Английский для русских - [14]

Шрифт
Интервал


Как приступить к изучению? Как и к запоминанию любого другого слова – медленно и болезненно. Не стоит перебарщивать. Тогда ничего не запомните, и бросите дело недоделанным. Тише едешь – дальше будешь. Постарайтесь по одному фразовому глаголу в день.


Чтобы было с чего начинать, я выдам вам несколько таких в контектсте, а потом сами начнинайте искать. Чтобы контескт был ясен, сделаем это в форме короткого-прекороткого рассказа.


got out of the house around 9:15 (я вышел-выбрался из дома около девяти пятнацати). People were walking around all over the place (людишки гуляли повсюду). The sun was coming down, and the day was shaping up to be a good one (солнышко светило, и начало казаться, что день выдасться хорошим). All of a sudden, some black clouds showed up and the skies opened up (вдруг показались черные тучки и дождь пошел). So I took off for work (так что погнал на работу). I put in a couple of hours (я поработал пару часов), but then got tired and knocked off early (но потом устал и ушел с работы рано). At home I polished off a couple of hot dogs and hit the hay (Дома я проглотил пару хотдогов и отправился на боковую). The day really did turn out to be a good one (День дейтсвительно удался). And with that the Canadian fairy tale is over (Вот и канадской сказке конец).

Шекспир и Русский: близнецы-братья

Говорят, что ничего просто так в жизни не случается. Наверное, все-таки так. И не просто так, тогда, в юности сердце отдано паре-тройке произведений, которые потом преследуют тебя всю жизнь, и ты видишь – а иногда и понимаешь – мир через них. И даже потом, когда ты встречаешь что-то по-лучше – ну, писателя получше, ну, произведение поглубже, – более, казалось бы, достойных твоей любви, уже поздно. Сердце заполнено до краев, место занято. Есть и у меня такие вещи, когда речь не об их самоценности и месте в истории мировой культуры, а в ценности для меня, того, в тот момент, когда я их открыл для себя.


Первое – стихотворение Маяковского «Хорошее отношение к лошадям». Прямо, как ни странно, понимаю мир через него. И даже до того, как по настоящему ходил по Кузнецкому Мосту, слышались мне копыта. Пели будто…


Вторая вещь, о которой хочу сегодня сказать пару слов – Гамлет. С ним было как раз иначе. В душе моей он не сразу запел. Скорее всего, зарыдал. Ну, там, хныкал себе под нос. Полюбил я его неоднозначной любовью, но все же понемногу начал он свое дело делать, и расставлял мое понимание вещей.

«Лошадь, не надо.
Лошадь, слушайте —
чего вы думаете,
что вы сих плоше?
Деточка,
все мы немножко лошади,
каждый из нас
по-своему лошадь».

Очень мило. Трогает за сердце. Но я хочу сказать по-другому немного, по-маяковски:

«Русский человек, не надо.
Русский, слушайте —
Чего вы думаете,
что вы сих плоше?
Мужики,
Все вы немножко Шекспиры,
Каждый из русских
по-своему Шекспир».

Да, очень мило и трогательно. То есть – чего?! Похоже, пора быстро объясняться, к чему веду. У каждого языка имеются типичные грабли, по которым носитель ступает в чужом языке. Обычно они связаны с родным языком и дословным переводом. Вот и русские очень даже не исключение. Но вот что интересно, так это то, что эти грабли совпадают в английском с шекспировским языком. Да, Шекспир – крутой отец английского языка, но он уж, как ни крути, старомодно и своеобразно звучит. Как русские. Ну, он четыреста лет тому назад писал, прикиньте, и за это время язык малость изменился. И забавно, что именно на него русские и похожи. Чем?


Помимо того, что Шекспир просто употребляет (уже) странные, не совсем годные (теперь) словосочетания, и иногда путает прилегательные с наречиями (это считалось нормальным в то время, и продолжается считаться нормальным у потребителей английского, которые не закончили школу или просто плохо учились), есть и конкретные грамматические обороты, которые используются в старом английском и современном русском. И которые русские, так сказать, привносят обратно в английский.


Примеры я взял из первой сцены, первого действия, «Гамлета, принтца Датского». Это неполный список всего, что можно сказать на эту тему. Может, руки когда-нибудь дойдут до более развернутого изложения. А пока, обойдемся страхом и трепетом первой встречи с призраком отца Гамлета. Ночь. Дания готовится к войне. Солдаты-часовые ходят в глубоком смятеньи перед замком Эльсинор. Слышатся шаги – кто это!? Враждебные войска? Или призрак покойного короля?


Looks he not like the King? (1.1.50)


«Да как еще! Я в страхе и смятенье» – отвечает Горацио на вопрос Марцелло относительно призрака «Не похож ли он на короля?»


Здорово! Смотрите: вопрос поставлен совсем без вспомогательного «do»! Прямо как калька с русского. Здорово. В современном английском вопрос звучал бы так: Doesn’t he look like the king!?


Дальше Бернардо спрашивает недоверчивого ученого Горацио, уже готового поверить:


What think you on it? (1.1.65)


Что за фигня!? То есть, что за предлог!? Вместо привычного «что ты думаешь об этом – What do you think about it?», он говорит с непонятным для современых англоговорящих «что ты думаешь НАсчет этого». То есть странные, не соответсвующие предлоги использует. Опять, прямо как русский человек. Здорово!


Еще от автора Гвейн Гамильтон
Моя жизнь с русскими. Или Свой среди чужих

Гвэйн Гамильтон (Gwain Hamilton), преподаватель из Канады, много лет работал в разных городах России учителем английского языка. За время работы прочувствовал жизнь как российской глубинки, так и столицы. Изучение русского языка, чтение классиков (Гвейн большой почитатель М. Ю. Зощенко), общение с простыми и не очень гражданами способствуют постижению глубин загадочной российской души и не менее загадочного российского быта.


Рекомендуем почитать
Неизвестный Леонардо

В своей книге прямой потомок Франческо Мельци, самого близкого друга и ученика Леонардо да Винчи — Джан Вико Мельци д’Эрил реконструирует биографию Леонардо, прослеживает жизнь картин и рукописей, которые предок автора Франческо Мельци получил по наследству. Гений живописи и науки показан в повседневной жизни и в периоды вдохновения и создания его великих творений. Книга проливает свет на многие тайны, знакомит с малоизвестными подробностями — и читается как детектив, основанный на реальных событиях. В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.


Тысячеликая мать. Этюды о матрилинейности и женских образах в мифологии

В настоящей монографии представлен ряд очерков, связанных общей идеей культурной диффузии ранних форм земледелия и животноводства, социальной организации и идеологии. Книга основана на обширных этнографических, археологических, фольклорных и лингвистических материалах. Используются также данные молекулярной генетики и палеоантропологии. Теоретическая позиция автора и способы его рассуждений весьма оригинальны, а изложение отличается живостью, прямотой и доходчивостью. Книга будет интересна как специалистам – антропологам, этнологам, историкам, фольклористам и лингвистам, так и широкому кругу читателей, интересующихся древнейшим прошлым человечества и культурой бесписьменных, безгосударственных обществ.


Силуэты театрального прошлого. И. А. Всеволожской и его время

Книга посвящена особому периоду в жизни русского театра (1880–1890-е), названному золотым веком императорских театров. Именно в это время их директором был назначен И. А. Всеволожской, ставший инициатором грандиозных преобразований. В издании впервые публикуются воспоминания В. П. Погожева, помощника Всеволожского в должности управляющего театральной конторой в Петербурге. Погожев описывает театральную жизнь с разных сторон, но особое внимание в воспоминаниях уделено многим значимым персонажам конца XIX века. Начав с министра двора графа Воронцова-Дашкова и перебрав все персонажи, расположившиеся на иерархической лестнице русского императорского театра, Погожев рисует картину сложных взаимоотношений власти и искусства, остро напоминающую о сегодняшнем дне.


Русский всадник в парадигме власти

«Медный всадник», «Витязь на распутье», «Птица-тройка» — эти образы занимают центральное место в русской национальной мифологии. Монография Бэллы Шапиро показывает, как в отечественной культуре формировался и функционировал образ всадника. Первоначально святые защитники отечества изображались пешими; переход к конным изображениям хронологически совпадает со временем, когда на Руси складывается всадническая культура. Она породила обширную иконографию: святые воины-покровители сменили одеяния и крест мучеников на доспехи, оружие и коня.


Чехия. Инструкция по эксплуатации

Это книга о чешской истории (особенно недавней), о чешских мифах и легендах, о темных страницах прошлого страны, о чешских комплексах и событиях, о которых сегодня говорят там довольно неохотно. А кроме того, это книга замечательного человека, обладающего огромным знанием, написана с с типично чешским чувством юмора. Одновременно можно ездить по Чехии, держа ее на коленях, потому что книга соответствует почти всем требования типичного гида. Многие факты для нашего читателя (русскоязычного), думаю малоизвестны и весьма интересны.


Веселая Эрата. Секс и любовь в мире русского Средневековья

Книга Евгения Мороза посвящена исследованию секса и эротики в повседневной жизни людей Древней Руси. Автор рассматривает обширный и разнообразный материал: епитимийники, берестяные грамоты, граффити, фольклорные и литературные тексты, записки иностранцев о России. Предложена новая интерпретация ряда фольклорных и литературных произведений.