Англичане едут по России. Путевые записки британских путешественников XIX века - [69]

Мне не раз приходилось слышать о девственных лесах в России, но хотя я побывал во многих губерниях, главным образом лесной зоны, и на уральских заводах, однако никогда не видел этих массивов и никогда по ним не ходил. Мне говорили: "О! Они далеко отсюда". Да, это создает серьезные трудности. Здешние леса состоят из молодняка, который запрещено вырубать. Это создало дефицит древесного угля и привело к резкому удорожанию себестоимости отечественного железа. Несколько лет назад, когда железо было очень дорогим, производить его было выгодно, но как только оно подешевело, то прибыль от его продажи упала, хотя листовое железо некоторых заводов считается лучшим в мире, потому что производится на древесном угле, придающем ему удивительные гибкость и блеск. Переход на антрацит приведет к разорению, если только не запретить импорт, о чем давно уже ведутся разговоры. Но даже в этом случае большинство уральских заводов все равно не сможет обеспечить спрос на железо: у них нет средств для модернизации производства, ибо они существуют на кредиты, предоставленные государством.

Хотите узнать, как они управляют своим делом? Заводы приступают к работе сразу после закрытия Нижегородской ярмарки в конце августа. В это время заводчане возвращаются с сенокоса, на котором проводят целый месяц за свой счет. На каждом предприятии составляется годовой план выпуска железа и меди, подсчитывается, сколько угля для этого потребуется, сколько квадратных десятин древесины для этого нужно будет вырубить (в случае необходимости эти цифры корректируют). После этого Екатеринбургская контора Государственного коммерческого банка выдает им кредит, на который заводчики закупают продовольствие и создают рабочие места. Завод является для рабочих единственным источником средств существования.

В губернии имеется горный инженер, который отстаивает интересы государства, принимает готовое железо и организует его хранение, следит, чтобы казенные средства расходовались правильно, а производство велось надлежащим образом. В идеале банк должен получить за свой кредит шесть процентов годовых после того как заводчик продаст железо на следующей ежегодной ярмарке. Но на практике этих средств может не хватить, могут появиться разного рода накладные расходы, в результате чего завод залезает в долги до тех пор, пока государство не перестанет выдавать ему кредиты. Тогда он останавливается. В чем же причина этого? Откуда возникают эти долги, почему они растут как снежный ком, хотя заводы строго контролируются казной? Ответ известен – во всем виновата спекуляция! Еще одним обстоятельством, особенно препятствующим успеху и развитию всякого предпринимательства, торговли или деловой активности, является мелкое воровство: при любом удобном случае люди норовят что-то стащить. Воруют здесь сверху донизу кто как может. Ворон ворону глаз не выклюет, поэтому русские чиновники – это своеобразная замкнутая каста, они сплочены и во всем поддерживают друг друга, чтобы выжить, стараются подать себя в хорошем свете, поэтому подготовленные ими отчеты формально безупречны, но мало отражают реальность.

Расскажу об этом подробнее. Я знаю нескольких облеченных всей полнотой власти управителей заводов, годовое жалованье которых составляет всего шестьсот рублей, но за несколько лет они сколотили состояния в сто-триста тысяч рублей. Они отстегивают контролирующим их чиновникам по пять-шесть тысяч рублей в год, чтобы, как тут говорят, их «подмаслить». Получив мзду, ревизоры подписывают все что угодно и не задают лишних вопросов. Вывести их на чистую воду невозможно, ибо все делается в глубокой тайне, но выявить этих джереми диддлеров[606] легко: при своем довольно скромном жалованье они вовсю сорят деньгами, ни в чем себе не отказывают, просаживают тысячи рублей за азартными играми и т. д. Но если вы кому-то, даже своим друзьям, укажете на это, то в ответ вам усмехнуться, пожмут плечами и спросят: «А что делать?» Вам объяснят, что сейчас это сплошь и рядом, что вина этих людей невелика, чиновники должны хорошо выглядеть, а жалованье у них никудышное. Но тогда возникает вопрос: «Неужели строить из себя джентльмена столь необходимо?»

В связи с этим позволю себе привести одну историю, которую мне поведал служивший на этих заводах английский инженер. Суть ее в следующем. На Урале имеется очень большое владение, площадь которого превышает четыреста квадратных верст. Говорят, что в нем имеются почти неисчерпаемые запасы воды, лесов, железа, меди, золота, никеля, свинца и Бог знает, чего еще. На этих землях стоят два десятка заводов, которые не считаются городами и селами, хотя некоторых из них насчитывают до тридцати пяти тысяч жителей.

Их владелец умер несколько лет назад, оставив свое хозяйство в прекрасном состоянии и без долгов. До совершеннолетия двух своих сыновей он поручил руководить им своему управителю. К несчастью, покойный заводчик необдуманно сделал совладельцем этих предприятий свою жену. Эта привлекательная молодая вдовушка, дочь московского купца, вскоре вышла замуж за импозантного военного. Он, как это часто случается, ранее разорился, слыл любителем азартных игр и отличался распутством. Молодожены стали вести разнузданный образ жизни, главным образом в Лондоне и Париже, а их управитель ежегодно присылал им с Урала 250 тыс. руб. Пока деньги шли, хозяева не интересовались их источником, не задавали управителю никаких вопросов, никогда не читали и тем более не вникали в присылаемые им отчеты, веря, что тот ведет их хозяйство рачительно.