Анархия в РФ: Первая полная история русского панка - [14]

Могу сказать со всей ответственностью: сибирская волна рок-н-ролла была куда сильнее уральской. Однако сделать своих музыкантов звездами всероссийского уровня никто из нас не сумел. Собственно, кроме «Гражданской Обороны» и Янки Дягилевой, никто из сибиряков сегодня в стране и не известен.

Самое первое интервью Егора Летова (Журнал «УР ЛАЙТ». 1988 год)

— Что такое рок?

— Рок по сути — не музыка и не искусство, а некоторое религиозное действо типа шаманизма. Человек, занимающийся роком, постигает жизнь не через утверждение, а через разрушение, через смерть. Чем больше шаманства, тем больше рока. И, наоборот, если над шаманством начинают преобладать искусство, музыка — то рок умирает.

— То есть, если таким образом рассмотреть историю мирового рока…

— Тут дело даже не только в роке. Герман Гессе в свое время писал, что человечество делится на два типа: потенциальные самоубийцы (люди, которые не боятся смерти, — «нелюди») и все остальные. Рок — это массовое движение «нелюдей». В нем человек — только внешне человек, а по сути — сумасшедший. Сегодня мы видим, как мир подходит к последней черте. Мы присутствуем при начале Апокалипсиса, после которого либо выживут «нелюди», либо — наоборот.

Раньше в рок вливались массы людей, которые, по сути, не имели к нему никакого отношения. Это было просто модно, но сейчас все встало на свои места. И оказалось, что «нелюдей» очень мало. Рок в общем-то умер, и сейчас остались только одиночки, которые часто даже не знакомы друг с другом. Зато они опаснее для социума, чем целое движение. И общество борется с этими одиночками. Например, устраиваются большие рок-фестивали, которые уничтожают то, что было создано человеком в борьбе с самим собой.

— А почему вы тем не менее захотели участвовать в нынешнем фестивале?

— Все, что остается человеку рока, — это проявлять свою сущность. Все, что может «нечеловек», — это быть «нечеловеком». Нужно понимать, что война проиграна, и тем не менее быть верным своей природе. А природа толкает играть. Причем не важно, воспримут тебя или не воспримут…

— Панк в России имеет особую миссию?

— Панка в России нет. Панк у нас — это только атрибутика. Как на этом фестивале: огромные толпы людей с гребнями и шипами, а настоящих панков — ни единого! На Западе панк это реальное движение, а у нас его нет и быть не может. Есть единицы: «Гражданская Оборона», «Инструкция по выживанию», «Путти», «ДК»… Причем все мы друг друга можем и ненавидеть.

— Твое отношение к Свинье?

— Очень плохое! Это как раз типичный представитель «человека». Панк — это когда все до конца: живет — так живет, нет — так нет. А Свинья — вроде бы живет, а вроде бы и нет… Из Свиньи делают главного панка СССР, но я бы обратил внимание не на него, а на другого персонажа — на Колю Рок-н-Ролл. Вот он может сегодня говорить, что — правый, завтра — что левый, а когда выходит на сцену, то способен полоснуть себя бритвой так, что кровь потечет — если почувствует, что в эту секунду это нужно. Вот он живет совершенно вне рассудка, вне инстинкта самосохранения.

— Почему центром нашего панна сегодня вдруг стала Сибирь и особенно Новосибирск?

— Не знаю… Но думаю, что европейский человек из Москвы, а уж тем более из Ленинграда, в основе своей всегда либо сноб, либо попсовик. А в Новосибирске был Академгородок. И где-то в середине 1960-х власти решили провести эксперимент: что будет, если взять всех вундеркиндов и свезти в одно место? И получилось, что сразу все стали писать письма в защиту диссидента Синявского, а женщины вставали с плакатами за секс и все в таком роде. Вот там панк с самого начала воспринимался не как модная атрибутика, а именно как идея.

Антон Буданов — новосибирский музыкант

Академгородок построили в подражание американским университетским кампусам 1960-х годов. Летом там шикарный пляж. И вообще, там даже в советские времена была полная вольница.

В Академгородок приезжали ученые из Москвы, Петербурга, Харькова. Кто-то ехал по политическим соображениям, кто-то — по пятой графе. В Сибири все они делали ядерное оружие, и за это им разрешалось ругать советскую власть и слушать ту музыку, которую они хотели. В 1960-х люди слушали бардов и Высоцкого. А к 1980-м дошла очередь и до рок-н-ролла.

Новосибирск — это ведь столица Сибири. Рок-н-ролльщики из Омска, Барнаула, Тюмени (и вообще — от Урала до Дальнего Востока) приезжали к нам и выступали в Новосибирском рок-клубе. Все это вместе называлось «Движение Рок-Переферия». Думаю, что активнее, чем у нас, рок-н-ролл тогда играли, может быть, только в Петербурге.

«Егор Летов о себе»

(Газета «Лимонка». 1994 год)

Чтобы начать заниматься творчеством, сперва ты должен наполнить свой внутренний резервуар. Первую половину жизни человек наполняет себя чужой информацией — это похоже на то, как наливают воду в стакан. Но приходит момент, когда информация перехлестывает через край. И ты начинаешь творить сам.

До 1982 года я жил в Москве у брата[5], и он постоянно привозил мне пластинки. Там я много читал, смотрел фильмы, слушал музыку, изучал философию и духовные практики. Но творчество начинается тогда, когда вокруг тебя (вне тебя) нет того, что ты хочешь увидеть или услышать. Я хотел услышать определенную музыку и определенные тексты. Но в реальности их не нашлось — не было в то время группы, которая бы меня удовлетворяла. И поэтому группу я сделал сам.