Английские бунтари - [60]

В романе «Сивилла» дальновидный тори и будущий премьер-министр Англии Бенджамин Дизраэли[80], говоря о рабочих того периода, отмечал: «Для них характерно не объединение усилий, а разобщенность… Христианство учит нас любить ближнего своего, как себя самого, современное общество не признает ближних как таковых».

Но, может быть, им следовало искать защиту у закона и парламента? Бессмысленно. Ведь безземельные рабочие не имели права избирать или быть избранными в органы власти, а законы принимались и претворялись в жизнь как раз теми, о ком знаменитый поэт Перси Биши Шелли писал так:

Нет, эти трутни алчные не пьют

Твой пот, а кровь твою сосут.

К тому же «объединение», т. е. формирование рабочих братств типа профсоюзов для совместной массовой борьбы за сокращение рабочего дня и улучшение условий труда, считалось абсолютно незаконной деятельностью и влекло за собой суровые наказания.

Настойчивые требования предпринимателей и капиталистов оградить их от вмешательства со стороны государства основывались на новомодной экономической концепции, получившей широкую известность под именем «свободной конкуренции» (говоря проще, «оставьте нас в покое»). Из ее постулатов, в частности, следовало: добиваясь собственной выгоды, человек объективно служит интересам всего общества, в современных условиях недопустимо ограничение предпринимательской деятельности, которая и без того в существенной мере зависит от ряда мощных сдерживающих факторов, таких, как бум, спад, застой, а также от других рыночной стихии. Любая попытка государственного регулирования условий труда — продолжительности рабочего размеров заработной платы — или вопросов охраны труда и здоровья трудящихся рассматривалась капиталистами как произвол и попрание экономической свободы, причем не только собственной, но и их рабочих. Даже робкие попытки филантропов повысить минимальный возраст приема на работу детей с семи до девяти лет вызвали бурю протестов со стороны фабрикантов, утверждавших, что тем самым тиранически нарушается право детей на труд. Вот уже в который раз в истории человечества прекрасный девиз «свобода» использовался в качестве демагогического прикрытия ради всемерного поощрения беспощадной эксплуатации и угнетения!

И все-таки время неотвратимо стремилось вперед. В соседней Франции в муках рождалось новое, принципиально иное понятие свободы — в нем свобода выступала не как нечто прекрасное, но абстрактное, а как синоним равенства и братства. В июле 1789 г. парижане взяли приступом и разрушили символ народного угнетения — тюрьму Бастилию. Так в жизнь англичан ворвалась новая беспокойная политическая реалия — Французская революция[81]!

Глава IX ТОМАС ПЕЙН — БОРЕЦ ЗА НАРОДНОЕ ДЕЛО

С Французской революцией, этим знаменательнейшим событием всех времен, сыгравшим исключительную роль в развитии и мировой истории, и человеческой цивилизации, английский народ познакомился и смог лучше понять ее прежде всего благодаря трудам Томаса Пейна — одного из выдающихся философов-радикалов, который оказал огромное воздействие на ход событий как минимум в трех странах двух континентов. Мыслитель и неутомимый путешественник, более известный и почитаемый в далекой Америке, чем на своей родине, он до конца боролся за создание общества справедливости, за истинную свободу, за права трудового народа.

Томас Пейн родился в 1737 г. в небольшом городке Тетфорд (графство Суффолк) в семье канатных дел мастера и мелкого фермера, квакерские убеждения которого, безусловно, не прошли бесследно и для мальчика. Получив начальное образование в местной школе, он в возрасте 13 лет пошел в подмастерья, но размеренная провинциальная жизнь его совсем не привлекала, и вот, завербовавшись на каперское судно, он, томимый жаждой славных дел, ушел в море. Только через три долгих года отцу юного искателя приключений удалось его разыскать, выкупить и привезти домой.

Последующие несколько лет после возвращения Пейна на родину вряд ли можно назвать удачливыми и счастливыми. Он попытался было начать собственное канатное дело в небольшом городе Сэндвич, но потерпел полное фиаско. Он женился, но его молодой жене не суждено было долго жить. Он женился еще раз, но только для того, чтобы вскоре официально развестись. Он вернулся в родной Тетфорд и даже нашел там работу в качестве чиновника налогового управления, приносившую ему 50 фунтов в год, из которых приходилось выделять деньги на содержание лошади. Однако в 1772 г. именно он по просьбе коллег составил и разослал всем членам парламента коллективное письмо с требованием о повышении заработной платы. В этом письме Пейн убедительно доказывал, что только более высокое жалованье может избавить низкооплачиваемых чиновников налоговой службы от соблазна брать взятки и тем самым оградить ее от коррупции. Вскоре после этого инцидента его под благовидным предлогом уволили.

В поисках работы Пейн отправился в Лондон и там познакомился с Бенджамином Франклином — американцем, работавшим в типографии и одновременно являвшимся неофициальным представителем американских колонистов в Англии. Франклин посоветовал ему «попытать счастья» в Новом Свете и даже снабдил его рекомендательными письмами к знакомым ему литераторам в Пенсильвании. Пейн последовал этому совету. Прибыв в Америку в 1774 г., он вскоре стал там сначала корреспондентом, а затем редактором журнала «Пенсильвания мэгэзин». Уже в самых первых статьях, которые он, кстати, подписывал не своим именем, а девизом «Справедливость и гуманность», в полной мере проявилась склонность начинающего публициста к радикализму: в них, он, в частности, клеймил позором пресловутый «особый институт» негритянского рабства, выступал за предоставление более широких прав и свобод женщинам.