Анабасис во времени - [57]

Скачки зачахли и канули в лету. Букмекеры массово бросались с крыш небоскребов. Тотализаторы сменились бильярдными. Индекс Доу-Джонса взмывал до небес и падал ниже допустимой отметки.

Феномен заинтриговал ученых во всем мире. Научные сборники пухли от статей. Пространные экстраполяции мировых линий Геделя чередовались с бесконечными исследованиями квантовой механики и затяжными экскурсами в область межпространственного электромагнитного излучения. Основная масса работ не выдерживала никакой критики и лишний раз доказывала, что ученые смыслят в этом деле не больше самих трансгрессирующих.

Впрочем, одна теория очень сильно смахивала на истину. Опираясь на «Трансцендентальную эстетику» Канта, она выдвинула постулат, что, трансгрессируя, человек бессознательно освобождается от априорного восприятия реальности и опять-таки бессознательно перемещается в другую точку вещи в себе. А регрессия символизирует обратный процесс».

Перескочив на сорок восемь часов в будущее, Алек обнаружил ассирийское семейство мирно спящими на тюфяках. Дуриса-беотийца и след простыл.

Главное сейчас — обезопасить хозяев дома. Нельзя допустить, чтобы их случайно ранили. Гонимый этой мыслью, Алек поспешил на улицу.

Где его уже поджидал Дурис-беотиец. Предвидя такой маневр, агент «Прошлое-Ко» сократил диапазон прыжка и заблаговременно притаился справа от входа. Однако в стремлении поскорее разделаться с конкурентом, он ударил слишком рано. Острие копья скользнуло мимо и только чуть поцарапало панцирь.

Материализовавшись после регрессии, Алек метнулся влево. Но предусмотрительный Дурис опередил его, регрессировав на долю секунды раньше. На сей раз удар копья пришелся вправо (слева от Алека). Посланец «Былое-Ко» заслонился щитом, но потерял равновесие и упал.

За мгновение до трансгрессии он попытался разгадать замысел убийцы, подумал, как бы сам поступил, имея сокращенный диапазон прыжка. И вроде бы догадался.

Едва появившись в будущем, Алек регрессировал, вскочил на ноги и побежал за дом. Отшвырнув щит, вскарабкался сначала на близлежащий сарай, потом на крышу, пересек ее и занял позицию у порога, в шаге от места, где, по расчетам, должен материализоваться Дурис. После чего трансгрессировал.

Впереди замаячила широкая спина Ду риса-беотийца. Убийца не верил своим глазам: добыча ускользнула прямо из-под носа. Копье глубоко вонзилось в утрамбованную землю, где наносекунду назад стояла несостоявшаяся жертва.

Алек с силой опустил древко на голову наемника, и тот кубарем полетел с крыши. За миг до падения подсознание вытеснило будущую реальность, и Дурис исчез.

Алек спустился, подобрал щит и вернулся на улицу. Бездыханный Дурис распростерся на спине. Вот уж кто действительно заслуживает смерти, однако Алек не стал добивать поверженного врага. Даже обоснованное убийство все равно грех.

Он ощупал конечности Дуриса в надежде отыскать перелом, но тщетно. Спина и шея тоже избежали увечий. Вздохнув, Алек снял с копья ремень и связал наемнику запястья. Разбуженное девушкой семейство пристально наблюдало с порога за происходящим.

Дурис внезапно закашлялся, сел и растерянно уставился на Алека. Тот с благосклонной улыбкой выждал, пока взгляд соперника прояснится, и шепнул:

— Выбирай, либо трансгрессируешь и пытаешься высвободиться до того, как я тебя прикончу, либо идешь со мной в лагерь и объясняешь капитану, куда подевались твой щит и копье.

Пара глубоких вдохов — и Дурис твердо стоял на ногах, но ничто не могло вернуть ему утраченного душевного равновесия.

— Глупец, — произнес он, впрочем без особой уверенности.

— В следующий раз буду умнее, обещаю.

Дурис промолчал. Вдали заиграл горн, и оба «грека» поспешили в лагерь

V. Погоня

— Не пойду. — Сарайи топнула ножкой. — Я не старый ботинок, который можно выкинуть за ненадобностью.

— Никто и не выкидывает, — втолковывал Алек. — У тебя будет семья, дом.

— Но жить я там не буду!

В утреннем небе разгоралось солнце. Греческая армия собиралась в поход. Нестроевые загружали обозы. У Алека, который за ночь не сомкнул глаз и даже не позавтракал, не было ни времени, ни желания спорить. Забросив Сарайи на плечо, он решительно двинулся в Аданти.

Девушка брыкалась и визжала. Нестроевые с интересом глазели им вслед. Свора тощих собак, потревоженная воплями, так и норовила цапнуть Алека за пятку. Тот чудом сдержался и сдерживался бы и дальше, но посреди поля Сарайи неожиданно вырвалась.

Как ей это удалось — загадка. С его плеч пленница вдруг перекочевала на землю, вскочила и бросилась обратно в лагерь.

Алек в два прыжка настиг беглянку, повалил навзничь. После рывком поднял на ноги и принялся трясти. Распаленный ехидным хохотом нестроевых, он затряс ее с удвоенной яростью и вдруг, сам не понимая, зачем, наклонился к ней и поцеловал.

Сарайи охотно откликнулась на поцелуй, припадая к его губам снова и снова. Стряхнув наваждение, Алек отстранился. Всматриваясь в подернутые дымкой глаза, он больше не находил сходства с младшей сестренкой. Вдобавок, Сарайи было куда больше лет, чем казалось на первый взгляд. Семнадцать точно, если не восемнадцать-девятнадцать.