Анархия в РФ: Первая полная история русского панка - [16]

И вот после этого я начал писать новые песни.

Совсем другие.

Антон Буданов — новосибирский музыкант

Времена менялись, и в 1987 году власти разрешили провести в Новосибирске первый рок-фестиваль. В основном, конечно, туда приехали люди из Петербурга, но подтянулись и сибирские группы. Из Омска приехала очень смешная группа, которая называлась то ли «Третий Рейх», то ли вообще «Адольф Гитлер».

До этого рок-н-роллом у нас называли беззубых хард-рокеров, которые пытались подражать «Deep Purple». Да и их власть всячески контролировала и тщательно следила, чтобы в текстах не проскочила какая-нибудь крамола. А тут вваливают реальные панки, да еще с таким названием! Это было шоком и пощечиной всем сразу.

Выглядела омская компания очень экстравагантно. Играть толком ни один из них не умел, но это было и не важно. За ударной установкой там сидел очень интеллигентный молодой человек в очечках. Никто тогда и представить не мог, что этот юноша за барабанами буквально через год взорвет всю страну и станет суперстаром: «Панки в городе — хой-хой-хой!»

«Егор Летов о себе»

(Газета «Лимонка». 1994 год)

В омских газетах нас обзывали фашистами, обливали грязью. Было официальное предупреждение из прокуратуры, и со всех моих знакомых взяли подписку, что они не станут иметь со мной никаких дел. Так что когда меня выпустили из психушки, то играть мне было не с кем.

Я начал сам учиться играть на инструментах. Целый год я был один: сам сочинял песни, в одиночку пытался их записывать… Время шло. Кузя все еще служил в армии. А в 1987-м я познакомился с братьями Лищенко, вместе с которыми поехал на новосибирский фестиваль.

Выступать мы даже не собирались. Но в последний момент организаторы запретили выступление группы «Звуки Му», и нам предложили выступить вместо них. Ну, мы и выступили.

Через двадцать минут выступления нам вырубили аппарат. Скандал был такой, что в наши дни трудно даже представить. Я вернулся в Омск и понял, что вот сейчас меня опять заберут в психушку. Только на этот раз уже надолго.

А на фестивале я как раз познакомился с Янкой. Именно она тогда помогла мне бежать из города.

«Музыкальная газета» (г. Курган)

Настоящая фамилия Янки — Дягилева. Как ни странно, но эта сибирячка является родственницей знаменитого импресарио Сергея Дягилева, проводившего балетные «русские сезоны» в Париже 1910-х годов. Правда, родственницей очень отдаленной: ничего парижского и блестящего в Янкином детстве не было. Ее папа работал в Новосибирске простым инженером, а мама умерла от рака, когда Янке было шестнадцать.

После школы Янка поступила в институт на инженера водоснабжения. В институтском ансамбле политической песни она стала впервые исполнять свою музыку. А потом встретилась с поэтом Сашей Башлачевым — и навсегда перестала думать о карьере в области водоснабжения. В 1986-м Башлачев приехал с квартирными концертами в Новосибирск, познакомился с Янкой, несколько дней пропадал с ней по квартирам знакомых, а потом вернулся в Петербург и в следующем году покончил с собой.

После его смерти Янка плюнула на учебу, сошлась с Егором Летовым и ушла из дома. Первое время она считалась басисткой группы «Гражданская Оборона», а потом собрала собственный проект «Великие Октябри».

Из интервью Егора Летова

Янка вместе с большой компанией приехала ко мне в Омск почти сразу после фестиваля. Мы засели дома у братьев Лищенко, с которыми я тогда играл, и какая-то сволочь (не буду говорить кто) очень сильно накормила Женю Лищенко таблетками. То есть это была просто какая-то чудовищная доза. Он вдруг стал по-страшному выгибаться… какой-то немыслимой дугой… и весь стал аж сиреневый… и мы решили, что он вообще умер.

Я подумал: «Вот это да! Вот это я попал! Что же делать?» Но в тот раз Женя выжил. Умрет он только через несколько лет, хотя и от того же самого. А тогда мы вместе с Янкой поехали за шприцами, чтобы его спасать. И во всем, что той ночью происходило, была какая-то мистическая последовательность: вдруг у нас обоих на джинсах появилась капелька крови… в одном и том же месте. Я над этим совпадением смеялся, а на Янку это сильно подействовало: две капельки Жениной крови падают из всех присутствующих только на нас двоих — да еще и на одно и то же место!

Женю мы откачали, а с Янкой после этого у нас все и началось. Возник так сказать романчик. Впрочем, романтическими наши отношения не были. Она ведь была типичной хиппи… Какое-то время мы были как бы мужем и женой. Но при этом жили очень свободной жизнью.

В то время я должен был отмечаться в психушке. Мне не надо было принимать таблетки или как-то лечиться. Достаточно было, что я просто приходил и они смотрели: я нормально разговариваю, адекватно себя веду. Все было в порядке до тех пор, пока мы не отыграли на новосибирском фестивале.

А после этого… Я прихожу на прием и чувствую: что-то не то. Они вдруг стали совершенно иначе себя вести. И странно со мной говорить. То есть это была какая-то ловушка! Я сижу перед врачом, а он ковыряется под столом: то ли кнопку нажимает, то ли еще что-то. Типа: «Подожди, я сейчас выйду, а ты останься».