Антология сатиры и юмора России XX века. Том 2. Виктор Шендерович - [120]
ЛИВШИЦ. Подробнее надо спросить у того, кто играл эту роль раньше…
Звонок.
ГОЛОС РЫБКИНА (из динамика). Был первый звонок.
ЕЛЬЦИН. Позови его, Саша! Только побыстрее…
11.
В актерском буфете. Актеры едят, повторяют текст и разговаривают. Слышны обрывки реплик.
ЖИРИНОВСКИЙ. «Их простодушием легко играть. Я вижу ясно, как их обморочить!» Шекспир, коллега!
ЯВЛИНСКИЙ. «Мне попадались лица лучше тех, которые я вижу пред собою…» Ну, это факт.
ЛЕБЕДЬ. Сам отдал власть, а хочет управлять по-прежнему… Гениально.
ЖИРИНОВСКИЙ (жуя сосиску). Слушай, какая интересная пьеса! Крови-то…
ЛУКАШЕНКО(Лужкову). Я тебе говорю: когда будешь выкалывать глаза, не торопись…
12.
В гримуборную заглядывает Горбачев.
ГОРБАЧЕВ. Специалиста по Шекспиру вызывали?
13.
Рыбкин у пульта.
РЫБКИН. Был второй звонок. Повторяю…
14.
Горбачев и Ельцин.
ЕЛЬЦИН. Вот это да! А дальше?
ГОРБАЧЕВ. Дальше — больше. Отнимут личную охрану, выселят из резиденции…
ЕЛЬЦИН. Кого? Меня?
ГОРБАЧЕВ. Ну, меня уже давно выселили. Потом, ближе к ночи, вы от всего этого немножко сойдете с ума и начнете странствовать.
ЕЛЬЦИН. Как — странствовать?
ГОРБАЧЕВ. Ну, так… Лекции читать где попало, философствовать, рекламировать гадость всякую… Пока не поймают.
15.
РЫБКИН (за кулисами). Службы, все готово? Колодки, яд? Веревка, мыло? Даю третий звонок.
16.
Барабанная дробь. Занавес. Притихший зал. На сцене Ельцин и все-все-все.
ЛИВШИЦ(из суфлерской будки). «Седлать коней. Собрать в дорогу свиту…»
ЕЛЬЦИН. Э-э… Распрягайте, хлопцы, коней!
ЛИВШИЦ. Что?!
ЕЛЬЦИН. Ничего этого не будет. (Общее изумление.)
ЛИВШИЦ. А я знал. (Закрывает книгу.)
ЛУЖКОВ И ЧЕРНОМЫРДИН. Как это — не будет?
ЕЛЬЦИН. А так. Я передумал. Мне тут в антракте вкратце рассказали содержание… Кто вообще это все написал?
НЕМЦОВ. Шекспир.
ЕЛЬЦИН. Не морочьте мне голову! Не было никакого Шекспира! Книжки читать надо.
За кулисами уже толпятся все артисты, пожарный Куликов, администратор Чубайс…
ЧЕРНОМЫРДИН. Погодите, но мы же договаривались…
ЕЛЬЦИН. А я передумал.
ЧЕРНОМЫРДИН. Но в пьесе…
ЕЛЬЦИН. Пьеска отменяется! Никаких больше трагедий, понимаешь. И вообще… (В зал.) Уважаемые россияне! Я, значит, распускаю эту труппу.
БЕРЕЗОВСКИЙ(за кулисами, Чубайсу). Свежее решение. Мне нравится. А вам?
ЕЛЬЦИН. Тяжело расставаться с друзьями, но, значит, видеть я их больше не могу. Толик! Выйди, поклонись народу в последний раз! Тебя я, значит, пущу на электричество! Черномырдин. А меня?
ЕЛЬЦИН. А тебе — орден «За заслуги перед Древней Британией» второй степени и — от винта. Все пошли вон!
КУЛИКОВ. И я?
ЕЛЬЦИН. Ты — в первую очередь, е-мое!
КРИК ИЗ ЗАЛА. Верните деньги! Пять лет дурака валяли!
Свист. Ельцин жестом останавливает его.
ЕЛЬЦИН. Россияне! Денег у меня для вас нет. Честно. Слова поддержки — это всегда пожалуйста, а деньги… Я же все-таки артист, а не Рокфеллер какой-нибудь. Вот соберу другую труппу и чего-нибудь еще для вас сыграю. Вы только никуда не уходите. Спасибо за внимание!
Анна Каренина[74]
1.
Вокзал. Ельцин ввозит в зал ожидания Кириенко, сидящего в инвалидной коляске. Нога и рука у Кириенко в гипсе, сам он в корсете.
ЕЛЬЦИН. Ну, Анюта, приехали.
КИРИЕНКО. Я не Анюта.
ЕЛЬЦИН. А кто же ты?
КИРИЕНКО. Я Сережа.
ЕЛЬЦИН. Это тебе так кажется… А на самом деле ты вылитая, понимаешь, Анюта Каренина! Правду говорю, дедуля?
На соседней лавочке молча сидит Лев Толстой.
ЕЛЬЦИН. Темный ты, дед. Книжки читать надо.
Титр: НА ПУТЯХ РЕФОРМ
2.
ЕЛЬЦИН (у расписания). Это я, значит, не понял… Поезд на Москву проходил?
ЧЕРНОМЫРДИН. Не было. Сам жду.
ЕЛЬЦИН. А когда будет?
ЧЕРНОМЫРДИН. Мой — в двухтысячном году.
ЕЛЬЦИН. Ну-у… Ты, значит, следи за расписанием. Может поменяться.
ЛИВШИЦ. Вы торопитесь?
ЕЛЬЦИН. Я-то уже всюду успел. (Указывая на Кириенко.) А вот он…
ЛИВШИЦ. А ему куда торопиться?
ЕЛЬЦИН. На рельсы.
НЕМЦОВ. Самое время ему на рельсы, совершенно понятно…
ЛИВШИЦ. Зачем же ему — на рельсы?
ЕЛЬЦИН. Ну, я там уже лежал — теперь надо дать дорогу молодым.
3.
Селезнев — дежурный по станции.
СЕЛЕЗНЕВ. Вниманию ожидающих! Фирменный поезд «Государственная Дума» прибудет на левую платформу. На левую платформу! Внесение кандидата — через товарное депо. Форма оплаты — любая. Расчленение — крупными партиями. (Отключает микрофон, вытирает пот.) Что-то я заговариваться начал…
4.
Зал ожидания. Ельцин кормит загипсованного Кириенко с рук.
ЛИВШИЦ. В первый раз-то, с непривычки, страшно было?
КИРИЕНКО. Очень страшно. Представляете: пятница. Стою себе на путях реформ, никого не трогаю… Вдруг из-за поворота — этот жуткий законодательный механизм. Летит, гудит, свистит… Бац! И потащило меня.
ЕЛЬЦИН. А ты чего легкий такой? Вот и потащило… Кушать надо, расти… Ну-ка, давай-ка за дедушку — ам!
КИРИЕНКО. Так ведь он здоровый!
ЕЛЬЦИН. Дедушка-то? Как никогда!
КИРИЕНКО. Я про паровоз. Этот вот механизм законодательный — он вблизи такой огромный!..
ЕЛЬЦИН. Больше меня?
КИРИЕНКО. Намного.
ЛИВШИЦ. Не может быть. Больше вас — это совершенно исключено.
БЕРЕЗОВСКИЙ(Кириенко). Рассказывайте дальше, интересно же.
КИРИЕНКО. Да чего рассказывать? Всего изломало. Очнулся — в голове мат, рук-ног нет, а кормилец вот этот (на Ельцина) сидит рядышком, изучает устройство железнодорожного узла.
Новая повесть Виктора Шендеровича "Савельев» читается на одном дыхании, хотя тема ее вполне традиционна для русской, да и не только русской литературы: выгорание, нравственное самоуничтожение человека. Его попытка найти оправдание своему конформизму и своей трусости в грязные и жестокие времена — провалившаяся попытка, разумеется… Кроме новой повести, в книгу вошли и старые рассказы Виктора Шендеровича — написанные в ту пору, когда еще никто не знал его имени.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Те, кто по ту сторону телеэкрана составляет меню и готовит все это тошнотворное, что льётся потом из эфира в несчастные головы тех, кто, вопреки еженочным настоятельным призывам, забыл выключить телевизор, сами были когда-то людьми. Как это ни странно, но и они умели жить, творить и любить. И такими как есть они стали далеко не сразу. Об этом долгом и мучительном процессе читайте в новой повести Виктора Шендеровича.
Считается элегантным называть журналистику второй древнейшей профессией. Делают это обычно сами журналисты, с эдакой усмешечкой: дескать, чего там, все свои… Не будем обобщать, господа, – дело-то личное. У кого-то, может, она и вторая древнейшая, а у меня и тех, кого я считаю своими коллегами, профессия другая. Рискну даже сказать – первая древнейшая.Потому что попытка изменить мир словом зафиксирована в первой строке Библии – гораздо раньше проституции.
СОДЕРЖАНИЕРудольф Итс — Амазонка из ДагомеиВиктор Шендерович — Страдания мэнээса ПотаповаДжеймс Хедли Чейз - Капкан для Джонни.
Книга воспоминаний Виктора Шендеровича «Изюм из булки» уже успела полюбиться читателям. Советская Армия и студия Олега Табакова, программа «Куклы» и ее герои, байки позднего «совка» и новых времен, портреты гениев и негодяев, — сотни сюжетов, объединенных обаятельной интонацией автора, образуют неповторимую картину нескольких эпох… Новое, третье издание книги — это еще и четыреста новых историй, которые вы, несомненно, будете перечитывать и пересказывать сами…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть «Тэза с нашего двора» была очень популярна и неоднократно переиздавалась. Сейчас писатель написал вторую часть — продолжение, которой впервые публикуется в этой книжке вместе с первой частью.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Александр Левенбук… И заменить его нельзя, или Писатель, похожий на кота Леопольда Александр Хайт. Кто такой Аркадий Хайт? Интермедии, монологи, рассказы Зарубежные гастроли Пьесы и сценарии "Радионяня" и рассказы для детей Мои друзья — актеры Притчи Друзья вспоминают.
Некоторые древние мыслители считали, что человека можно определить как «животное, умеющее смеяться». И думается, в какой-то степени были правы, ибо не только умение ходить на двух ногах и трудовая деятельность выделили людей из животного мира, помогли выжить и пройти через все мыслимые и немыслимые испытания многотысячелетней истории, но и способность смеяться. Потому-то умевшие рассмешить пользовались популярностью во все века и у всех народов. Короли могли себе позволить держать при дворе шутов, а простой люд собирался на площадях, чтобы посмотреть представления странствующих комедиантов или скоморохов.
«Составляя том, я исходил из следующего простого соображения. Для меня «одесский юмор» – понятие очень широкое. Это, если можно так сказать, любой достойного уровня юмор, связанный с Одессой. Прежде всего, конечно, это произведения авторов, родившихся в ней. Причем независимо от того, о чем они писали и где к ним пришла литературная слава. Затем это не одесситы, но те, кто подолгу жил в Одессе и чья литературная деятельность начиналась именно здесь. Далее, это люди, не имевшие никаких одесских корней, но талантливо и весело писавшие об Одессе и одесситах.
Авторский сборник замечательного российского сатирика Горина Григория Израилевича.