Американец - [57]

Наконец однажды утром Американец поднялся на рассвете и вышел из вагончика. Он взял лестницу и, стараясь не шуметь, зашагал по тропинке, ведущей к реке. Вставало солнце. Вскоре он вышел на берег, приставил лестницу к дубу, достал веревку и привязал ее к самой крепкой ветви.

Стоя на ступеньке, Лео затянул петлю на шее и закрыл глаза. Вдруг он ощутил спиной порыв холодного ветра из долины, ветки дуба задрожали. Лестница пошатнулась и чуть не упала.

Американец открыл глаза. «Дух дышит, где хочет, и голос его слышишь, – вспомнилось ему, – а не знаешь, откуда приходит и куда уходит». Он никогда не воспринимал Евангелие всерьез, и со временем ничего не изменилось, но эти строки неожиданно всплыли из глубин его памяти. «Как может человек родиться, будучи стар? – спросил Иисуса фарисей Никодим. – Неужели может он в другой раз войти в утробу матери своей и родиться?»

Он взглянул на торфяной холмик внизу, вспомнил последние слова Эдуардо, и впервые ему показалось, что он понял их смысл.

Примчался Грендайзер и испуганно заскулил. Лео ослабил узел, отвязал веревку, спустился на землю и побрел к ферме. Зашел в вагончик. В небольшой ванной с биотуалетом посмотрелся в зеркало, ощупал лицо отразившегося в нем незнакомца. И взял в руки ножницы.

Час спустя, когда ферма просыпалась в лучах теплого зимнего солнца, гладко выбритый и подстриженный Лео скомандовал овчарке забраться в машину, завел мотор и пробормотал себе под нос: «Расскажи ему все, выживи и расскажи».

Он словно вернулся в утробу матери, и в то утро, когда надо было ехать за продуктами, начался первый день его новой жизни.

* * *

Хромой с ним больше не заговаривал, но лицо его смягчалось всякий раз, когда Грендайзер выпрыгивал из машины, – он любил собак. Так и тем утром овчарка издалека учуяла его симпатию и с энтузиазмом откликнулась на нее, позволив себя погладить в обмен на печенье.

– Как дела? – спросил Лео, чтобы завязать разговор.

– Ты побрился, – заметил хромой, толкая дверь склада. – Похож на овцу после стрижки…

Он вытащил из кармана печенье, бросил Грендайзеру – тот проглотил его со своей всегдашней незлобивой жадностью, – потом, согнув здоровую ногу, присел и погладил пса по спине.

Лео проверил пакеты с покупками.

– Это всё?

– Это всё.

– А корм для лошадей?

– Его не было в сегодняшнем списке.

– Ну как же. Три мешка по пять кило.

– Нет, я такого не помню.

– Ну, неважно. Сходи за ним.

На лице хромого появилось привычное недовольное выражение.

– Не знаю, есть ли он на складе.

– Сходи, а я пока отнесу пакеты в машину. – Он свистнул, и Грендайзер подбежал к нему.

Американец закурил, ожидая. Огляделся. Все вокруг постепенно начинало оживать. С каждой минутой машин становилось все больше, ставни в заведении через дорогу, которые он всегда видел закрытыми, теперь были подняты, и внутри проступали сонные очертания бара. Потом появился парень, подошел к бензоколонке на углу и отпер замок, висевший на цепи. Впервые за все время своего заточения на ферме Лео видел, как просыпается мир. Этот всплеск жизненной энергии взволновал его.

Он переступил порог склада.

– Есть кто-нибудь? – крикнул он, осторожно продвигаясь вперед.

Тишина.

Чем дальше он проходил в зал, где выстроилась шеренга деревянных палет с упакованными в целлофан продуктами, которым суждено было оказаться на полках магазина, тем очевиднее становилось, что это место куда больше, чем он предполагал.

– Эй, дружище, мне пора…

Его голос отразился от дальней стены и вернулся к нему приглушенным эхом. В конце коридора он увидел открытую дверь, откуда лился желтый мерцающий неоновый свет, и направился к ней. Воздух в каморке без окон был спертый, пахло газом. На столе в беспорядке валялись документы, горел экран монитора и стояла чашка остывшего чая. Рядом на полке расположились походная плитка и ковшик.

Со склада донесся шум, через секунду загудел автопогрузчик. Лео уже собрался было уйти, когда его взгляд упал на стол. В углу, между чашкой и бумагами, лежал телефон.

Он мгновенно принял решение.

Машинально, еще толком не понимая, что он делает и зачем, Лео схватил телефон, положил его в карман, вышел из каморки и направился к выходу.

Хромой с электрокара уже сгружал у машины мешки с кормом.

– Ты куда запропастился? – поинтересовался он.

– Хотел тебя о том же спросить, – парировал Лео. Он пытался вести себя как ни в чем не бывало. – Я уже хотел тебя искать, – добавил он. Поднял мешок и взвалил на плечо. – Ты это добро целую вечность собирал…

– Ты ни на шаг не должен отсюда отходить, ясно? – предупредил хромой. – Хочешь, чтобы у меня были неприятности?

– Я? Да какие неприятности…

Тот смерил Американца грозным взглядом, раздумывая, стоит ему верить или нет, после чего, не проронив ни слова, развернулся и заехал на автопогрузчике на склад. Через секунду стальная дверь с шумом захлопнулась, и Лео остался в одиночестве.

* * *

Тянулись часы томительного ожидания. Казалось, будто все небесные и земные силы на него ополчились.

Как и следовало ожидать, Карим отчитал Лео за опоздание и отправил его работать в огород. Не так давно было новолуние, так что пришло время для подзимнего посева. Помидоры, перец, баклажаны, базилик. Чуть позже египтянин сообщил, что у очередной лошади жидкость в легких, поэтому вечером заедет ветеринар. А Лео еще предстояло посадить чеснок и лук.