Андалусская поэзия - [47]

Шрифт
Интервал

Испепеляющие твои глаза
       вмиг лишили меня надежды.
Пощади! За какие грехи
      хочешь и жизни меня лишить?
Клянусь Аллахом, нет больше сил
      тяжкую тайну эту хранить.
Могу ли спрятать я страсть свою —
      ведь меня выдают мгновенно
Трепет мой, когда вижу тебя,
      слезы, текущие нощно и денно.
* * *

Перевод Л. Кельмана

Когда ее разбудил я,
       свет наступавшего дня
Уже разливался в небе,
       последние звезды гоня.
Хоть был он еще, как факел,
       что светит издалека, —
Терпела ночь пораженье,
       бежали ее войска.
* * *

Перевод Л. Кельмана

Она исполнила угрозу,
         свершила свой неправый суд.
Куда, в какую даль верблюды
          мою газель теперь несут?
Здесь, где была стоянка наша,
         мое лишь тело, а душа
Туда, за ней откочевала —
         за милой вслед летит спеша.

Аль-Ама ат-Тутыли

Аль-Ама ат-Тутыли (слепец из Туделы XI–XII в.) родился в небольшом городе Тудела, который был захвачен христианами, бежал в Севилью, где провел почти всю жизнь, несколько раз посетил Кордову. Очевидно, он был слеп от рождения или ослеп в раннем детстве. Отличался необыкновенной памятью, был автором прославленных мувашшахов.

Стихи ат-Тутыли отличаются живостью, он стремится передать живую разговорную интонацию, иногда включая в стихи целые строки на «романсе» — староиспанском языке. Знаменитый гранадский литератор XIV в. Ибн аль-Хатиб считал ат-Тутыли одним из самых талантливых поэтов Андалусии.

Ат-Тутыли часто жалуется на притеснения, которые жители Севильи терпели от берберских правителей, чужаков, «что даже не разумеют по-арабски», как он пишет в одном из своих стихотворений.

Мувашшахи аль-Ама считаются непревзойденными шедеврами этого жанра.

* * *

Перевод Е. Витковского*

Поэт, побуждая жителей Химса[38] выступить против жестокого притеснителя, сказал:

Плачу, стенаю: в сколь страшной мы ныне беде!
Нет утешенья подобному горю нигде.
О, не одежду, а сердце порвать бы в груди!
Кто ж за рубаху боится — удачи не жди.
Ширится зло, умножает злотворную тьму.
Нет утешителя, — слезы теперь ни к чему.
Горстка льстецов собралась у престола лжеца —
Мнится, что нашему горю не будет конца.
Где утешение от притеснений найти?
Будь милосерд, Всемогущий, глупцов укроти!
Мы — как в потемках, о, где же благая тропа!
Ведь куропатка — и та не настолько слепа!
Смеют ли травы сверкать, из земли восходя?
Смеют ли падать не камни, а капли дождя?
Тучи рыдают, но дождь не для пашен сейчас:
Это всего только горькие слезы о нас!
Сколько смешного случается в нашем краю:
Слышится смех, но рыдание в нем узнаю!
Нынче беда беспримерна, но в завтрашнем дне,
Знаю, умножена будет вдвойне и втройне!
Зло полновластно, и мы примиряемся с ним,
В сердце при этом — пылающий уголь храним.
Для правоверного стал властелином — злодей,
Истина скрылась во мраке от взоров людей.
Наш угнетатель — попомните эти слова! —
Пес шелудивый, себя выдающий за льва.
Все перепуганы, — видом он грозен, суров,
Но не залаял бы, встретивши подлинных львов!
Пусть унижался бы сам, а не нас унижал!
Не содрогаться бы нам — пусть бы сам он дрожал!
Он ведь и ведать не хочет — где раб, где Аллах, —
Знает любой о его непотребных делах!
Веру свою он скрутил, как богач бедняка;
Веру свою отшвырнул, как обломок клинка,
Кто на него поглядел — тот глаза засорил,
Имя его произнес — значит, зло сотворил.
Если обиду принять от него захотим —
Тут он щедрей, чем в делах угощенья Хатим;[39]
Ну, а когда он губить правоверных велит —
Больше погубит, чем недругов — славный Халид;[40]
Сколько бы низкий злодей ни владычил страной,
Истина восторжествует любою ценой!
Стоят ли много твои, фараон, чудеса,
Если приходит и посох бросает Муса?[41]
Кулейб[42] могуществен был, но минули года —
Где его пастбища, где пастухи и стада?
Так что, властитель-злодей, на мгновенье прозрей,
Выбери гибель себе, да к тому же скорей!
Ибо Аллах мусульман не оставит в беде,
Гнев его, знай, настигает всегда и везде!
Лучшая участь твоя — это гибель сама,
Ты б это понял, владей ты хоть крохой ума.
Вы, все, кто внемлет мне ныне в родимом краю,
Долго ль терпеть согласитесь вы муку сию?
Если добра вы хотите себе, то зачем, не пойму,
Так вы смиренны, зачем покорились ярму?
Вдумайтесь, люди, в прискорбные эти слова:
Правде внимайте, поймите — она такова.
* * *

Перевод Е. Витковского*

О любимая, не над тобой ли рыдают дожди?
Сколь беда изменила тебя, — о, вокруг погляди!
В сердце страсть возродилась — лишь вспомнил былые года:
Люди радостью это безумство зовут иногда,
Мы не виделись год, — он прошел одиноко и зря,
Не лежат между нами пустыни, не плещут моря;
Не поддавшись наветам, противясь печальной судьбе,
Только память одну укротить я не в силах в себе.
Тайна мучит меня, — я нимало ее не таю,
Но, увы, сторожат неусыпно темницу мою.
Беспощадная память, — бороться достанет ли сил?
О, какие глубокие корни недуг мой пустил!
Далеко до любимой, никак до нее не дойти,
А до смерти — совсем неприметный остаток пути.
Образ милой далек, и густеет в сознании мгла,
О нешуточна страсть, но как шутка жестока и зла!
Так недолго любимую видел я, — в сердце моем
Отпечатался образ — и мучусь я с сердцем вдвоем.
Если скажут: «Влюбленный страдает», — отвечу тогда:

Еще от автора Абу Мухаммед Али Ибн Хазм
Ожерелье голубки

Арабская поэзия XI в, пытавшаяся первое время в Испании хранить старые традиции и воспевать никогда не виданного этими поэтами верблюда, постепенно под местными влияниями ожила, приобрела индивидуальный характер и, как это можно теперь считать доказанным, в свою очередь оказала могучее влияние на лирику европейских трубадуров. Вот на такой-то почве и возникло предлагаемое сейчас русскому читателю произведение Абу Мухаммеда Али ибн Ахмада ибн Хазма, родившегося в Кордове 7 ноября 994 года, — книга «Ожерелье голубки» (Тоукал-хаммана)


Средневековая андалусская проза

Сборник включает произведения разных жанров, созданные в X—XV вв.: «Ожерелье голубки» Ибн Хазма и «Повесть о Хаййе ибн Якзане» Ибн Туфейля, ранее уже издававшиеся, и рассказы и хроники разных авторов, впервые публикующиеся на русском языке.Философская притча о смысле человеческого бытия, трогательные любовные истории и назидательные поучения, рассказы о поэтах и вазирах, воителях и правителях — все это найдет читатель в книге, которая в первый раз столь полно познакомит его со средневековой прозой арабской Андалусии.


Рекомендуем почитать
Панчатантра

Древний сборник индийских басен «Панчатантра» («Пять книг») был составлен в наиболее ранней редакции в III—IV вв. н. э. неизвестным автором. Первоначально он служил педагогическим целям — это была «наука житейской мудрости», по которой обучались юноши.Каждая из пяти книг памятника представляет собой самостоятельный рассказ, герои которого по ходу действия рассказывают басни, иллюстрирующие обычно то или иное поучение. Текст изобилует стихотворными вставками. Сборник написан хорошим литературным языком и является одним из лучших образцов прозы классического санскрита.


Поэзия Ду Фу в переводах А.И.Гитовича

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Средневековые арабские повести и новеллы

В сборнике представлены образцы распространенных на средневековом Арабском Востоке анонимных повестей и новелл, входящих в широко известный цикл «1001 ночь». Все включенные в сборник произведения переводятся не по каноническому тексту цикла, а по рукописным вариантам, имевшим хождение на Востоке.


Мудрецы Поднебесной империи

Китай, Поднебесная империя – родина древнейших, но не утрачивающих своей значимости философских учений и мировых религий, фантастическое царство всепроникающего духа и средоточия мистических сил Земли, центр сакральных знаний человечества и мир, хранящий первозданные тайны природы. И в то же время – духовное и плотское, мудрость и глупость, богатство и бедность, алчность и щедрость, милосердие и жестокость, дружба и вражда – все человеческое оказывается представленным здесь каким-то непостижимо символическим образом.


Макамы

Макамы — распространенный в средневековых литературах Ближнего и Среднего Востока жанр, предвосхитивший европейскую плутовскую новеллу. Наиболее известным автором макам является арабский писатель, живший в Ираке. Абу Мухаммед аль-Касим аль-Харири (1054—1122). Ему принадлежит цикл из 50 макам, главный герой которых — хитроумный Абу Зейд ас-Серуджи — в каждой макаме предстает в новом обличье, но неизменно ловко выпутывается из самых затруднительных положений. Макамы написаны рифмованной ритмической прозой с частыми стихотворными вставками.


Игрок в облавные шашки

«Дважды умершая» – сборник китайских повестей XVII века, созданных трудом средневековых сказителей и поздних литераторов.Мир китайской повести – удивительно пестрый, красочный, разнообразные. В нем фантастика соседствует с реальностью, героика – с низким бытом. Ярко и сочно показаны нравы разных слоев общества. Одни из этих повестей напоминают утонченные новеллы «Декамерона», другие – грубоватые городские рассказы средневековой Европы. Но те и другие – явления самобытного китайского искусства.Данный сборник составлен из новелл, уже издававшихся ранее.