– Тётка Катерина… Домик у них с мужем на Казанке[114] рядом с лесопилкой.
– Годно! Знать, тебе завтра к ней в гости и идти. Мы с парнями сегодня в Бочкарях переночуем, а ты к тётке езжай. Утром мы тебе на встречу двинемся и в Чемровке дождёмся. Перескажешь все новости от и до. Если регулярных частей нет, будем Бийск на штык брать.
– Панфилыч, договорились, только ты смотри, если меня чекисты сцапают, выручай, не охота мне чего-то свинцову пилюлю унутрь принимать.
– Так ты главное сам на рожон не лезь, ходи с оглядкой. Языком не трепи.
…
(Бийск)
Вечером после захода солнца в ворота дома Прониных негромко постучали. Улица Казачья хоть и не далеко от центра, но отделялась от него большой лесопилкой, поэтому слыла в Бийске опасной, поэтому Николай Степанович громко крикнул супруге:
– Катерина, не открывай, сам гляну. – Взял топор и выглянул в аккуратно пропиленную «амбразуру».
Перед калиткой стоял какой-то мужик в добротном чёрном полушубке и с красной звездой посередь лохматой папахи.
– Кто таков бушь? Чего на ночь глядя, добрых людей пугашь? – сердито пробасил зычным голосом хозяин.
– Так, это… Катерина Кузьминишна здесь проживат? – Вязилкин не ожидал такого мощного баса и немного оторопел. – Племянник я ейный. Вязилкины мы.
– Хм, точно, в девичестве она Вязилкиной была, помню… Ну, коли племяш, то проходи, только живо. – Николай загремел засовом.
…
Тем временем в деревне Чемровка в двадцати верстах от Бийска по Тогульскому тракту Новосёлов собрал совет командиров отряда, чтобы обсудить план предстоящего штурма. Он понимал, что силами двух эскадронов крупный по сибирским меркам уездный город не взять, но в глубине души что-то подсказывало ему, что в этот раз может и получиться. Главное всё обдумать.
– Товарищ Дрожжин, – Новосёлов, чтобы подчеркнуть важность и значимость собрания, обращался к присутствующим по фамилии, – скажи нам, Никодим Петрович, чтобы ты делал на месте председателя Бийского ревкома, если бы увидел, что в город входит какая-то неизвестная воинская команда?
– Я бы первым делом по тилехвону в губернию бы сообщил, – бойко отрапортовал высокий бородатый детина в чёрной косоворотке.
– Хорошо! А если линия нарушена?
– Тогда телеграфом отбил бы.
– Телеграф взорван?
– Нарочного поездом отправил бы. Даже одного паровоза хватит. И послал бы человек десять, да с пулемётом. Ехать то всего часа четыре, ну может пять.
– Молодец быстро соображаешь, – теперь тебя озадачу, повернулся Новосёлов к широкому в плечах лысому мужику с рябым лицом. – Василий Иваныч, теперь ты глава горсовета, помощь из Барнаула будет через девять – десять часов. Как будешь город защищать?
– А какие силы у меня есть? – простужено просипел Решетников. У него дико болела голова, и говорил он с трудом.
– Пока мы сил не знаем, разведка ещё не докладала. Будем считать по максимуму. Полк армейский в казармах на зимних квартирах в первом военном городке. Это самое малое полторы тысячи штыков, да кавалерии не менее эскадрона, да пулеметов в пулемётной команде штук восемь. Это самое весомое. Не менее батальона милиции, чоновцы и вохровцы ещё. Всего значит бойцов не больше двух с половиной тысяч. Пока из этого и будем исходить. Окажется меньше, нам же лучше.
В чем наше преимущество? – Новосёлов погрозил заскорузлым пальцем. – Внезапность! Нас в Бийске не ждут. Да и никого они там не ждут. Поэтому действовать будем открыто, и не таясь. Войдём в город с песней, с развёрнутым знаменем, тем более что мы сейчас под красным флагом идём.
Правда, надо будет заранее ночью занять аккуратно телефонную станцию, телеграф, почту и вокзал.
– Панфилыч, не согласен я, – пробасил Дрожжин, – мне за здорово живёшь помирать нет охоты. Нас же всего две сотни с половиной. А ну как вскроется твоя хитрость?
– И не стоит забывать о железнодорожных охранных командах, – подал голос командир второго эскадрона Тимофей Крылов, бывший урядник Семипалатинского казачьего полка.
– Согласен, мужики! – весь мой расчёт на обмане построен. В лоб мы город не возьмём ни за что. А прийти и под видом новой части арестовать всё местное начальство, может запросто получиться. Бийск взять можно, и нужно. Кроме того его надо будет удержать хотя бы неделю. Это просто, если блокировать все въезды и выезды. По зиме это сделать гораздо проще, чем летом.
– На кой хрен тебе сдался этот вшивый Заебийск? – недовольно проворчал начальник сапёрной команды Крылов.
– Мы проведём первые по-настоящему свободные и честные выборы! Чего вы ржёте? Обидно, чесслово! Дураки вы раз не понимаете, что результаты такого плебисцита будут для большевиков опаснее Врангеля и Пилсудского вместе взятых. Надо будет только по-умному ими распорядиться.
– Ну, ты, Ваня, красавчик! – едва уняв смех, опять пробасил Дрожжин. – Выборы! Ещё участки для голосований, блютени всякие…
– Нет! Мы сами вместе с большевиками всех жителей обойдём.
– Всех?! – хором выдохнули собравшиеся, дружно выпучив глаза. – Да ты, паря, рехнулся? Там же сорок тысяч человек живёт…
– Сразу половину отсекаем. Баб без имущества опрашивать не будем. Детей, стариков, приезжих, арестантов тоже. Это ещё тысяч десять. Остаётся всего десять тысяч. Нас две с половиной сотни. Разобьёмся на пары. Каждой паре надо будет зайти и переговорить коротко всего в сто семей. Даже если положить максимум четверть часа на семейство, то за час 4 семьи. За восемь часов можно пару тысяч листов получить.
