Американская интервенция в Сибири. 1918–1920 - [34]

Дождей в Сибири не очень много, снегопады сравнительно небольшие. В то время как в горах вокруг озера Байкал выпадает очень много снега, к востоку и к западу от этих гор его так мало, что всю зиму можно использовать колесные транспортные средства. Во Владивостоке снега было совсем мало, и мы без проблем пользовались автомобилями. При отсутствии ветра пагубное воздействие низких температур сказывается гораздо меньше, чем можно ожидать, и главная опасность холода проистекает от того, что вы его не чувствуете и забываете защитить нос, уши и руки. За две зимы, проведенные во Владивостоке, я лично столкнулся с этим только однажды. Я шел пешком с офицером из моего штаба и вдруг заметил, как побелел кончик его носа. Но мы взяли немного снега, и он стал тереть свой нос до тех пор, пока не восстановилось кровообращение, после чего мы закончили свою прогулку, одолев растояние длиной 6 километров. В те холодные дни светило такое яркое солнце, а воздух был таким неподвижным и бодрящим, что усталость почти не ощущалась.

Зима начинается в конце октября, и к началу ноября вся вода замерзает. Сентябрь и октябрь очень приятные месяцы, хотя осенью и весной гораздо ветреней, чем в зимний период. Гавань замерзает в начале декабря и вскрывается в начале апреля. Но с помощью ледокола корабли могут входить в гавань Владивостока в течение всей зимы, даже когда залив покрывается льдом толщиной в тридцать дюймов.

В марте 1920 года один из наших транспортов, возвращавшийся из Владивостока в Манилу, попал в ледоход сразу по выходу из гавани и оказался в беспомощном положении. Они прислали радиограмму, и к ним на помощь выслали буксиры, которые очень быстро пробили льды, и транспорт смог уйти. Корабль не получил никаких повреждений и благополучно проследовал до Манилы.

С точки зрения американца, санитарные условия в Сибири находились в плачевном состоянии. Возможно, даже в прежние времена санитарные условия были ненамного лучше, но сейчас ситуация осложнилась из-за разрушения семей во время мировой и гражданской войн, которое привело к тому, что множество людей пытались переехать к родственникам или друзьям. В результате такого передвижения на всем протяжении железных дорог растянулись составы, набитые людьми. Эти люди толпились на вокзалах и в любых других местах, где было тепло, делая ситуацию с санитарией практически безнадежной. Описывая ее, главный хирург сказал: «Общую ситуацию с сангигиеной в Сибири лучше всего описывает абсолютно справедливое замечание, что она практически не существует».

Лишь немногие здания во Владивостоке имели собственное водоснабжение, как в случае со зданием, которое мы получили под американскую штаб-квартиру. Практически все города Сибири, включая Владивосток, почти полностью зависели от неглубоких колодцев, которые используются для водоснабжения. Вода в бочках, разносимая грязными китайскими кули, улучшению ситуации ничуть не способствовала.

Главный хирург сообщал, что самыми распространенными болезнями являются «чума, тиф, возвратный тиф, брюшной тиф, скарлатина и гангренозная ангина».

Бытовые условия во Владивостоке были почти неправдоподобными. Ходила поговорка, что когда-то Харбин был худшим городом в мире, но Владивосток стремительно приближается к нему.

Многие молодые люди, пришедшие в армию по призыву, никогда не покидали дома и очень страдали от ностальгии.

Женщины из Юношеской христианской ассоциации YMCA и Ассоциации молодых христианок YWCA делали большое дело, помогая в организации досуга не только американских солдат и моряков, но и солдат чехословацких частей. Вскоре после моего приезда был издан приказ, запрещающий употребление спиртных напитков, введены пропуска, которые требовалось предъявлять солдатам, если они куда-то уходили поздно вечером. Офицерам требовалось для этого разрешение старшего по званию. Эти меры вызвали массу критики, как необоснованное ограничение свободы действий американцев, но я получал много тревожных сообщений, убедивших меня в том, что это мудрое решение.

Когда брюшной тиф распространился повсеместно и никто не мог сказать, безопасно ли пользоваться общественными вагонами, мы зарезервировали за собой вагоны и сформировали собственный поезд. Этот поезд состоял из спального вагона, вагона-ресторана и санитарного вагона. Поезд был тщательно вычищен и постоянно находился в распоряжении представителя Соединенных Штатов. Офицерам командования было приказано не пользоваться никакими другими поездами, за исключением случаев крайней необходимости, и этот поезд практически все время перемещался с одной станции на другую. Когда кто-то из командиров ехал один, у него было место, где спать, где есть, и кипяченая вода, чтобы пить. Санитарный вагон был переделан из вагона второго класса, в нем можно было разместить двенадцать коек, расположенных в два яруса, как на транспортных кораблях. Офицеры-медики считали такое расположение более удачным, чем обычные полки, устанавливаемые в купейных вагонах. Учитывая антисанитарию, царившую во Владивостоке, я до сих пор не понимаю, как нам удалось избежать эпидемий, но мы их избежали. Медицинская помощь была очень важна, и ее результаты заслуживали самой большой благодарности, демонстрируя, что врачи и медсестры выполняли свои обязанности очень добросовестно.