Еремина Дарья
БОБРУЙСК, МЕДВЕД и АЛЬПИЙСКИЙ ШОКОЛАД
Бобер Ноус
- Шоколад «Милка» просто тает во рту! – карикатурно скривился Ноус и сплюнул.
- Ну, не переживай, - Мелани притронулась к плечу мужа и нежно потрепала жесткую шерсть, – ты выглядишь великолепно! На эту безволосую рыбину никто и не смотрит. Ты звезда этого фильма! Безусловная звезда!
- Но ее гонорар! Она получила столько, сколько я, Милка и Медвед вместе взятые!
- Милка – товарный знак. Ей проценты с имени капают, – напомнила Мелани.
Ноус вздохнул. Его притворный взгляд говорил о том, что жизнь кончена. Он не признан! Какая-то корова получает проценты с имени. Какая-то безволосая рыбина получает гонорар, составляющий общий доход бобра и Медведа!
Тяжело вздыхая, Ноус засунул в рот зубочистку: «Будем считать этот гонорар ее альпийским секретом. Картина расставит все точки над i. Бобруйск еще не знает всей мощи моего таланта!»
- Что ты об этом на самом деле думаешь? – обернулся Ноус к жене.
Мелани опустила взгляд, смущенно улыбаясь. Глава семейства удивленно вскинул брови. Что за на?..
- Ну… эта лысая рыбина, конечно, не может конкурировать с тобой, Медведом и Милкой. Но некую часть кассовых сборов заслужил еще один герой. Ты его совершенно игнорируешь.
- Тот белобрысый гоблин?
- Он так похож на последнего Бонда… - промурлыкала Мелани, мечтательно обнимая себя и раскручиваясь на хвосте. – Ты помнишь последнего Бонда? Дениел! Он такой милашка… Ах!
Сжав резцы, Ноус вышел из норы, громко хлопнув дверью. Даже от супруги он не видит поддержки! А она - самая родная бобриха в этом жестоком коррумпированном мире!
Ноус медленно брел по кромке реки, подкидывая ногтями сухой песок. Близилась осень. Скоро беспощадные льды скуют родную стихию, и лес оденется в снег. Грустно вздохнув, бобер обернулся на безмятежную гладь. Дорожка лунного света бежала за ним, не отставая. «Ты одна меня поддерживаешь, дорожка…» - вздохнул бобер еще грустнее. Подмигивая белесыми бликами, дорожка улыбалась в ответ.
Через несколько минут впереди показался темный силуэт. Ноус нахмурился, подходя.
- Стой! Кто идет? – крикнул нежданный гость с удочкой.
- Я тебе дам «кто идет»! – крикнул Ноус голосом, не предвещающим дружеского расположения. – Какого хрена ты рыбачишь на моей территории?
- Ноус… Это ты, дружище. Я попутал, извиняй, – залепетал бобер, мельтеша хвостом и вырисовывая лапой дугу на песке.
- Какой я тебе дружище, холоп?!
- Не вели казнить… Рыбки захотелось… У тебя самый нажористый судак плещется. Моя обобрилась, а на болоте что бобром покати, ничего не ловится! Дай, думаю, у Ноуса половлю: чай мужик не злой, поймет…
- Обобрилась, говоришь?
- Две дочки и сынка! Не гони, бобр!
- Пшел вон. Самим жрать нечего. Зима близко…
Вздохнув, гость понуро начал сматывать удочку. Подхватил силок с ведерком, еще раз тоскливо вздохнул… и пошел прочь. Ноус сглотнул и выругался. Зачем прогнал?! Что он, всю рыбу выловит? Дорожка укоризненно смотрела на бобра, и тихо булькала маленькими бурунами.
- Холоп! – крикнул бобер и поднял лапу для убедительности.
Когда гость удивленно обернулся, хозяин территории пошел к нему.
- Рыбачь… я не хотел. День не выдался, – буркнул он.
Хлопнув просветлевшего собрата по плечу, Ноус пошел дальше. Песок все так же угрюмо отскакивал от его коготков…
Корова Милка (тм)
- … Фуагра, Шардоне 2003 года… - договорил официант, поднимая одновременно высокомерный и подобострастный взгляд к королеве коров.
- Да, все верно. Спасибо, – улыбнулась она, кивая. Официант удалился.
- Эта премьера, просто, прорыв! – накрыл бычок ее копытце своим. – Ты была незабываема. Это фурор! Ты - новая Монро!
- Мне ближе Джоли… - смущенно промычала Милка, опуская длинные ресницы.
- Ну, - замешкался ее спутник, – если принять во внимание обилие синего цвета на ее теле, можно считать, что она копирует тебя!
- Ты льстишь мне, Шон, – отмахнулась телочка смешливо, вынимая копытце из под его.
- Брось, ты прекрасно знаешь себе цену! Ты достойна большего! Лицо компании – лишь начало! Через несколько лет твоя карьера взлетит к солнцу!
Милка подняла взгляд к спутнику и улыбнулась. «Не опалить бы хвостик – об солнце-то…» - но промолчала, млея под его взглядом и комплиментами. Это был ее день. Она стоила каждой искорки, вспыхивающей при ее появлении. Она была королевой коров! Совершенством. К ее копытцу мечтал прикоснуться сам… Вскинув взгляд, Милка покраснела. Спутник, несомненно, принял сей факт на свой счет. Милка же думала о Медведе. Эта роль так вымотала его. Столько улыбаться перед камерой! Он не герой сладких мелодрам. Но он герой ее снов. Медвед…
Его простота и хмурость, его жесткий спокойный нрав – как это возбуждало ее. Сколько лет Медвед был ее кумиром, сколько слез пролила она по нему. Но он сторонился как поклонниц, так и спутниц по цеху. Хотя… Ему тоже внимание было необходимо. Иначе, что это был за приветливый взмах лапой со второго плана, за который режиссер чуть не разорвал с ним контракт? Медвед был одинок, но никого не подпускал к себе. И от этого становился еще более загадочен и привлекателен. Медвед…
- Милка?
