Anenerbe - [35]
— А он?
— Вы безумно сексуальны и не похожи на остальных. Они словно куклы, а в вас что-то есть, некий шарм, загадка.
— Скисло, — подсказал мужчина, — молоко, похоже, скисло.
Зоя Константиновна сделала легкую паузу.
— Для нас не скисло, а для него, видите ли, скисло. Загадка…
— Да, да, именно так и сказал, — продолжила девушка, — некий шарм и загадка. Темненький такой и в костюме. Пахнет приятно…
— Ты что, его нюхала? — поинтересовался мужчина и почесал в промежности.
— От порядочного мужчины и пахнет порядочно, — подсказывает девушка, — не прелыми носками и грязными подмышками…
— Скисло, — вновь повторил мужчина, — Нина, ты ничего не перепутала? Оно же скисло! Ты сама-то попробуй.
Какая еще Нина, — удивился Александр Николаевич, — это же Зоя! Моя супруга!
А Нина или Зоя Константиновна спрашивает.
— С какой полки взял?
— А какая разница?
— Большая. На верхней у нас свежее, а на нижней… темненький, говоришь?
— На кавказца не похож, — отвечает девушка, — больно уж обходительный и речью владеет.
— Без акцента?
— Наши вчера проиграли, — говорит мужчина.
— Никакого акцента, видно образованный, — продолжает девушка.
— Два ноль. Бузякин, мерзавец, забил в собственные ворота.
— Предлагал подвести. У него, кажется, машина.
— Новая? — Зоя Константиновна взяла еще один качан и принялась интенсивно крошить капусту.
— Не знаю, не видела. Думаю — новая. Он ключами все время играл, вертел в руках.
— Ну и правильно. Нечего. Для первого раза вполне достаточно, а с этим у тебя что?
— С кем?
— С Павликом, — подсказал мужчина.
— Какой Павлик! Папа, вы откуда свалились?
— Они уже месяц как не встречаются, — сообщила Зоя Константиновна и убавила газ в комфорке.
— А чего так?
— Бесперспективный, — вновь подсказала супруга, — в армию не сегодня-завтра заберут.
— Как заберут? Он же школьник!
— Ты где живешь? Глаза-то разуй! Газетку почитай, а не свой футбол смотри. Некому нынче служить, мать-отчизну кому охранять? Ты вот что, Люська, ты к нему присмотрись, лапать — пускай лапает. Мужики без этого не могут. В театр предложи сходи, к нам тут артист должен из Москвы приехать. Вот ты и скажи: а что, не сходить ли нам в театр? Дорогой костюм — еще ничего не значит, и машина ничего не значит. Согласится — хорошо, не согласится — не велика потеря. Он хоть где работает?
— Мама! В первый вечер неудобно спрашивать. Мы же только познакомились.
— Ничего страшного, — Зоя Константиновна что-то выбросила в мусорное ведро, — спрашивать нужно, вот я в свое время дурой была — стеснялась, а нужно было не стесняться. Не так поймут, не так подумают — плевать! Поел?
Мужчина только моргнул глазами.
— А если поел, сходи на рынок, лопатку свиную купи. Да не тушуйся — попроси, чтобы показали и чек возьми. И не ленись — разок палатки обойди, другой обойди, приценись, посмотри. Газетку купи, чтобы с программой передач, лучше нашу, местную, и не в киоске покупай, а с рук. Старухи торгуют, вот у старух и покупай. А то сидит и бабьи разговоры слушает.
— Я не слушаю, я завтракаю, — поправил мужчина и вышел прочь.
Рынок — Шанхай перестроечных времен, чайна-таун наших дней медленно просыпался. Дремали жирные голуби и вертлявые воробьи, облезшие собаки и их вечные противники бродячие коты. Люди тоже зевали — одни вглядываясь в заляпанные дождем витрины, другие в лица, заглядывающие в эти витрины.
Мужчина на мрачном фоне смотрелся более чем достойно — темненькая курточка с карманами на молнии. Брючки, где можно было угадать стрелки, туфельки на каучуковой подошве и, конечно, галстук. Галстук, без всяких преувеличений, главная и основная черта. Бог ты мой! — воскликнул Александр Николаевич, — это же мой галстук! И курточка моя! Мужчина обернулся, поправил галстук и тут Александр Николаевич узнал себя! Даже в пасмурный и дождливый день он не прикрывал его шарфиком — выставлял наружу, чувствуя тугой узел, который бережно и с каким-то трепетным чувством научился завязывать самостоятельно. Галстук Александр Николаевич прежде никогда не носил — не позволяли обстоятельства. И работа была, что галстук скорее мешает, нежели помогает, а надеть хотелось. И еще больше хотелось пройтись — куда неважно. Чтобы кто-нибудь обратил внимание, взгляд бросил и, возможно, оценил. И вот наконец мечта осуществилась — он в галстуке. Не было бы галстука и весь сегодняшний день коту под хвост! Праздник, да будет вам известно, это вы сами — кому какое дело и есть ли дело постороннему до вас? Кто они — проходящие мимо, составляющий фон вечного движения, наполняющие улицы, неприветливые и занятые собой мрачные призраки? Идет, прежде всего, любуясь собой. Жаль, нельзя глянуть на себя со стороны, посмотреть, как сидит на нем галстук! Хотя все же при большом желании можно — оторваться от земли грешной, улететь — не высоко, метров так на пятнадцать — забежать вперед и посмотреть. Получается, конечно, не всякий раз, да и под ноги следует глядеть чаще, а все, однако, хорошо. Вот и девушка молоденькая обратила внимание, а вместе с ней и Александр Нколаевич обратил — отразился словно в зеркале и увидел себя. Увидел со стороны и улыбнулся — первый раз за сегодняшний день. Улыбнулся и Бузякина простил, и супругу свою Зою Константиновну, и дочурку Люсю.
Дима Скворцов никогда не увлекался буддизмом. Ему нравилась деревянная фигурка Будды, которая вечно молчит. Прежде чем отправиться на небеса, Дима прошептал: «твори свое спасение».
Что существуют тайные знания, уже давно не секрет. Секрет в другом. Кто и почему охраняет тайные знания. Почему большая часть человечества не имеет к ним доступа? Значит, имеется причина. И не одна. Множество причин. Главная причина — само человечество. За прожитые тысячелетия человечество ни на грош не поумнело. Либо кто-то намеренно пытается держать человечество в неведении. Последняя версия более интересна. В ней интриги больше.Почему-то людям кажется, что достигнутые в жизни успехи, являются плодами их труда. К сожалению, это одно из заблуждений.
В настоящий сборник вошли восемь разноплановых рассказов, немного вымышленных и почти реальных, предназначенных для приятного времяпрепровождения читателя.
Повесть-сказка, без моральных нравоучений и объяснения смысла жизни для нашей замечательной молодежи. Она и без нас все знает.
Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.
Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.
Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.
Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.