Анархист - [46]

Белокобыльский и Новосёлов с Вязилкиным пытались образумить вахлацкую вольницу. И тот, и другой понимали, что пьяную ораву перестреляет любой организованный отряд. Командиры носились по Бирюле, раздавая направо и налево тумаки и затрещины, паля из наганов поверх голов, крыли всех отборными матюгами, но единственное, что смогли, – выставить заставы по дороге на Улалу и Александровку.

– Раскатают красные эту «армию», прости господи, в один момент – сказал Новосёлов Вязилкину и смачно сплюнул на землю.

– Это не извольте сомневаться, – поддержал тот. – С бойцами знакомиться то пойдём?

– Где ты их сейчас найдёшь?

…

– Да, не егози ты, Новосёлов! – заявил Белокобыльский. – Пускай покуражатся бойцы. Имеют право. Мож им завтра смерть принимать? Впрочем, бери любых, кого сможешь. Кричи, что атаман приказал, что если не послушает, то в расход. Парни мой нрав знают, может и пойдут…должны пойти… хотя чёрт их знает.

– С огнём играешь, Максим, красные, это тебе не попы с приказчиками, Сказал на прощанье Иван и вышел из штабной избы.

Во дворе постоялого двора Новосёлов собрал десяток относительно трезвых бойцов, возмущенных тем, что их оторвали от праздника жизни. На его приказ построиться никто не прореагировал.

– Ты, паря, малость охолони, коли Максимка приказал нас собрать, то ты приказ выполнил, мы собратые, на всё готовые, а на счёт право-лево-равняйсь, уговору не было, у нас анархия – разъяснял Новосёлову сложившуюся диспозицию низкорослый бородач в лисьем треухе. – Красные ведут обоз. Мимо Бирюли оне не пройдут, но это будет завтра.

– Ага, завтра… Может и завтра, а ежели сейчас? – закипал Новосёлов. – Порубят же всех нахрен.

– Бог даст, не они нас, а мы их. Вертел я этих краснзадых…

…

Полуэскадрон ВОХР, сопровождавший обоз продовольствия, собранный по деревням и заимкам Горного Алтая, тянулся по направлению к Бирюле. За полгода войны с повстанцами вохровцы научились строго придерживаться походного построения. Вот и сейчас передовой дозор доложил группе верховых, выполняющей роль караула. Значит в Бирюле либо казаки Кайгородова, либо Роговские недобитые бандиты.

В сумерках в деревню ушла разведка…

– Тащ, командир, деревня занята отрядом бандита Белокобыльского. Численность – сабель сто, сразу определить трудно, все пьют, как не в себя. Отряд нашел винную лавку и гуляет. Как обычно милицию и комсомольцев расстреляли. Может, уконтрапупим эту кодлу? – в словах разведчика сквозило явное возмущение.

– У нас, товарищ Добженко, и выбора иного нет. Мы же телеги только по дороге можем вести, а дорога только через деревню. Караул, говоришь у них сабель пять?

– Так точно, не больше пяти. Задача понятна, разрешите выполнять?

– Именем революции, только тихо, чтобы в деревне не услышали.

…

На следующий день Новосёлов и Вязилкин снова сидели в горнице Ивана Рогова на окраине Улалы. Обжигаясь, глотали смородиновый чай и рассказывали историю чудесного спасения.

– Стою я на постоялом дворе, пытаюсь с бойцами, что мне Белокобыльский выделил, познакомиться… Ну, как, познакомиться… Я им команду, они меня матом, я их тем же путём, они за грудки меня… Бандиты, как есть бандиты…

– И ты этих бандитов хочешь мне в дом? – Нет, конечно, на кой ляд они тут.

– Ты дале слушай, не перебивай… Так вот, знакомимся мы, значится, с помощью народного наречия, и вдруг как саданёт очередь из "Максима". За ней – ур-р-ра, как горох выстрелы из винтарей и, не поверишь, через три минуты всё стихло. Я, не будь дураком, командую «по коням», мужики от такого коньцерту в сознание пришли и за мной. По Майме[66] мы деревню обошли и на рысях сюда. Лагерем встали в паре вёрст отсюда. Я к тебе пришёл, узнать, где Гришан?

– Уже месяц ни слуху, ни духу. Полтора месяца тому пришли к нам два грязнющих, оборванных мужика. Сказали, что из Волчихи, что их в Змеиногорском уезде большая толпа партизанит, но нету у них грамотного командира. Просили-умоляли Гришку вести их в бой с красными. Гришан то, не будь дураком, смекнул уж с лета, что с красными ему не совладать, так им и сказал. Отбрыкивался до последнего. Наконец, предложил им мотать со всем скарбом за границу. Сошлись на том, что он их сопроводит в Китай. Поэтому я его раньше весны не жду.

– Навряд ли они раньше апреля двинутся. Зимой далеко не уйдёшь, – Заметил, молчавший до того Вязилкин.

– Гришка, наверное, у них и остался, чтобы тудым-сюдым не мотаться. Вот только где именно они заныкались, я не скажу, уж не обессудьте мужики.

– Командир, – вдруг Вязилкина озарило. – Давай до Змеиногорска рванём вместе с мужиками. Там на месте и порасспросим. Народ на селе приметливый, если правильно расспросить много могут рассказать.

– Давай об этом утром договорим. Ты сейчас можешь здесь остаться, а я мужикам. Расскажу, что узнал.

12. АЛТАЙ ДЛЯ АЛТАЙЦЕВ

(Разрушенный Улалинский монастырь, в десяти верстах от Улалы)

Протяжный скрип несмазанных петель нарушил тишину сторожки. В жарко натопленную просторную горницу ворвались клубы морозного воздуха. Из тумана вывалился невысокий, широкоплечий мужчина в характерной алтайской шапке из лисьих лапок. Половицы весело поскрипывали под нарядными ичигами.