Бобруйск, Медвед и альпийский шоколад - [4]

Страдальчески вздыхая, Милка вышла в коридор. С кухни пахло свежеприготовленным кофе. «Как мило…» - подумала телка, идя на запах. Нужно как можно скорее привести себя в порядок и цокать к Режиссеру.

 Улыбнувшись красавчику-бычку, Милка закурила новую папироску и отвернулась.

Бурая медведица, Милка и Режиссер

Бурая вышла из лифта на семнадцатом этаже и вздохнула так, будто поднялась пешком. Прямо перед глазами показался синий зад новой фаворитки Бобруйска с пошлой синей кисточкой на хвосте.

- Эй, красотка! – рыкнула Бурая томно, хищно скользя по коридору. Ох, вогнать бы тебе клыки под ребра, корова недорезанная.

- Бурая? – промычала Милка удивленно, – не ожидала увидеть тебя на семнадцатом…

- Ты, кажется, излишне надралась на вчерашней премьере. Так неосторожно для восходящей звезды третьего плана…

Развернувшись, Милка продолжила свой путь. Бурая положила лапу на синий круп. Острые, словно ножи когти выстрелили в мягкую заднюю часть…

Милка подпрыгнула, разворачиваясь в полете и выставляя копыто. Краем глаза она заметила открывшуюся дверь кабинета Режиссера.

«Как она прекрасна в полете» - подумал Режиссер. «Если одеть ее в кожу и зачесать рога…»

«Вот корова, прямо в глаз метит!» - подумала Бурая, осознавая, что не успевает увернуться.

«Режиссер смотрит!» - подумала Милка. «Вот уж некстати. Он не любит конфликтных актрис. Раз уж вляпалась, нужно показать вымя во всей красе!»

Меняя просчитанную траекторию полета, Милка поняла, что теперь не попадет в глаз Бурой: «Хрен с ней… Главное – Режиссер!»

Королева коров задела медведицу лишь по ушам. Это было не столь больно, сколь унизительно. Попятившись под насмешливым взглядом Режиссера, Бурая ретировалась. Милка же, победно распрямив хвост, прошествовала в кабинет.

Режиссер улыбался.

- Премьера прошла на ура… - промурлыкал он, усаживаясь в кресло. Милка присела напротив, эффектно выпрямилась и улыбнулась.

- Всегда к вашим услугам, Режиссер.

Задумчиво наливая в стакан виски на два пальца, Режиссер скользнул взглядом по вымени восходящей звезды.

- У каждой картины есть четыре элемента, составляющие ее успех, – продолжил он, отпивая. – Первый – это продуманный и отвечающий тенденциям сценарий. Второй – это талантливый и опытный режиссер. Третий – это деньги. Четвертый – это актеры… - поднявшись, Режиссер обошел свой огромный стол и присел на подлокотник кресла, в котором скромно умостилась корова. Статус королевы коров еще нужно было подтвердить. – Но ты, Мила, - наклонился Режиссер к ней, протягивая руку к вымени. – Ты мой пятый элемент… Вместе мы побьем все мыслимые и немыслимые уровни кассовых сборов. Как ты смотришь на такие перспективы?

- Положительно, – быстро ответила телочка, не смея отвести взгляд от лица Режиссера, пока он пропускал между пальцами нежные сосочки.

- Вот и хорошо.

Поднявшись, Режиссер прошел к окну. Перед ним раскинулся во всей красе великолепный и тщеславный Бобруйск. В этом мире важны лишь три вещи: седьмое чувство, пятый элемент и деньги. В очередной раз они сложились перед мысленным взором короля индустрии причудливым и совершенным узором.

- Вкратце сюжет такой… - обернулся режиссер вдохновенно и начал говорить. Милка хлопала глазами, поддакивая и улыбаясь. За четверть часа краткого пересказа сюжета Режиссер уговорил еще два пальца виски. – Думаешь, Ноус будет органично смотреться в главной роли?

- Несомненно! – воскликнула Милка восхищенно.

- Но нет идеи по поводу открывающего истину искателя избранного…

- Медвед?

- Хм…

Сердце Милки заколотилось в три раза быстрее. Если они снова буду сниматься вместе, она сможет приблизиться к своему кумиру. Возможно, сможет понравиться ему… И тогда последняя и самая сильная ее мечта сбудется!

Медвед

Медвед сидел в библиотеке, пролистывая сочинения великого Лема. Столько сюжетов, столько несыгранных ролей, столько растраченных на ерунду сил. Он чувствовал себя таким же великим, и таким же потерянным для мира творцом. Что он без сцены, что без игры? Старый разваливающийся Медвед… Без семьи, без любимой, без света и цели впереди. Всю жизнь он отдал кинематографу.

Медвед вздохнул, вспоминая свою первую роль в кино. Его реплика состояла всего из одного слова: «Превед!» И сколько великолепных, жизненных, захватывающих работ последовало за этим «Превед!»

Подняв взгляд к карнизу, Медвед вздохнул: «Мир жесток. И я знал это с первого дня… С первой роли… С первого «преведа»… И теперь настала пора спокойно отойти в сторону, уступив место молодым, да свежим. И если вдруг окажутся талантливы и усердны, будем надеяться, что оценены они будут справедливо и щедро. Как когда-то я сам».

Пробежав взглядом по выстроившимся в ряд статуэткам Оскаров и Эмми, Медвед поднялся. Сердце скребло. К горлу подступала незнакомая боль. Дыхание спирало, а лапы предательски дрожали.

- К вам посетители, сэр, – сказал дворецкий, кашлянув для приличия.

- Кто еще?

- Режиссер, Милка и Ноус.

Удивленно шевельнув усами, Медвед обернулся. Неужели они пришли, чтобы вместе поплакать на моей могиле? Уж больно странно это все.

- Как я выгляжу? – осведомился Медвед. Он ощущал себя закатившейся звездой, которой одна дорога – упасть с небес и исчезнуть в бескрайних просторах космоса. Но этот визит дал проблеск надежды.