Андрейка - [14]

В очень многие районы фашисты и носа показать не смели, на горьком опыте убедившись, что там их встречает только смерть от рук вооруженного народа.

Уничтожая врага на дорогах и в лесах, в деревнях и городах, партизаны быстро вооружались. Укреплялись связи между лесами и городами. Оружие получали через городские подпольные организации. Да и по воздуху с Большой земли регулярно начали поступать и винтовки, и автоматы, и пулеметы с боеприпасами, продовольствие и медикаменты.

В боях с оккупантами были захвачены танки и танкетки. Нашлись и свои водители, и боеприпасы. Создавалась партизанская артиллерия: ведь при разгроме фашистских гарнизонов гитлеровцы нередко не успевали даже взорвать орудия. На захваченных складах хватало снарядов к пушкам, а боевыми артиллеристами становились многие, даже старые наводчики первой империалистической войны; были и молодые артиллеристы, из тех, кто в первые месяцы войны попал в плен к немцам, а после побега нашел свое место в рядах народных мстителей.

...К этому времени отряд Мартына Лобанова вырос в несколько раз и превратился в партизанскую бригаду. Прежние командиры подразделений, и в первую очередь Яким Михальков, стали командовать отрядами и самостоятельно проводили многие боевые операции.

Но сам Мартын до сих пор не мог забыть о Каменке. С нею у него были связаны тяжелые воспоминания.

Не мог он забыть и Зинаиду Антоновну. Основываясь на точных данных, которые принесла тогда из разведки учительница, рота Михалькова на следующее же утро пошла на штурм каменского гарнизона. Зинаида Антоновна не пожелала остаться в лагере. Вместе со своими боевыми друзьями она бросилась в бой и... погибла от шальной пули отстреливавшегося врага.

Хитрому Краузе удалось, однако, бежать, остальные же гитлеровцы и несколько полицаев, оказавших сопротивление, были перебиты все до одного. Гарнизон был разгромлен.

Много боевых трофеев насчитал тогда Михальков. Но успех операции не принес радости: рота понесла большие потери. А когда Михальков узнал, что комендант Каменки Краузе остался в живых, совсем расстроился. Избежал кары палач!

И еще одно известие встревожило Михалькова и Мартына Лобанова: за день до разгрома гарнизона Краузе отослал в Липень, к окружному коменданту, Андрейку и его бабушку Василису.

...Мартын и теперь все время думал об Андрейке. После смерти Зинаиды Антоновны он решил усыновить мальчика и всю свою жизнь заботиться о его судьбе.

Как-то, вызвав к себе нового начальника штаба — прежний, маленький и кучерявый армеец, тяжело заболел, — Мартын завел разговор о предстоящей сложной операции.

— Вы имеете в виду липенский гарнизон? — спросил Сергей Жаркевич (так звали нового начальника штаба бригады).

— Вы догадливы, — похвалил его командир.— Этот гарнизон, как вы знаете по обстановке, стал нам поперек горла.

— Правильно, но силы его очень велики,— подчеркнул Жаркевич.— По донесениям разведки, туда присыла новая, так называемая охранная дивизия.

— Еще чем они располагают?

— Кроме этой дивизии, еще полицейский полк, с которым мы не так давно столкнулись возле Круглых.

— Та-ак,— протянул Мартын,— силы немалые. И все же мы должны идти на Липень — и пойдем! — Он в упор глянул на начальника штаба.

Сергей Жаркевич, до войны студент Белорусского государственного университета, при организации бригады вначале был заместителем Мартына по разведке. Не раз он удивлял всех своим бесстрашием, ловкостью. Это он навестил коменданта небольшой железнодорожной станции Уша, старого капитана гитлеровской армии Крипса, побывал с ним на свадьбе дочери одного из служащих станции. После свадебного пира сказал Крипсу, кто он и откуда, и приказал ему шагать в лес, на партизанский суд.

Прославился Сергей Жаркевич еще одной проделкой. Это была удивительная по своей дерзости вылазка в областной город, расположенный в прифронтовой полосе и потому особенно зорко охранявшийся гитлеровцами.

Вместе с шофером Николаем Юхновцом Сергей Жаркевич вышел на дорогу, которая вела от фронтовой линии в город. Партизаны залегли в придорожных кустах. Мимо них то и дело пробегали «оппели» и другие фашистские армейские машины. Сергей с Николаем, воспользовавшись затишьем, свалили на дорогу тополь. Вскоре опять появилась машина, на этот раз «оппель-адмирал», и, подъехав к завалу, вынуждена была остановиться. Из машины выскочил шофер, за ним подвижный офицер с толстой полевой сумкой через плечо, и тотчас же по ним ударили короткие очереди партизанских автоматов. Всего несколько минут понадобилось хлопцам, чтобы раздеть фашистов, облачиться в их мундиры и, оттащив тополь с дороги, умчаться на автомобиле в город.

Как видно, в этой машине ехала немалая штабная шишка: пропуск был прикреплен к ветровому стеклу и ни один патруль не решался задерживать ее. Регулировщики же едва успевали козырять «немецким» офицеру и шоферу. Так и вкатили партизаны в город, не встретив никаких помех на своем пути.

В городе Сергей пробыл несколько часов: накупил разных вещей в магазинах «только для немцев», немецких газет (он хорошо владел немецким языком), а заодно из разговоров узнал многое, что могло пригодиться партизанам. Много интереснейших документов нашлось в полевой сумке убитого офицера. Успел Сергей Жаркевич заехать и к одному человеку, проинформировавшему его о последних решениях подпольного обкома партии. А решения эти были направлены на активизацию боевой деятельности партизан всех отрядов и применение некоторых новых методов борьбы в связи с близостью фронта.