Английский язык с Дж. Уэбстер. Длинноногий Папочка - [23]

Шрифт
Интервал

) — very satisfactorily (очень удовлетворительно; satisfaction — удовлетворение) — until I reach the top of your head (до тех пор, пока я не добралась до макушки; top — верхушка, вершина; макушка), and then I am stuck (и тогда я застряла; to stick (stuck) — наклеивать; останавливаться, застревать). I can't decide whether you have white hair or black hair (я не могу решить, какие у вас волосы — светлые или темные; white — белый; седой; black — черный; темный) or sort of sprinkly grey hair (или с проседью; to sprinkle — брызгать, кропить; grey — серый; седой) or maybe none at all (или, может быть, их вовсе нет). Here is your portrait (вот ваш портрет):

But the problem is (вопрос в том; problem — проблема, вопрос, задача), shall I add some hair (добавить ли мне какие-нибудь волосы)?

Would you like to know what colour your eyes are (вам бы хотелось узнать, какого цвета у вас глаза)? They're grey (/они/ серые), and your eyebrows stick out like a porch roof (и брови у вас торчат, словно крыша над крыльцом = и брови у вас домиком; to stick — втыкать; торчать; porch — подъезд, крыльцо) (beetling, they're called in novels (нависшие, как их называют в романах; beetle — выступающий, нависший /часто о бровях/)), and your mouth is a straight line (и рот у вас — что прямая линия) with a tendency to turn down at the corners (которая опускается вниз у уголков: «с тенденцией загибаться вниз в уголках»; tendency — тенденция; склонность; to turn down — убавлять, уменьшать /свет, газ и т.п./; отворачиваться, загибаться вниз). Oh, you see, I know (о, вот видите, я знаю)! You're a snappy old thing with a temper (вы энергичный старичок со вспыльчивым характером; snappy — быстрый, энергичный; snap — разг. энергия, живость, проворство, расторопность, предприимчивость; to snap — щелкать, лязгать, хлопать /чем-либо/; схватить, цапнуть, укусить; temper — нрав, характер; крутой нрав, несдержанность).

(Chapel bell (звонок на богослужение; chapel — часовня; богослужение, служба в часовне, университетской капелле).)


satisfactorily ["sxtIs'fxkt(q)rIlI], porch [pO:tS], tendency ['tendqnsI], chapel ['tSxp(q)l]



Dear Daddy-Long-Legs,

You never answered my question and it was very important. ARE YOU BALD?

I have it planned exactly what you look like — very satisfactorily — until I reach the top of your head, and then I am stuck. I can't decide whether you have white hair or black hair or sort of sprinkly grey hair or maybe none at all.

Here is your portrait: But the problem is, shall I add some hair?

Would you like to know what colour your eyes are? They're grey, and your eyebrows stick out like a porch roof (beetling, they're called in novels), and your mouth is a straight line with a tendency to turn down at the corners. Oh, you see, I know! You're a snappy old thing with a temper.

(Chapel bell.)



9.45 P.M. (9.45 вечера)


I have a new unbreakable rule (у меня новое нерушимое правило; to break — ломать; нарушать /слово, обещание и т.п./): never, never to study at night (никогда, никогда не заниматься по ночам) no matter how many written reviews are coming in the morning (не важно, сколько письменных работ предстоит утром = сколько бы ни…; review — рассмотрение, обзор; просмотр, проверка; to come — приходить, идти; ожидаться, предстоять). Instead, I read just plain books (вместо этого я читаю просто обычные книги; plain — ясный, отчетливый; простой; уст. плоский) — I have to, you know (я должна /их читать/, видите ли), because there are eighteen blank years behind me (из-за восемнадцати невежественных: «пустых» лет у меня за спиной: «позади»; blank — чистый, неисписанный /о бумаге/; лишенный содержания, пустой). You wouldn't believe, Daddy (вы не поверите, Папочка), what an abyss of ignorance my mind is (какую же бездну невежества представляет собой мой разум); I am just realizing the depths myself (я только что /начинаю/ сама осознавать всю глубину /собственного невежества/; to realize — представлять себе, ясно понимать).


unbreakable [An'breIkqb(q)l], abyss [q'bIs], ignorance ['Ignqrqns], depth [depT]



I have a new unbreakable rule: never, never to study at night no matter how many written reviews are coming in the morning. Instead, I read just plain books — I have to, you know, because there are eighteen blank years behind me. You wouldn't believe, Daddy, what an abyss of ignorance my mind is; I am just realizing the depths myself.



The things that most girls with a properly assorted family (о тех вещах, которые большинство девушек с должным образом подобранной семьей; to assort — сортировать, подбирать; гармонировать) and a home (домом) and friends (друзьями) and a library (и библиотекой) know by absorption (знают благодаря погружению в среду: «благодаря впитыванию»; absorption — всасывание, впитывание; поглощенность, погруженность /в мысли, работу и т.п./), I have never heard of (я никогда не слышала). For example (например):

I never read Mother Goose (я никогда не читала «Матушку Гусыню») or David Copperfield (или «Дэвида Копперфилда») or Ivanhoe (или «Айвенго») or Cinderella (или «Золушку») or Blue Beard (или «Синюю Бороду») or Robinson Crusoe (или «Робинзона Крузо») or Jane Eyre (или «Джейн Эйр») or Alice in Wonderland (или «Алису в Стране Чудес») or a word of Rudyard Kipling (и ни слова из Редьярда Киплинга). I didn't know that Henry the Eighth was married more than once (я не знала, что Генрих VIII был женат несколько раз: «более чем единожды») or that Shelley was a poet (и что Шелли был поэтом). I didn't know that people used to be monkeys (я не знала, что раньше люди были обезьянами;


Еще от автора Джин Вебстер
Пэтти в колледже

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Папочка-длинные-ноги

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Милый недруг

Трогательная история о девушке, которой пришлось возглавить сиротский приют. Первое время она тяготилась этой обязанностью, а потом почувствовала, что дети стали частью ее жизни и даже помогли ей обрести личное счастье.


Длинноногий папочка

«Длинноногий папочка» стал настоящим бестселлером. На его основе писались сценарии, ставились пьесы, делались экранизации. Так, в 1919 году было снято по мотивам романа немое кино с Мэри Пикфорд в главной роли, в 1930 году — первое звуковое кино с Дженет Гейнор.Сегодня «Длинноногий папочка» считается классикой зарубежной детской литературы.С рисунками автора и сценами из пьесы.


Длинноногий дядюшка

Повести в письмах внучатой племянницы Марка Твена, американской писательницы Джин Уэбстер принесли ей поистине мировую славу. Поставленный на Бродвее по мотивам этих произведений спектакль, а также созданные в разные годы киноверсии, в первой из которых роль героини сыграла знаменитая актриса немого кино Мери Пикфорд, неизменно имели шумный успех.


Это же Патти!

Повесть популярной американской писательницы Джин Уэбстер об озорной девчонке Патти и ее подругах завоевала любовь читательниц во всем мире. Неутомимая выдумщица и искательница приключений, Патти не умеет грустить и сидеть на месте без дела, а ее проделки сводят с ума всех учителей! Добрая и смешная история на все времена.


Рекомендуем почитать
Надо и вправду быть идиотом, чтобы…

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Старопланинские легенды

В книгу вошли лучшие рассказы замечательного мастера этого жанра Йордана Йовкова (1880—1937). Цикл «Старопланинские легенды», построенный на материале народных песен и преданий, воскрешает прошлое болгарского народа. Для всего творчества Йовкова характерно своеобразное переплетение трезвого реализма с романтической приподнятостью.


Неписанный закон

«Много лет тому назад в Нью-Йорке в одном из домов, расположенных на улице Ван Бюрен в районе между Томккинс авеню и Трууп авеню, проживал человек с прекрасной, нежной душой. Его уже нет здесь теперь. Воспоминание о нем неразрывно связано с одной трагедией и с бесчестием…».


Консьянс блаженный. Катрин Блюм. Капитан Ришар

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Цепь: Цикл новелл: Звено первое: Жгучая тайна; Звено второе: Амок; Звено третье: Смятение чувств

Собрание сочинений австрийского писателя Стефана Цвейга (1881—1942) — самое полное из изданных на русском языке. Оно вместило в себя все, что было опубликовано в Собрании сочинений 30-х гг., и дополнено новыми переводами послевоенных немецких публикаций. В первый том вошел цикл новелл под общим названием «Цепь».


Графиня

Перед вами юмористические рассказы знаменитого чешского писателя Карела Чапека. С чешского языка их перевел коллектив советских переводчиков-богемистов. Содержит иллюстрации Адольфа Борна.