Амирспасалар. Книга II - [15]

— Попробуем вино царя Гагика! — попытался шутить Захарий.

Ростом весь дрожал от возбуждения. Обвязавшись веревкой и перекрестившись, он решительно спустил ноги в отверстие:

— Удержишь меня, государь Закарэ?

Для такого атлета, как Захарий, вопрос был излишним. Сотник закачался на веревке с факелом в руке. Скоро натянутая веревка ослабла, Ростом достиг дна. Его тень заметалась внизу. Вдруг из подземелья раздался неистовый крик:

— Золото, государь!

…Когда Захарий вытащил Ростома из колодца, тот молча стал вытаскивать из карманов золотые монеты. Здесь были старинные безанты, иперпиры, ботаниаты, багдадские динары. Ростом с трудом обрел дар речи:

— Восемнадцать кувшинов. И все с золотыми монетами!

Захарий присел на кучу камней и глубоко задумался…

Необычайное, громадное сокровище Багратидов оказалось у него в руках! Сколько там может быть золота? Не счесть… И как кстати для пустой казны… «Нет, Закарэ, — сокровища эти тебе не даны для трат повседневных! Лишь при нужде крайней, когда близко подступит угроза к Айастану, можешь ты пустить в ход наследие царей анийских! А до того сокровища надо сохранить. И не здесь, конечно…»

Отверстие, ведущее в подвал с кувшинами, опять заложили красным камнем и тщательно уложили на место каменные плиты. Лишь после этого Захарий с сотником покинули подземелье. Поднявшись в опочивальню и усевшись, Захарий испытующе посмотрел на взволнованного Ростома:

— О сей тайне даже тень твоя не должна знать, мой Ростом!

— Понимаю, государь Закарэ, — прошептал сотник.

— Здесь, конечно, не место для хранения сокровищ… Прямо удивительно, что за полтора века владычества ни греки, ни сельджуки не пронюхали о золотом кладе! Впрочем, и мы с тобой никогда не нашли бы его, если бы не начали искать дядины кости. Утром, Ростом, отправляйся-ка в город и закажи шорникам штук сорок кожаных мешков. Ну, вроде тех, в которых руду возят. И замки к ним закажи оружейнику Тиграну. А если спросят любопытные люди, для какой цели вдруг понадобились такие мешки, ответствуй — на рудниках, мол, стали воровать руду, вот и велел шаханшах послать туда мешки с замками… На это дело даю тебе сроку три дня!

— Мало времени отводишь, государь, — запротестовал Ростом.

— Пусть днем и ночью мастера работают! У наружного входа в потайной коридор поставь стражу из аланов — это народ молчаливый. Да и вообще все это время не допускай во дворец посетителей. Когда мешки будут готовы, мы сами с тобой вдвоем наполним их золотом из кувшинов и поднимем наверх, а ты их тайно отвезешь в Лори. Там спрячешь в горах, в надежном месте. На помощь тебе я вызову старика Вахрама из замка…

Очень удивился старый шорник Микэл необычайному заказу дворцового коменданта. Засадив всех подмастерьев за пошив и сам взявшись за шило и дратву, мастер не давал им никакого отдыха, кроме сна, пока все сорок мешков не были изготовлены. К тому времени в мастерской Тиграна были изготовлены столько же винтовых замков. Когда заказ был выполнен, встал вопрос о его доставке. Сам Тигран не захотел отправиться во дворец, посылать же с Кюрехом казалось неудобным.

— Я отвезу мешки во дворец! — вызвался Микэл.

Старый кахетинец привез мешки, но охрана не захотела пропустить его во дворец. Микэл поднял громкий крик:

— Я сам должен показать товар моему государю! Как вы смеете, дурни, задерживать меня?!

На шум из ворот вышел комендант. Узнав в крикуне старого друга семьи, Ростом приказал пропустить шорника с двумя подмастерьями, которые с трудом тащили тяжелые мешки с замками.

— Прошу тебя, генацвале, доложи государю, что старый Микэл просит его принять по важному делу! — попросил шорник знакомца.

Допущенный в дворцовый покой, Микэл снял черную шапку и неторопливо поклонился. Захарий спросил:

— За каким делом пришел, деньги хочешь за мешки получить? Эге, да я как будто тебя знаю, старина!

— Нет, патроно, ты меня не знаешь, — с достоинством ответил шорник. — Я Микэл из Кахети, издавна проживаю в Ани. А вот твой великий отец, тот действительно меня знал… Мы первые с Тиграном-оружейником против эмира Фадлуна рамиков подняли и крепко помогли тогда войску царя Георгия взять Ани. Тому лет сорок минуло.

Захарий со вниманием слушал старого кахетинца. И, перейдя на грузинский язык, стал расспрашивать:

— Скажи, бидза Микэл, после изгнания эмира легче живется людям? Как ты считаешь?

— Конечно, государь. Налоги ты на два года отменил, беззакония преследуешь, новый «Судебник» ввел. Никто нас за райатов[12] бесправных не считает, никого за веру не преследуют, будь то христианин или мусульманин. Опять-таки в городском совете достойные люди сидят, дела решают. Купцы из других городов больше с товарами стали приезжать, у рамиков заказов много, да и каменщики, наконец, работу получили… — Микэл был на диво речист в этот день, но тут внезапно умолк.

— Что же ты замолчал, старик, дальше не говоришь? — нахмурился правитель.

Микэл набрался смелости:

— Патроно, не гневайся, коли бестолковый старый человек не то скажет, что нужно, выслушай терпеливо мою просьбу.

— Я слушаю тебя, старина, — уселся поудобнее Захарий.

— С самых малых лет знаю я семью оружейника Тиграна. Часто на моих коленях сидели его маленькие дети… — начал дрожащим голосом Микэл.