Антисоветчина, или Оборотни в Кремле - [3]

После победы выдвигался проект “фактического пересмотра системы международных отношений”. США до начала ХХ в. традиционно придерживались политики “изоляционизма”: согласно доктрине Монро, не допускали европейского вмешательства на Американском континенте, но и сами в дела Старого Света не лезли. В результате европейские державы без них переплелись сложными системами взаимных договоров, трактатов, соглашений. Втискиваться и вписываться в эту систему, по “плану Хауса”, было бесперспективно и вредно. Ее предстояло смести напрочь, для чего выдвигался лозунг “отмены тайной дипломатии”. Объявить старую дипломатию “плохой”, осудить и отбросить, а на чистом месте строить новую.

Главной стратегической партнершей в достижении этих целей для США должна была стать Англия. Хаус указывал: “Если не обсуждать условий мира с другими союзными державами, то наша страна и Англия окажутся в состоянии диктовать условия”. Но альянс предполагался заведомо нечестным. Он требовался, чтобы вместе подорвать силы России, ограничить интересы Франции, Италии, Японии. Однако при этом американцы готовились исподтишка подложить свинью и англичанам.

Ну а в итоге всех усилий виделось — “надо построить новую мировую систему”. С образованием “мирового правительства”, где будет лидировать Америка. Сделать это предполагалось пропагандой “демократических ценностей”. Поставить их во главу угла, провозгласить самодовлеющей величиной, приоритетом всей международной политики. Благоприятные условия для подобной пропаганды создавала катастрофа мировой войны, колоссальные жертвы. Эти бедствия объяснялись агрессивностью “абсолютизма”, недостаточной “демократией” европейских держав. И утверждение “подлинной демократии” объявлялось единственным средством предотвратить подобные катастрофы в будущем. А США в таком случае выдвигались на роль мирового учителя демократии — и мирового арбитра. Они получили бы право влезать во внутренние дела других государств, оценивать и определять, какое из них в достаточной степени “демократично”, а какое недостаточно. Читай — опасно для мирового сообщества со всеми вытекающими последствиями (еще раз напомним — эти проекты разрабатывались не в 1990-х, а в годы Первой мировой войны). И Хаус убеждал Вильсона: “Мы должны употребить все влияние нашей страны для выполнения этого плана”.

Что же касается России, то она, выйдя из войны, выбывала и из числа победителей. И ее саму можно было пустить в раздел вместе с побежденными. Задолго до небезызвестного Збигнева Бжезинского Хаус писал: “Остальной мир будет жить более спокойно, если вместо огромной России в мире будут четыре России. Одна — Сибирь, а остальные — поделенная Европейская часть страны” [6]. При этом на осколки России следовало “распространять нашу финансовую, промышленную и моральную поддержку по всем мыслимым направлениям”, и они превращались в сырьевые придатки и рынки сбыта США.

Кстати, Манделу Хаусу очень не нравилось и русское Православие. А поскольку Вильсон, как отмечалось выше, был фанатичным протестантом, “серый кардинал” вполне находил у него понимание, убеждая президента, что эта вера “слишком ортодоксальна”, поэтому русские вообще не являются “настоящими христианами”. В общем, для интеграции России в “новую мировую систему” Православие считалось желательным тоже разрушить и заменить религией “наподобие протестантских” [6].

Нетрудно увидеть, что с 1917 г. события начали развиваться как раз по тому сценарию, который получил отражение в архивах всемогущего президентского советника. Ясное дело, реализовывал проекты не он один. Участвовали в выполнении “плана Хауса” американские и европейские политики, участвовали западные дипломаты и спецслужбы. Участвовали и русские революционеры, общественные деятели — хотя из них только считанные единицы знали, на кого они, в конечном счете, работают и чей заказ исполняют. Но были и такие, кто это знал.

2. МИР И “МИРОВАЯ ЗАКУЛИСА”.

Понятие “мировой закулисы” ввел в обиход великий русский философ И.А. Ильин. А сложилась эта “закулиса” во второй половине XIX в. благодаря традиционной практике, когда доступ тех или иных лиц в среду крупных банкиров и промышленников осуществлялся, как правило, через систему браков. Практика в общем-то понятная. Семейные связи были удобны для поддержания кредита доверия, для более успешных операций, концентрации капиталов, охвата новых сфер деятельности.

Так, в Австро-Венгрии, Франции, Англии заворачивали делами три ветви Ротшильдов. Они были в родстве с германскими банкирами Варбургами, британскими Мильнерами, российскими Бродскими, Варбурги породнились с российскими Гинзбургами. Представителем Ротшильдов в США стал Дж. Морган, быстро выдвинувшийся на роль ведущего банкира Америки. Еще один сотрудник Ротшильдов, Яков Шифф из семьи франкфуртских банкиров, тоже переехал в США, женился на дочери некоего Куна и поступил в его фирму “Кун и Лоеб”. Путем браков в компанию “Кун и Лоеб” вошли братья гамбургского банкира Макса Варбурга Пол и Феликс, представитель семейства финансистов из Мангейма Отто Кан. Благодаря этому “Кун и Лоеб” стал вторым по значению банком США после компании Моргана. Шифф был также связан с Гарриманами, Гульдами, Рокфеллерами, Оппенгеймерами, Гольденбергами, Магнусами, ведущим британским производителем оружия Виккерсом. А была и швейцарская ветвь Варбургов, двоюродных братьев Макса. В родстве с Варбургами были датские банкиры Дель Банко. С ними были связаны также британские и германские Шредеры…