Anenerbe - [48]
— Вы не заболели?
— Не знаю, — честно ответил Кирилл Гаврилович, — может, и заболел, а может, давление. Чувствую себя паршиво. Вы что-то хотели спросить?
— Скорее, попросить. Если вы читаете по ночам книги, убедительная просьба — возвращать их на место.
— Я ничего не трогал, — заверил сторож, — я даже к ним не прикасался. Не до того было, не до книг. Бегал всю ночь напролет и гасил лампочки.
— Какие лампочки?
— Обыкновенные — настольные. Не успею одну выключить, другая загорается, и так всю ночь.
— В моем отделе горели?
— Горели. Три раза пришлось выключать.
— Странно.
— Это вам странно, а каково было мне?
— А как же они сами загораются? — спросила Маргарита Петровна, явно сбитая с толка. — Вы, думаете, это он? Потерявшийся посетитель, мы его вместе искали. Нужно срочно поставить в известность руководство.
— Давайте не будем спешить, все наши аргументы вызовут смех, да и только. А меня еще и с работы попросят!
Кирилл Гаврилович сказал и испугался. Не тогда ночью испугался, а сейчас. Его же действительно могут уволить! Кому нужен сторож — ротозей?
— Давайте не будем спешить, — повторил он, — и вместе подумаем.
Вечерний визит
За дверью никого не было, если только этажом ниже. Однако и глянув в пролет, Виталий Борисович никого не увидел. Горелик высунул мордочку, испуганно вращая глазами.
— Никого!
— А кого, собственного говоря, вы хотели увидеть? — поинтересовался Алексей Митрофанович, все еще не решаясь выйти на лестничную площадку.
— Того, кто был в вашей квартире, — произнес товарищ Шумный и еще раз глянул в пролет. И тут едва не произошла трагедия — Виталий Борисович даже почувствовал поток воздуха, который его охватил со всех сторон. И себя он увидел — лежащего с разбитой головой лицом вниз!
— Осторожней!
Какие-то миллиметры отделяли оперативника от неминуемой гибели или всего лишь мысль — неуловимое и страшное мгновение. И Клавдию Степановну он увидел — как она вскрикнула и отравилась в полет, смешно дрыгая ногами.
— Ну что?
Виталий Борисович все еще находился там — в полете, только на сей раз он еще что-то чувствовал, а вот что именно — не понял, не смог разобраться.
— Говорите, лицом вниз?
— Кто лицом вниз?
— Мужчина в сером плаще.
— Да, я же вам рассказывал, — Горелик все же осмелел и вышел на лестничную площадку, после чего заглянул в пролет. — Полагаете, он тоже?
— Не знаю… пока не знаю. Скажите, как давно вы здесь живете?
— Всю сознательную жизнь.
— А кроме Клавдии Степановны других случаев не было?
Каких случаев? — Алексей Митрофанович понял тотчас.
— Не припоминаю, стариков-то в доме не осталось, может, они бы и сказали. А кто сейчас скажет? Всякое возможно… — и Горелик испытывающее посмотрел на Виталия Борисович.
Как он шлепал по мокрым тротуарам, как пришел в отдел, товарищ Шумный не помнил — в голове сидел один и тот же вопрос. Сережа что-то спрашивал, он что-то отвечал и продолжал думать. Покойник определенно был. Там в подъезде на первом этаже был покойник!
Озарение. Кто не слышал, а может, и не испытывал неподвластные разуму, подобно ослепительной вспышке открытия? Посещающие столь неожиданно и, главное, — необъяснимо. Словно кто-то невидимый на мгновение позволяет заглянуть за грань и тут же перед носом захлопывает дверь, опасаясь, что допустил чудовищную ошибку — позволил непозволительное!
Виталий Борисович вскрикнул, как будто это он падал в пролет, судорожно дергая ногами. И жизнь пронеслась перед глазами — миф, о котором так любят говорить, и вовсе не миф, а правда.
— Из библиотеки звонили, — сказал Сережа.
Зачем он это сказал? Кто его просил? Разве он не мог сообщить об этом минуту поздней? Что значит минута? А секунда?
Виталий Борисович уже никуда не падал, а сидел на стуле и ничего не понимал. То есть он понимал, что ему представился один-единственный шанс, один из миллионов, если не из миллиардов, и он не воспользовался! Ему не дали — сказали какую-то глупость!
— Какая библиотека? Кто звонил?
— Просят помочь.
— А почему я? — возмутился товарищ Шумный.
Сережа хихикнул и застучал клавишами — новый компьютер, все всяких сомнений, ему нравился.
— Борисыч, ты у нас единственный специалист по нечистой силе, тебе и карты в руки. Можешь не звонить, просьба-то неофициальная.
— Книги украли?
— Еще не украли, но могут. Сходи завтра для профилактики, поговори с умными людьми. Кстати, звонила женщина, — Сережа продолжал барабанить по клавишам, — вдруг это возможность? А что? Абонемент выдадут, на лекцию пригласят или вообще того…
— Чего того?
— Познакомишься, по голосу — симпатичная. Думаю, брюнетка. Я бы сходил, никаких проблем, только она в возрасте. Улавливаешь, Борисыч? Совместишь приятное с полезным. Ты когда последний раз был в библиотеке? Вот я об этом. Лампы у них по ночам моргают — кто-то безобразничает.
— По ночам?
— Так кто днем свет будет жечь?
Может, и не пошел бы товарищ Шумный, отмахнулся бы, как от назойливой мухи, еще от одной проблемы, однако путь домой лежал мимо той самой библиотеки — очага культуры, как было принято когда-то говорить. И памятник стоял — заляпанный дождем и голубями поэт, мрачно созерцающий происходящие в родном отечестве перемены.
Дима Скворцов никогда не увлекался буддизмом. Ему нравилась деревянная фигурка Будды, которая вечно молчит. Прежде чем отправиться на небеса, Дима прошептал: «твори свое спасение».
Что существуют тайные знания, уже давно не секрет. Секрет в другом. Кто и почему охраняет тайные знания. Почему большая часть человечества не имеет к ним доступа? Значит, имеется причина. И не одна. Множество причин. Главная причина — само человечество. За прожитые тысячелетия человечество ни на грош не поумнело. Либо кто-то намеренно пытается держать человечество в неведении. Последняя версия более интересна. В ней интриги больше.Почему-то людям кажется, что достигнутые в жизни успехи, являются плодами их труда. К сожалению, это одно из заблуждений.
Что скрывается за мечтами? Что хранит молчание, пока продолжается путь? Что показывает свой оскал, когда приходит время остановиться на грани отчаяния? То, что принято не замечать. То, что рано или поздно начинает кричать совершенно незнакомым голосом. То, что заслуживает внимательного наблюдения, пока оно еще мирно спит где-то в глубине…
Тайный поклонник… Друг по переписке… Просто милый парень, который помог в трудную минуту, осыпал комплиментами и подарками. Прежде это был загадочный, добродушный мистер Х. Но так ли оно на самом деле? Кто прячется за маской идеального парня? Подруги пошутили или соперницы пытаются унизить, или все же это сталкер, что неизменно преследует в университете и отслеживает мои связи с другими людьми? Кто он (она) и что ему надо? И во что я вляпалась?! 18+.
Елена — главная героиня, своенравная девушка, жизнь заставила стать ее сильной, ведь она потеряла всю свою семью, выжившая чудом, переезжает к своей бабушке. Елена пытается приспособиться к новой жизни, обрести новых друзей… Но всей этой идиллии приходит конец. Приняв участие в загадочном ритуале поневоле, становится частью ведьмовского ковена. Смогут ли ребята выжить в колдовском мире? Ведь на них уже началась охота. Пожертвует ли Елена своей любовью, чтобы спасти всех?
Повесть-сказка, без моральных нравоучений и объяснения смысла жизни для нашей замечательной молодежи. Она и без нас все знает.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.