Антисоветчина, или Оборотни в Кремле - [5]

Причина подобной активизации революционеров открылась в 1904 г., когда против России была начата первая глобальная диверсия. Когда ее стравили с Японией, а одновременно взорвали ее тыл революцией. То и другое осуществлялось одними и теми же теневыми кругами. Американские банкиры во главе с Шиффом обеспечили для Токио займы, позволившие японцам вести войну [158, 177]. Великобритания обеспечила дипломатическую поддержку — как только на Дальнем Востоке зазвучали выстрелы, русские очутились в международной изоляции, против них сплотились США, Англия, Франция, Турция. Германский кайзер, вроде бы, принял сторону царя, но за это навязал кабальный торговый договор, а немецкая и австрийская разведки вовсю подыгрывали японцам [129].

Часть из тех же займов, не менее 10 млн. долл., была пущена на диверсионную работу, т. е. на подпитку революции. За рубежом буквально накануне войны, в январе 1904 г., были созданы нелегальные организации русских либералов, будущие партии кадетов и октябристов, начавшие раскачку страны. Французские и британские банкиры постарались обвалить российские ценные бумаги, чтобы политический и военный кризис дополнился финансовым. При поддержке германских, австрийских и турецких спецслужб через границу поехали десанты подготовленных революционеров, пошли транспорты с оружием для боевиков (в частности, этим занимался Красин, связанный с немецкой разведкой). А масоны в царском правительстве во главе с премьером Витте, подтолкнули Николая II издать Манифест о даровании амнистии, политических свобод и введении парламентского правления. Никакого успокоения он не принес, наоборот, революционеры получили возможность действовать открыто, и ситуация вообще вышла из-под контроля.

Однако революция обернулась “фальстартом”. Воспользовавшись ослаблением России, сразу же стала бряцать оружием Германия, что встревожило французов и англичан. А чрезмерное усиление Японии не устраивало американцев. Поэтому при посредничестве США между Россией и Страной Восходящего Солнца был быстренько заключен компромиссный Портсмутский мир, а финансовые потоки, питавшие революцию, вдруг пресеклись.

И как только она лишилась зарубежной поддержки, справиться с ней оказалось не так уж сложно. В России нашлись вполне достаточные здоровые силы — верные правительству воинские части, казачество, массовые патриотические организации вроде “Союза Русского народа”, успешно противостоявшие революционерам. А чрезвычайные меры и военно-полевые суды, введенные Столыпиным, заставили поджать хвосты разгулявшихся террористов. И революция захлебнулась. О том, насколько мало значили российские социалисты сами по себе, можно судить по их состоянию в 1907–1912 гг. В своем отечестве практически всех революционеров пересажали. Тех, кто бежал из ссылки и пытался реанимировать нелегальную работу, быстро арестовывали и возвращали в места не столь отдаленные. А их коллеги, нахлынувшие в эмиграцию, бедствовали без денег и перессорилась, разбившись на массу течений и группировок, враждовавших между собой [89].

Но после некоторого перерыва началась подготовка новой атаки на Россию. Старт был дан за океаном. Американская пресса раздула очередную кампанию по обвинению нашей страны в “антисемитизме”. В конце 1911 г. правительство США под давлением банкиров из группы Шиффа денонсировало русско-американский торговый договор 1832 г. А в 1912 г. в Нью-Йорке состоялся международный сионистский съезд. Отнюдь не тайный, он проходил открыто и торжественно. Ход его широко освещался прессой — в частности, газета “Нью-Йорк Сан” оповестила о том, что выступивший на съезде Герман Лоеб провозгласил задачу “поставить Россию на колени” [136, 158]. Для этого был создан специальный фонд, в деле приняли участие Шифф со своими компаньонами, Ротшильды, Варбурги, Барух, Мильнер и др. И, кстати, тогда же, в 1912 г. банкиры протолкнули на пост президента США свою креатуру Вудро Вильсона.

Разумеется, не по случайному совпадению сразу же обозначился очередной подъем активности российских революционеров. В Петербурге в 1912 г. сформировалась и развернула бурную работу большевистская фрацкия Думы, при ней начала выходить газета “Правда”. Ленину после прошлой революции, несмотря на обращения к Адлеру, австрийские власти запрещали обосноваться на их территории. В 1912 г. все неожиданно переменилось, разрешили поселиться в Кракове возле самой границы. И австрийская полиция старательно закрывала глаза на то, как к нему из России и от него в Россию хлынули косяками нелегальные гости [89]. Проходит Пражская конференция большевиков, создает свой, отдельный от меньшевиков ЦК — и Русское бюро ЦК для работы внутри страны. Делается попытка сплотить расколовшуюся социал-демократию вокруг фигуры Троцкого, не принадлежавшего ни к большевикам, ни к меньшевикам — для этого созывается Венская конференция, которая провозглашает создание Августовского блока (хотя на деле никакого объединения не получилось, эмигрантские группировки уже успели слишком сильно разругаться друг с другом).

О заблаговременной подготовке операций против России свидетельствует и феномен образования своеобразных “пар”. Яков Свердлов — большевик, “полевой командир” в России, а его брат Вениамин едет в США и как-то очень уж быстро создает там собственный банк. Приехал скромный юноша, сынишка гравера из Нижнего Новгорода, а через пару лет уже банкир, имеет офис в фешенебельном небоскребе в центре Нью-Йорка, на Бродвее [173]. Правдоподобно, как вы считаете? Но учтем, что его банк занимался переводами денег от еврейских эмигрантов “бедным родственникам” в России. А там проверь, сколько, кому, от кого и на какие нужды… Но одновременно и Якова Свердлова кто-то настойчиво продвигает в большевистской иерархии. Он сидит себе в ссылке, ничем себя еще не проявил, кроме создания террористических организаций на Урале, а его заочно вводят в ЦК, в Русское бюро ЦК.