Андалусская поэзия - [48]

«Велика ли отрада, доставшаяся без труда?»

Если б не был рассудок вину драгоценному рад,

Для чего бы растить и в давильню свозить виноград?

О надежда пустая! Дождусь ли, свиданье, тебя?

Нет, что было — ушло; остается терзаться, любя.

Я обласкан, но я же ограблен жестокой рукой —

О, какою судьба награждает великой тоской!

О ночное светило, как часто сияло мне ты,

Ты не шло на ущерб, ты росло от ночной темноты!

А к исходу объятий — истома бывала легка,

Прикасание уст — как живая вода родника.

Но Захра упрекает меня: «Все стенанья к чему?

Только боль они сердцу чинят, и растраву — уму.

Для чего ты страдаешь, свой разум вконец иссуша,

Неужели к богатству твоя равнодушна душа?»

Я ответил ей с грустью: «Ты мысли мирские гони:

Неужели не знаешь, сколь горьки наставшие дни!»

* * *

Перевод Е. Витковского*

Поэт сказал, оплакивая свою подругу:

Увлажнитесь, глаза, переполнись стенаньями, грудь,

Нет подруги со мною, ее мне уже не вернуть.

О, какие несчастья возможны еще впереди?

Сердце рвется на части, вмещаться не хочет в груди!

Красота и достоинство — где вы, исчезли куда?

Пред несчастьем подобным отступит любая беда!

Добродетель скорбит, безуспешно глаза иссуша, —

Ты пороков была лишена, о благая душа!

Облик милой, как солнце, пред мыслью влюбленной блистал —

Но сокрылся как солнце, едва только вечер настал.

Расцветал он, как вешняя ветка, соцветья раскрыв —

Но цветы оборвал беспощадного ветра порыв.

Смертный миг ее — страшный и непостигаемый миг:

Возвестили о нем — возрыдал и юнец, и старик.

Вот — могила ее, — запах все еще влажной земли —

Словно чистое облако ныне в земле погребли.

Заметает песок погребенного счастья следы —

Полно, это могила иль кладезь душистой воды?

Над могилою ветер скользит, и печально ему,

Что ветрам не дано проникать в подземельную тьму.

* * *

Перевод Е. Витковского*

Поэт сказал, описывая дождь:

Бездождье в стране учиняло великий разор,

Но ливень пришел, и крыла над землей распростер,

Горячему ветру велел убираться долой,

Прислужнику черному гибели, засухи злой.

А северный ветер тем временем гнал облака,

На пашни — тяжелые капли ронял свысока,

А влага струилась в иссохшее лоно земли,

Где только колючки дотоле привольно росли.

О, если бы ливень подобный упал на сердца —

Погасла бы страсть, истощился огонь до конца.

Но нет, эти молнии, этот пугающий гром

В душе отзываются только великим добром,

И молнии блеск землепашцу не страшен ничуть,

Напротив, великою радостью полнится грудь,

Он ценит добро, что ладоням иссохшей земли

С холодных высот так легко облака принесли.

Луга облачились густою зеленой травой,

Цветы расцвели, образуя орнамент живой:

Повсюду людские сегодня слышны голоса,

Работа кипит, — это дождь сотворил чудеса;

Теперь скотоводам пора заниматься пастьбой,

Бойцы же — седлают коней и готовятся в бой, —

Смотри — для сраженья готовится конный отряд:

Летят аргамаки, и копья на солнце горят!

* * *

Перевод Е. Витковского*

Воссылаю Аллаху слова благодарных речей:

Я не нажил добра, и не числю в родне богачей, —

И, богатства земные с рожденья ничуть не ценя,

Обеднел до того, что завистников нет у меня.

Да, Аллах далеко, а судьба ничего не сулит —

Ты печешься один обо мне, благодетель Халид!

Я спасаем на свете — узнай — лишь тобою одним —

Ты во славе своей одинок, и ни с кем не сравним.

Вкруг меня копошится босая моя детвора,

Многочисленный выводок, — ох, покормить бы пора.

Так спаси, благодетель, с наседкою вместе — цыплят,

Ты — отец мой единственный, даром что мне пятьдесят!

* * *

Перевод Е. Витковского

Справедливо ли, друг мой, меня упрекаешь сейчас,

Что себя от ударов судьбы я ни разу не спас:

Смена дней и ночей неужель неизвестна тебе?

Поразмысли о том, что ж действительно нужно судьбе,

И скажи, если истина все-таки станет ясна:

То, что сталось со мной — неизбежно — при чем же вина?

Все на свете проходит, припомни пословицу, друг:

Рано ль, поздно ль, а все ж с тетивою расстанется лук.

* * *

Перевод Е. Витковского

Нечто от службы эмиру меня отвлекло,

Нечто, пред чем устоять бы весьма тяжело.

Встреча с газелью была мне потайно дана —

Стан ее гибок, да сердцем как камень она.

Ласки представлю ее — несравненны они!

Мне выпадали досель обещанья одни.

О, на ланитах ее — не волшебный ли сад?

Розы цветут, ублажая влюбленного взгляд;

Солнце на небе прекрасно, но ей не чета!

О, как пленительна дивных очей чернота!

Все совершенства земные сошлись в ней, в одной —

С веткой цветущей сравнить ли ее, иль с луной?

Ты красота и святыня, и тот, кто влюблен,

Истово молит, кладя за поклоном поклон!

* * *

Перевод Е. Витковского

Неразумный влюбленный, сколь горестны слезы твои!

Пусть любимая спит, — но тебе не лежать в забытьи!

Сколько мук у тебя впереди, сколько ты перенес!

Пусть играет с тобою она, но играет всерьез.

Не терзайся вотще, не отыскивай в прошлое путь —

Что прошло, то ушло, и его не пытайся вернуть.

С той поры, как расстались, возможно одно — горевать,

И не знает влюбленный: рыдать или к небу взывать.

Бесполезны попреки — зачем недоволен судьбой?

Кто, безумец, на месте твоем совладал бы с собой?

Кто забыть бы сумел тот любовный полуночный час,

Час, в который не мыслилось даже, что мыслим отказ?

Так влюбленный тоскует, тростинка моя для письма