Анархист - [67]

– А кого хочешь в энти самые… как их? а да… в блютени, записать? – Дрожжин, похоже, заинтересовался идеей.

– По фамилиям никого вносить не будем, только партии. Кроме анархистов-максималистов, естественно впишем и коммунистов, а вот кого ещё это вопрос. Я скажу честно, за политикой в Бийске не следил. Наверно, эсеры, это в принципе не важно. Важно в счетну комиссию большевиков вставить. Кто там сейчас председатель ревкома?

– Вот ещё что мне в голову пришло, – воскликнул Крылов, – прошлым летом попадалась мне газетка «Красный Алтай», так вот, что я хочу сказать…

– Тимофей, что ты телишься! Короче давай! – хором начали поторапливать его остальные. – Была така газетка на два листка, видали…

– Вот значится, надо типографию взять и там всё распечатать, вот! – Крылов сел на место, утирая, выступивший на лбу пот.

– Это правильная мысль. А часть тиража раздать на базаре, перед тем как из города уходить будем.

– А чего это мы из него уходить должны? – удивился Дрожжин. – Мы же большинство на выборах получим, к бабке не ходить. Совет городской будет наш. Кто нам потом может что-то сказать?

– Плевали большевики на любые выборы! – невесело осклабился Новосёлов. – Но вот то, что мы зафиксируем все результаты документально со всеми подписями, всеми печатями. Еще фотографии сделаем. В газетах это всё пропечатаем, а после газеты как листовки по всей округе разойдутся. Вот тогда и поглядим…

…

Предрассветная темнота январского утра не нарушалась даже светом луны. Низкие облака кидали на головы молчаливых всадников горсти снежной крупы, предвещая дождливое лето. Лошади время от времени недовольно всхрапывали, мотая головами и зло косясь на седоков.

Сотни Новосёлова за два часа ночного марша преодолели дорогу от Чемровки до Нагорного предместья Бийска. Накануне Вязилкин рассказал какая в городе ситуация на тот момент. Узнав, что ни полка РККА, ни чекистов, ни ВНУС в городе нет, народ обрадовался. Горячие головы предлагали даже плюнуть на хитромудрые планы и взять город «решительным штурмом». Однако Новосёлов не стал ничего менять. – Поздно что-то менять, будем делать, как задумали. – Остановил он мятежные порывы.

По крутому Тогульскому тракту спустились к нижним предместьям Бийска. Здесь на заброшенных складах расстрелянного ещё в 1918 купца Морозова оставили лошадей. После чего отправили самых ловких и дерзких бойцов в город. Задача у них серьёзная – убрать охрану у городского и уездного ревкома, дождаться появления председателей и прочих начальников и всех задержать.

Когда в семь утра зажглись на улицах тусклые фонари, когда служилый уездный люд, кутая носы на морозном ветру, заспешил к присутственным местам, а спекулянты и мешочники потянулись к базарной площади, никто не догадывался, что власть в городе переменилась.

Михаил Степанович Правда, председатель уездного ревкома, подъехал на персональном двухдверном авто марки «Форд-Т». Как инвалиду, ему неудобно входить и выходить из этого «чуда техники», но – прогресс требует жертв, – отшучивался предревкома на подколки соратников. Вот и сейчас он, кряхтя, руками развернул негнущуюся ногу, дождался, когда подойдёт шофёр, и только тогда толчком вынес тело из машины.

На посту наружной охраны стояли незнакомые парни в шинелях и суконных остроконечных шлемах. Наверное, прислали всё-таки пополнение, – подумал предревкома и, приветственно махнув рукавицами, направился к широкой лестнице.

Деревянные ступени в доме купцов Сычёвых, где размещался уездный ревком, дубовые, крепкие, высокие. Покалеченному ещё на шахте в Юзовке, ему тяжело давался подъём. Хорошо, что этажей всего два.

Открыв дверь кабинета, Михаил Степанович, удивился. За столом в приёмной никого. Его секретарь и он же заместитель отличался пунктуальностью, несмотря на ранний возраст.

– Заболел, наверное, – мелькнула мысль, – только бы не сыпняк. Но дверь в кабинет не заперта, значит, секретарь где-то зде… – председатель не успел додумать мысль до конца. Увидев за собственным столом лысого усатого детину, абсолютно ему незнакомого, он просто потерял дар речи.

– Шо, Мыкола Стэпаныч, дывышся? – пробасил детина. – Да ты не дывысь, ще ниц нэ знаш, а уж дывышся. Сидай, трохи поразмовляэм.

– Ты кто такой? – речь к предревкома вернулась быстро. – Где Звонарёв? Охрана! – вдруг зычно крикнул он в коридор.

– Не трудысь, Мыкола, охрана не прийдэ. Нет у ней такого приказу. А вот у меня к тебе дело, поэтому ты всё-таки давай… садись, а то грохнешься, не ровён час.

Правда, набычившись на незваного гостя, уселся у дальнего конца стола и отвернулся к окну. Весь его вид показывал, что сотрудничать с кем бы то ни было, он не намерен. За окном потихоньку набирала обороты базарная площадь с её шумом, суетой и толчеей.

– Ты, Мыкола, не журысь, – гость не торопливо достал кисет и начал скручивать самокрутку. – Сейчас мы с тобой поговорим, ты мужик умный, не откажешь нам в помощи.

– Да как ты смеешь, – рявкнул, не выдержав, председатель. – Чтобы я, боевой командир, член партии с 1916 года, помогал каким-то бандитам? Не будет этого.

– Вот же какой чертяка упрямый! – усмехнулся лысый. – Ещё не знает о чём речь, а уже нос воротит… Ты что-нибудь за анархо-коммунизм слыхал? Нет? А про Ивана Панфилыча Новосёлова? Вижу, про батьку нашего слыхал. Задумал он одну важную и всем полезную штуку…