Anenerbe - [50]
Кроме того, что Маргарита Петровна обладала приятным голосом, она выразила готовность, несмотря на поздний час, прибыть в библиотеку. Чтобы не терять времени, товарищ Шумный еще задал несколько вопросов и даже показал фото Сидорчука. Основательно исследовав снимок, Кирилл Гаврилович заглянув на всякий случай и на оборотную сторону.
— Вот кабы со спины на него глянуть, — заметил он, — у вас другой фотографии нет?
— К сожалению, нет, — ответил Виталий Борисович и вспомнил Алексея Митрофановича — тот также хотел посмотреть на Судорчука со спины. — Не принято людей фотографировать в таком ракурсе. Либо анфас, либо профиль, а вот со спины…
— Так видел я его со спины! — привел достаточно убедительные доводы сторож. — Как к нему иначе подобраться?
— Ничем помочь не могу.
— И я не могу, — расстроился Кирилл Гаврилович, — а он кто?
— Сложно сказать, — честно признался оперативник, — но нас интересует не меньше, чем ваш загадочный ночной посетитель.
— Снимок-то старый.
— Да, старый, и в этом еще большая загадка.
— Тяжело вам, — решил поддержать оперативника сторож, — времена нынче пошли слишком смутные. Вылезла нечисть неизвестно откуда. Думали, покончили с ней раз и навсегда. Видно, ошиблись — все эти годы часа своего ждала и дождалась. А как хорошо было! В подъезд не зайти — словно в тюрьму заходишь. На окнах решетки, двери металлические, люди как в камерах сидят. Преступники с порядочными гражданами местами поменялись. Они на воле, а мы все, получается, в камерах! Вот вы при исполнении, скажите, когда порядок наведут? Чтобы как прежде на лавочке посидеть и с незнакомым человеком по душам поговорить? Сейчас же все друг друга боятся — какой тут разговор на лавочке!
— Время нужно, дайте срок, наведем порядок, — без особого энтузиазма заверил Виталий Борисович.
Маргарита Петровна произвела на товарища Шумного еще большее впечатление своим появлением. Слегка взволнованная, с вечерней прохладой на лице и умными глазами она с полуслова поняла, о чем идет речь, и подробно доложила, как обстояло дело. И Кирилла Гавриловича упомянула, только совсем в ином свете, подсказав, что сторож — человек порядочный, ответственный и позволить подобного безобразия не может. На вопрос, какие именно книги брали с полки, после некоторого колебания выбрали три — все посвященные временам минувшим, стало быть, историческим, касающимся прошлого города, где наши герои и проживали.
Виталий Борисович изъявил желание указанные книги на некоторое время изъять — так сказать, в целях расследования, хотя, по правде говоря, не представлял, что с ними делать. Составили бумагу, где все трое поставили свои подписи, дату и, конечно, название книг, которые оперативник захватил с собой. Фотографию Сидурчука товарищ Шумный Маргарите Петровне не показал, посчитав данное знакомство излишним. На этом и простились.
Всех троих мучили сомнения, каждого свои. Кирилла Гавриловича — опасения, что его могут попросить с работы, Маргариту Петровну — куда подевалась карточка посетителя, о которой она умолчала. Что касается товарища Шумного — он просто запутался в своих мыслях, однако на отдых не рассчитывал — было предчувствие, что и ночью ему предстоит работа — либо просмотреть книги, либо ждать визита гражданки Мухиной.
Холодный пол, холодный взгляд, холодный вечер
Пол был холодным всегда — и летом и зимой, вероятно, потому, что выложили его плиткой — темной и малопривлекательной. Оно и понятно: прежде никому и в голову не пришла бы мысль, чтобы плитка на полу радовала глаз. Чепуха, глупость несусветная! Прежде думали иначе — главное, чтобы было надежно, чтобы грязь легче убирать, а если вообще не убирать, не так заметно.
Лежит минуту, другую, хотя понятие времени ему знакомо не было. И холода он не чувствовал, как и тепла, а хотелось бы…
Лежит и пытается вспомнить — не получается! Так как и память исчезла — одни фрагменты не связанных между собой событий, которых и событиями назвать сложно. Однако он продолжает лежать, пытаясь опуститься в яму. Только там, в яме, на самом ее дне находится ответ. Это он еще понимает, а как опуститься в яму, не знает. Чувствует: кто-то идет, хотя совсем недавно на лестничной площадке было и впрямь тихо. Ни души. Он не в счет — души у него нет.
Тот, кто спускался, тихо бормотал что-то себе под нос.
…Какова вероятность, что он сейчас наткнется на бездыханное тело? — по голосу мужчина, — один процент или два? Согласно теории вероятности…
Вновь тишина, а затем вновь голос.
— Этого не может быть!
Лежал он лицом вниз и поэтому не видел, кто стоял над ним.
Испугался или заметил кровь? Кровь всегда пугает живых, вводит их в состояние ужаса. Дураки! Нет ничего благостней дымящийся субстанции! У него нет крови, у него ничего нет, а кровь и вовсе не кровь — моча это! Когда умирает человек, из него выходит не только дух. Случается, выходит еще кое-что, только самопроизвольно, без согласия своего хозяина.
Сейчас заорет — покойники никому не нравятся — ни себе, ни живым…
— Безобразие! — произнес мужчина, затем перешагнул через тело — это он почувствовал вместе с легким дуновением и теплом, которое зависло над ним на мгновение.
Дима Скворцов никогда не увлекался буддизмом. Ему нравилась деревянная фигурка Будды, которая вечно молчит. Прежде чем отправиться на небеса, Дима прошептал: «твори свое спасение».
Что существуют тайные знания, уже давно не секрет. Секрет в другом. Кто и почему охраняет тайные знания. Почему большая часть человечества не имеет к ним доступа? Значит, имеется причина. И не одна. Множество причин. Главная причина — само человечество. За прожитые тысячелетия человечество ни на грош не поумнело. Либо кто-то намеренно пытается держать человечество в неведении. Последняя версия более интересна. В ней интриги больше.Почему-то людям кажется, что достигнутые в жизни успехи, являются плодами их труда. К сожалению, это одно из заблуждений.
Что скрывается за мечтами? Что хранит молчание, пока продолжается путь? Что показывает свой оскал, когда приходит время остановиться на грани отчаяния? То, что принято не замечать. То, что рано или поздно начинает кричать совершенно незнакомым голосом. То, что заслуживает внимательного наблюдения, пока оно еще мирно спит где-то в глубине…
Тайный поклонник… Друг по переписке… Просто милый парень, который помог в трудную минуту, осыпал комплиментами и подарками. Прежде это был загадочный, добродушный мистер Х. Но так ли оно на самом деле? Кто прячется за маской идеального парня? Подруги пошутили или соперницы пытаются унизить, или все же это сталкер, что неизменно преследует в университете и отслеживает мои связи с другими людьми? Кто он (она) и что ему надо? И во что я вляпалась?! 18+.
Елена — главная героиня, своенравная девушка, жизнь заставила стать ее сильной, ведь она потеряла всю свою семью, выжившая чудом, переезжает к своей бабушке. Елена пытается приспособиться к новой жизни, обрести новых друзей… Но всей этой идиллии приходит конец. Приняв участие в загадочном ритуале поневоле, становится частью ведьмовского ковена. Смогут ли ребята выжить в колдовском мире? Ведь на них уже началась охота. Пожертвует ли Елена своей любовью, чтобы спасти всех?
Повесть-сказка, без моральных нравоучений и объяснения смысла жизни для нашей замечательной молодежи. Она и без нас все знает.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.