Английский язык c дружелюбным скелетом. Легенды североамериканских индейцев - [29]
"Friend Kahp-too-óo-yoo (друг), now I will prove you (сейчас я испытаю тебя; to prove — испытывать, пробовать) if you are truly my friend (в самом ли деле ты мой друг), for I do not think it (потому что я так не думаю)."
"Surely (конечно)," said Kahp-too-óo-yoo, "if there is any way to prove myself (если есть какой-нибудь способ доказать/подтвердить; way — способ, средство, метод), I will do it gladly (я с радостью это сделаю; gladly — радостно, весело, охотно, с удовольствием), for truly I am your friend (ведь я на самом деле друг тебе; truly — на самом деле, истинно, поистине)."
invite [In`vaIt], evil [Jvl], purpose [`pq:pqs], unsuccessful [`Ansqk`sesful], share [Seq], prove [prHv], truly [`tru:lI], myself [maI`self]
At last he came again to invite Kahp-too-óo-yoo to go; but this time it was with an evil purpose that he asked. Then again the same things happened. Again the unsuccessful friend refused to take a share of Kahp-too-óo-yoo's deer; and when he had sat long without a word, he said:
"Friend Kahp-too-óo-yoo, now I will prove you if you are truly my friend, for I do not think it."
"Surely," said Kahp-too-óo-yoo, "if there is any way to prove myself, I will do it gladly, for truly I am your friend."
"Then come, and we will play a game together (тогда пойдем и сыграем вместе в игру), and with that I will prove you (и тем /самым/ я испытаю тебя)."
"It is well (хорошо)! But what game shall we play (но в какую игру мы будем играть), for here we have nothing (ведь здесь у нас ничего нет)?"
Near them stood a broken pine-tree (возле них стояла поломанная сосна; to break; to stand), with one great arm from its twisted body (с единственной огромной ветвью, /торчавшей/ из ее изогнутого ствола; arm — рука; главная ветвь /о тех ветвях, на которые непосредственно разделяется ствол/; to twist — виться, изгибаться; вертеть). And looking at it (и, глядя на нее), the false friend said (неверный друг сказал):
"I see nothing but to play the gallo race (ничего не остается, кроме как скакать наперегонки: «я не вижу ничего, кроме как сыграть в гонки галло»); and because we have no horses (и так как у нас нет лошадей) we will ride this arm of the pine-tree (мы будем скакать верхом на этой сосновой ветке; to ride — ехать верхом; сидеть верхом; кататься, качаться) —first I will ride (сначала я поскачу), and then you (а затем ты)."
pine-tree [`paIntrJ], play [pleI], race [reIs]
"Then come, and we will play a game together, and with that I will prove you."
"It is well! But what game shall we play, for here we have nothing?"
Near them stood a broken pine-tree, with one great arm from its twisted body. And looking at it, the false friend said:
"I see nothing but to play the gallo race; and because we have no horses we will ride this arm of the pine-tree—first I will ride, and then you."
So he climbed the pine-tree (и вот он взобрался на сосну), and sat astride the limb (и сел верхом на ветку; astride — широко расставив ноги; верхом; limb — конечность /человека или животного/; ветка, ветвь, сук) as upon a horse (как на лошадь), and rode (и поскакал; to ride), reaching over to the ground (доставая до /самой/ земли) as if to pick up the chicken (словно бы /хотел/ подобрать цыпленка).
"Now you (теперь ты)," he said, coming down (спускаясь вниз); and Kahp-too-óo-yoo climbed the tree and rode on the swinging branch (и Кахп-ту-ó-йу взобрался на дерево и поскакал на качающейся ветке; to swing — качаться, колебаться). But the false friend bewitched the pine (но неверный друг заколдовал сосну), and suddenly it grew in a moment to the very sky (и внезапно она выросла за мгновение до самого неба; in a moment — мгновенно, за одну минуту), carrying Kahp-too-óo-yoo (унося /с собой/ Кахп-ту-ó-йу).
astride [qs`traId], limb [lIm], upon [q`pOn], horse [hLs], reach [ri:tS], climb [klaIm], branch [brQ:ntS]
So he climbed the pine-tree, and sat astride the limb as upon a horse, and rode, reaching over to the ground as if to pick up the chicken.
"Now you," he said, coming down; and Kahp-too-óo-yoo climbed the tree and rode on the swinging branch. But the false friend bewitched the pine, and suddenly it grew in a moment to the very sky, carrying Kahp-too-óo-yoo.
"We do this to one another (мы делаем это друг для друга)," taunted the false friend (передразнил лживый друг; to taunt — насмехаться, говорить колкости; дразнить), as the tree shot up (в то время, когда дерево взметнулось вверх; to shoot — стрелять; /зд./ внезапно появиться, пронестись, промелькнуть, промчаться); and taking the wood (и, забрав дрова), and the deer which Kahp-too-óo-yoo had killed (и оленя, которого Кахп-ту-ó-йу убил), he went to the village (он отправился в деревню). There the sisters met him, and asked (там сестры встретили его и спросили; to meet):
"Where is our brother (где наш брат)?"
"Truly I know not (право /же/, я не знаю), for he went northwest and I southwest (потому как он ушел на северо-запад, а я — на юго-запад); and though I waited long at the meeting-place (и хотя я ждал долго в условленном месте: «месте встречи»), he did not come (он не пришел). Probably he will soon return (вероятно, он скоро вернется). But take of this deer which I killed (но возьмите /часть/ от этого оленя, которого я убил), for sisters should share the labors of brothers (ведь сестры разделяют труды =
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Саньтии Веды Перуна (Книга Мудрости Перуна) одно из древнейших Славяно-Арийских Священных Преданий, сохраненных Жрецами-хранителями Древнерусской Инглиистической церкви Православных Староверов-Инглингов.
В книге собраны предания и поверья о призраках ночи — колдунах и ведьмах, оборотнях и вампирах, один вид которых вызывал неподдельный страх, леденивший даже мужественное сердце.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
В коллективной монографии представлены избранные материалы московского конгресса к 100-летию русского формализма (август 2013 года; РГГУ – НИУ ВШЭ). В середине 1910-х годов формалисты создали новую исследовательскую парадигму, тем или иным отношением к которой (от притяжения до отталкивания) определяется развитие современных гуманитарных наук. Книга состоит из нескольких разделов, охватывающих основные темы конгресса, в котором приняли участие десятки ученых из разных стран мира: актуальность формалистических теорий; интеллектуальный и культурный контекст русского формализма; взаимоотношения формалистов с предшественниками и современниками; русский формализм и наследие Андрея Белого; формализм в науке о литературе, искусствоведении, фольклористике.
Великое искусство человеческого бытия в том и состоит, что человек делает себя сам. Время обязывает, но есть еще и долги фамильные. Продление рода не подарок, а искусство и чувство долга. Не бойтесь уходить из жизни. Она продолжается. Ее имя – память. Поколение сменяется поколением. Есть генетика, есть и генезис. Если мы, наследующие предков наших, не сделаем шаг вперед, то, значит, мы отстаем от времени. Значит, мы задолжали предкам. Остается надежда, что наши потомки окажутся мудрее и захотят (смогут) отдать долги, накопленные нами.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
В данной энциклопедии под одной обложкой собраны сведения практически обо всех произведениях и героях Достоевского, людях, окружавших писателя, понятиях, так или иначе связанных с его именем. Материал носит информативный и максимально объективный характер. Издание содержит 150 иллюстраций, написано популярным языком и адресовано самому широкому кругу читателей. Впервые энциклопедия «Достоевский» Н. Наседкина вышла в московском издательстве «Алгоритм» в 2003 году, была переиздана книжным холдингом «Эксмо» в 2008-м, переведена на иностранные языки.
Книга рассказывает о том, как были дешифрованы забытые письмена и языки. В основной части своей книги Э. Добльхофер обстоятельно излагает процесс дешифровки древних письменных систем Египта, Ирана, Южного Двуречья, Малой Азии, Угарита, Библа, Кипра, крито-микенского линейного письма и древнетюркской рунической письменности. Таким образом, здесь рассмотрены дешифровки почти всех забытых в течение веков письменных систем древности.
Сборник посвящен Зиновию Паперному (1919–1996), известному литературоведу, автору популярных книг о В. Маяковском, А. Чехове, М. Светлове. Литературной Москве 1950-70-х годов он был известен скорее как автор пародий, сатирических стихов и песен, распространяемых в самиздате. Уникальное чувство юмора делало Паперного желанным гостем дружеских застолий, где его точные и язвительные остроты создавали атмосферу свободомыслия. Это же чувство юмора в конце концов привело к конфликту с властью, он был исключен из партии, и ему грозило увольнение с работы, к счастью, не состоявшееся – эта история подробно рассказана в комментариях его сына.