на жизнь и людей, искрометный юмор, неистощимая фантазия, психологическая достоверность и тонкая наблюдательность делают эти пьесы настоящими жемчужинами драматургии.