Anenerbe - [49]
У памятника Виталий Борисович и остановился. Голову поднял — поэт стоял на постаменте, скрестив на груди руки. Обошел с одной стороны, затем с другой и улыбнулся. «Народная тропа», о которой когда-то он говорил, все же заросла — выложенная в советские времена брусчатка потемнела, а кое-где скрылась за бурьяном сорной травы. Две скамьи, явно нуждающиеся в обновлении, сиротливо стояли рядом, и присесть на них не было ни желания, ни возможности.
Дверь долго не открывали, хотя и нажал Виталий Борисович на звонок достаточно требовательно — так жмут люди, преисполненные властными полномочиями. Старый дед, вероятно, пенсионер встретил негостеприимно — попросил показать удостоверение и долго рассматривал сначала корочку, а уж потом владельца. Молча бросил под ноги тряпку, предлагая вытереть башмаки, и так же молча повел по красивой и нарядной лестнице.
— Вот тут, значит, все и произошло, — доложил сторож.
— Что произошло? — уточнил Виталий Борисович.
— Как что? Лампочки моргали.
Минут пятнадцать Кирилл Гаврилович водил оперативника по библиотеке. Включал и выключал лампочку и шел дальше.
— А тут, стало быть, они книжки читали. Савушкина сказала — переворошил он ей все книги, а она на меня подумала.
— Вы его видели? — неожиданно спросил товарищ Шумный.
— Кто — я? Никого я не видел! И Савушкина не видела — она дома была, а у меня дежурство в ночь.
— Как сейчас? — подсказал Виталий Борисович.
— Именно. Двери я, естественно, проверил. И пульт у нас имеется, все, как полагается, на сигнализации. Я всегда проверяю, у меня инструкция, не первый год.
— Лампочки при вас загорались?
— И при мне, и без меня. Они у нас на столах стоят, чтобы читать удобно было. Где светильники, а где настольные лампы. Светильники он не трогал, а вот лампами баловался.
— А почему вы решили, что это был он?
— Как почему? — дед с непониманием уставился на Виталия Борисовича. — Я что, мужчину от женщины не отличу?
— Значит, видели, — утвердительно произнес оперативник и включил настольную лампу.
Дед понял, что ляпнул лишнее и отвел глаза в сторону.
— Я же сторож, — продолжил после некоторого молчания он, — спросит начальство, зачем меня здесь держат?
Виталий Борисович с пониманием кивнул.
— Какой он?
— Не могу сказать. Спиной ко мне сидел. Не дошел немного — кашлянул, а свет возьми и погасни, и он тут же пропал, как в воду канул.
Виталий Борисович настольную лампу выключил.
— Как в воду канул.
— Зрение у меня еще хорошее и слышу удовлетворительно, для своего возраста прекрасно, а тут растерялся.
— Где он сидел?
Старик кашлянул.
— Тут и сидел, за этим, получается, столом. А я с той стороны шел, если по лестнице, он меня сразу и заметил бы. А здесь не видно.
Виталий Борисович оглянулся и мысленно похвалил сторожа — все правильно сделал.
— Книги читал?
— Савушкина сказала, хотя и я слышал: шуршит страничками, вроде, как листает.
— То есть что-то искал?
— Не могу знать, — Кирилл Гаврилович вновь кашлянул, — не видел, спиной ко мне сидел.
— А что за книги?
— Да как скажешь, если он их всех как карты перетасовал. Савушкина-то и обратила внимание, мол, кто-то рылся, а у нее всегда порядок.
— Вы мне покажете?
Сторож моргнул пару раз, прежде чем до него дошел вопрос.
— Пойдемте, — и не спеша заковылял.
— Скажите мне вот что, — Виталий Борисович пустил небольшую паузу, — первый раз вы где свет заметили?
— У Савушкиной в отделе, только тогда его там не было. Подошел, лампу потушил и обратно, а у двери обернулся. Смотрю: опять, проклятая, горит! А видел я его уже в другой раз и на новом месте.
— И вновь читал?
— Страничками шелестел, — уточнил сторож, — вот тут Савушкина сидит, ее хозяйство. А книжки, говорит, с этих полок брали.
Виталий Борисович глянул.
— Посмотреть можно?
— А как же — милиции все можно, только каждую на свое законное место ставьте. Не любит она, в смысле Маргарита Петровна не любит, когда у нее беспорядок.
Почти все книги были исторические и посвящались либо городу с его достопримечательностями, либо людям, которые в нем когда-то жили. Хорошие книги, интересные и поучительные — даже Виталий Борисович на какое-то мгновение забыл, с какой целью он сюда пришел, однако вовремя спохватился.
— А как бы мне с Савушкиной поговорить?
— Маргарита Петровна сейчас дома, библиотека-то закрыта, а если срочно, можно и по телефону. У нас домашние номера сотрудников имеются, только мы обычно не звоним или только в крайнем случае. Мы же не знали, что вы так быстро отреагируете на наш сигнал.
— Говорите, Маргарита Петровна любит порядок?
Сторож кивнул.
— Тысячи книг! И за каждой закреплено свое место, иначе нельзя. Я и сам не люблю, когда мои вещи трогают, а тут фонд — с ума можно сойти! Есть издания крайне редкие, говорят, денег больших стоят. Ну, так как? Звоним?
— Виталий Борисович кивнул.
— Только аппарат у нас в другом отделе.
Сережа оказался прав — по телефону голос у Маргариты Петровны оказался на удивление приятным и совсем не старым. Приятный голосок, тем более, когда ты говоришь с совершенно незнакомым тебе человеком, хотя и представил Кирилл Гаврилович товарища Шумного как полагается.
— Вечер добрый, простите за беспокойство, — начал Виталий Борисович, — к сожалению, не смог поставить вас в известность и предупредить о своем визите, так уже получилось…
Дима Скворцов никогда не увлекался буддизмом. Ему нравилась деревянная фигурка Будды, которая вечно молчит. Прежде чем отправиться на небеса, Дима прошептал: «твори свое спасение».
Что существуют тайные знания, уже давно не секрет. Секрет в другом. Кто и почему охраняет тайные знания. Почему большая часть человечества не имеет к ним доступа? Значит, имеется причина. И не одна. Множество причин. Главная причина — само человечество. За прожитые тысячелетия человечество ни на грош не поумнело. Либо кто-то намеренно пытается держать человечество в неведении. Последняя версия более интересна. В ней интриги больше.Почему-то людям кажется, что достигнутые в жизни успехи, являются плодами их труда. К сожалению, это одно из заблуждений.
Что скрывается за мечтами? Что хранит молчание, пока продолжается путь? Что показывает свой оскал, когда приходит время остановиться на грани отчаяния? То, что принято не замечать. То, что рано или поздно начинает кричать совершенно незнакомым голосом. То, что заслуживает внимательного наблюдения, пока оно еще мирно спит где-то в глубине…
Тайный поклонник… Друг по переписке… Просто милый парень, который помог в трудную минуту, осыпал комплиментами и подарками. Прежде это был загадочный, добродушный мистер Х. Но так ли оно на самом деле? Кто прячется за маской идеального парня? Подруги пошутили или соперницы пытаются унизить, или все же это сталкер, что неизменно преследует в университете и отслеживает мои связи с другими людьми? Кто он (она) и что ему надо? И во что я вляпалась?! 18+.
Елена — главная героиня, своенравная девушка, жизнь заставила стать ее сильной, ведь она потеряла всю свою семью, выжившая чудом, переезжает к своей бабушке. Елена пытается приспособиться к новой жизни, обрести новых друзей… Но всей этой идиллии приходит конец. Приняв участие в загадочном ритуале поневоле, становится частью ведьмовского ковена. Смогут ли ребята выжить в колдовском мире? Ведь на них уже началась охота. Пожертвует ли Елена своей любовью, чтобы спасти всех?
Повесть-сказка, без моральных нравоучений и объяснения смысла жизни для нашей замечательной молодежи. Она и без нас все знает.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.