Анатомия теургии - [5]

Хитин, подумал Магнус. Их панцири почти наверняка созданы из хитина. Сработает ли? Он оттеснил замершую Ситиллу за спину и поднял руки, концентрируясь на заклинании.

— Осторожно, яд! — крикнула Проклятая, но Магнус не обратил на это никакого внимания. Сила струилась сквозь него, утекая из воздуха, ветра, земли. А потом, свернувшись в тугой клубок, ринулась наружу.

Он не ошибся: панцири и вправду оказались хитиновыми. Так же как и то, что покрывало белёсые стволы дышащих грибов.

Горячая зеленовато-жёлтая волна ударила в шевелящийся, цокающий, стрекочущий ковёр, в один миг испарив передние ряды многоножек. Это не остановило их, не остановила и отвратительная липкая дрянь, в которую превратились погибшие. Освободившиеся от экзоскелета внутренности, остатки панцирей, изуродованные куски грибной плоти — всё это лишь смешало наступавшую лаву тварей, дав Магнусу время, чтобы сплести заклинание снова. Второй удар получился слабее: разлитая в воздухе свободная магия закончилась, и теперь оставалось либо ждать, пока естественная циркуляция принесёт новые порции силы, либо задействовать собственную кровь и плоть. Времени у них не было, и, стиснув зубы от боли, Магнус ударил в третий раз.

Какой-то удачливый демон, миновав смертельный поток, попытался вонзить усики ему в ногу. Но лишь попытался — Ситилла не дремала, и враг мгновенно лишился сперва усиков, а затем и головы.

Боль пронзила кости рук, вырываясь из пальцев.

— Ну наконец-то, — выдохнул некромант, когда последнее существо забилось в предсмертных конвульсиях.

— На вас лица нет, мэтр, — Ситилла выдернула рейтшверт из корчащейся на земле многоножки. Та тут же свернулась в клубок.

— В этом лесу слишком мало свободной магии, а если её нет, теургия требует использования жизненных сил. Пожалуй, когда мы вернёмся, мне понадобится отдых.

— Сколько угодно. Идти-то сможете?

— Разумеется. Меня даже хватит ещё на пару фокусов, если потребуется. Но повторения этой бойни не ждите. Не сейчас.

Ситилла заметно помрачнела — она прекрасно понимала, что если им встретится ещё одна такая орда, её меч мало чем сможет помочь. Но вслух просто сказала:

— Тогда не будем терять времени.

* * *

Перстень Ситиллы сиял всё сильнее, но он уже был не нужен — Магнус видел разлом собственными глазами. Тот затухал, только что вырвав из этого мира очередной кусок, и оставалось надеяться, что затухал не навсегда.

Здесь удар пришёлся на холм, где не было грибов-деревьев, зато фиолетовая не-трава росла намного гуще и выше, поднимаясь до человеческого роста и переплетаясь в центре. Наученная опытом, Ситилла подходила к нему куда осторожней, но предосторожность оказалась лишней — там никого не было. Лишь в глубине этого клубка что-то шевелилось и пульсировало, чувствуя незваных гостей.

— Теперь только ждать, — заявила Проклятая, обойдя поляну и убедившись, что они здесь одни. — Если повезёт, скоро разлом «мигнёт» снова. Если нет…

— …Скверна убьёт нас раньше, — закончил Магнус. Ситилла молча протянула ему фляжку. — Благодарю. А вы?

— Мне достаточно одного глотка.

— Неужто? — Магнус отпил немного. Вода успела нагреться, да и сам он вспотел в тёплой одежде.

— Тела Проклятых намного лучше сопротивляются скверне, чем ваши. Разве вы не знали?

— Никогда не интересовался. Но если так, получается, в октафидентской легенде о Сломанном Мире есть немного правды.

— У нас тоже есть легенда про это. Чуточку иная.

— Никогда не слышал. Впрочем, в Джумаре Проклятых немного.

— Как вы вообще туда попали?

Магнус усмехнулся. Этот вопрос терзал, пожалуй, каждого северянина, который встречался с ним, да оно и понятно: где Хельвег и где Джумар. В империи вообще не очень любили северян, да те и сами чувствовали себя неуютно как в пустыне, так и среди самих джумарцев. Другой народ, другая вера, другие обычаи. Люди там даже думают по-другому.

Он посмотрел по сторонам — лес молчал. Что ж, можно и отвлечься. За разговором время летит быстрее.

— Я был сыном врача, — сказал он. — Теурга из долины Ветерхельм. Там своя школа, и чужаков туда не пускают. Я должен был стать целителем, как отец, но… — он пожал плечами. — Он умер. Бледная чума.

— Эпидемия тысяча пятьсот девяносто третьего?

— Да, она самая. Он тогда работал в отряде врачей, они искали лекарство. В итоге создали сыворотку, которая облегчала болезнь — выживал не один из двадцати, а один из четырёх. Маленькая, но победа. Только его это не спасло, ни сыворотка, ни собственное здоровье. Я остался один, бывшие коллеги отца плевать на меня хотели. Так что мне очень повезло, что в долине тогда оказался некромант из крепости Фец, и что он разглядел во мне нечто… не знаю. Я никогда не спрашивал.

— Крепость Фец, — задумчиво протянула Ситилла. — Слышала о ней много, в основном плохое.

— Там хватает и плохого, и хорошего.

— Верю. Смотрите! Свет усиливается.

— А ещё я слышу гостей.

Ответом ему был шелест выходящего из ножен рейтшверта.

— Подавятся, — зло прошипела Ситилла. — На этот раз я встану в авангард. Вы и без того сделали достаточно.

— Если это не ядовитые сороконожки, которые убьют вас за несколько минут — так и сделаю, мейстрес.