Америго - [132]

«Люди погибли? Много людей?» Неужели только миссис Крамли не забыла, что это лишь вранье поверх другого вранья?

– После такого я не смел никого ни о чем спрашивать откровенно. Я подумал, что лучше будет наблюдать за всеми вокруг меня, ожидая встречи с тем, кто выслушал бы праздные мысли, с кем можно было бы обсудить Корабль и то, что мы должны на нем делать. Я не стал ограничиваться пассивным наблюдением – и участвовал в играх наравне с остальными. Вы же помните игру в «общественные положения»? Что ж, это не столь важно. Я завязал дружбу с теми, кто назвались Господами, и перенес ее за порог Школы. В числе моих друзей оказался Лиланд Лонгстоун…

– Говорите так, будто вы с ним одного возраста, – сказал Уильям. – Но вам очевидно больше сорока!

– Вы все-таки перебили меня, – упрекнул его ДеВитоло. – Но я понимаю, чем вы удивлены. Ведь на самом деле мне тридцать шесть лет.

– Это шутка?

– Нет, – ответил ДеВитоло. – Вы, наверное, и не подозреваете, что терпение, благоразумие и усердие старят, но я догадался об этом очень скоро и решил извлечь для себя кое-какую выгоду.

– Выгоду?

– Так и есть. В обществе Корабля изможденное и высохшее лицо нередко внушает к себе особое почтение.

– Все совсем не так ужасно, – рассмеялся Уильям, вновь почувствовавший нелепое облегчение. – Но вы явно добились своего. Значит, это помогло вам выяснить больше?

– Отчасти. Прежде всего я обязан, конечно же, дружбе с Лонгстоуном. Вернее, тому, что может показаться ею со стороны. Я сплотился с ним еще ближе, когда он начал выслуживать себе более высокое место. Вопреки протестам отца, я изъявил желание управлять магазином матери, зная наперед, что такая служба даст мне гораздо больше возможностей для сплочения. Как только Лиланда выбрали Главой палубы, я предложил ему свою посильную помощь. То, что он говорил о службе Господ первого ранга, вы, я надеюсь, еще помните? Я был уверен, что такую просьбу можно счесть за проявление праздного любопытства, но он тогда пришел в восторг и тут же свалил на меня целую кучу этих бумаг… точнее, форм, и я в течение десяти лет создавал видимость, что разбираю эти формы – по вечерам, по воскресеньям и в праздничные дни. Это позволяло мне продолжать общение с Лонгстоуном…

– Но постойте, вы же хотели найти того, кто бы выслушал вас! Почему вы говорили только с Главой?

– Я не прекращал поисков, – ответил ДеВитоло, – но тут разговоры никуда меня не привели. Важно понимать, что, сделав свой выбор, я оградил себя от множества вероятных недоразумений, но потерял не меньше случаев подойти к пассажирам скромного положения. Господа и собственники – в огромном большинстве довольные люди, которых занимают только мысли о плодах труда, сплочении и о будущем, наполненном Благами. Конечно, я не могу ничего сказать о людях вроде вас с той же определенностью. Некоторые рабочие бывают в магазине и даже покупают себе часы, но, за редкими исключениями, не задерживаются и не ищут моей компании. Здесь при мне постоянно находится мой служитель – это интересный, проницательный человек, но он давно приспособился к жизни в неведении и с большей охотой запрется в своей мастерской на весь день.

Итак, я шел на разные хитрости. Например, я убедил Лонгстоуна, что мне необходима бумага, дающая право посещать учреждения от его имени, и провел там довольно много времени, изучая тетради, законы и научные тексты минувших лет. Я совершил ошибку, подумав, что найду что-то в этих величественных стенах. Те надписи, как в ваших «Умозрительных моделях», были сделаны или от отчаяния, или забавы ради, но одна из книг все-таки привела к нашей встрече.

– Но почему вы не сказали сразу? Зачем понадобилось представлять меня…

– Скажите, ведь вы рассчитывали когда-нибудь пойти в Ратушу и задать ваш странный вопрос самому Лонгстоуну? – спросил ДеВитоло. – Может, вы успели досадить многим людям и теперь всерьез задумываетесь о таком шаге, а может, вы только в начале пути, – но в конце концов вам не останется ничего другого. Тот, кто, как принято выражаться, «желал низвергнуть Корабль в Океан», искал ответа у Господ и кончил тем, что превратился во Врага Корабля. Это самое ценное из того, что я выяснил у Главы палубы. Я имел основания предполагать, что и вы рано или поздно отважитесь на подобную глупость, потому и решил в первую очередь показать вам это учреждение, чтобы убедить вас в том, что такие изыскания бессмысленны. Я не стал говорить об этом прямо, поскольку вы, глядя на мой круг знакомств, могли заподозрить, что я намеренно отвлекаю ваше внимание от Господ. Так или иначе, вы усыпили мою бдительность, и мне пришлось останавливать вас таким неласковым способом. Я был вправе ожидать от вас того же самого.

– Я уже говорил, что не сержусь, – кивнул Уильям. – Но почему вы решили, что я – именно тот, кто вам нужен? Только из-за старой книги? Разве она значит что-нибудь особенное?

– Она значит не так уж много, – согласился ДеВитоло. – В конце концов, это не бумага, в которой сказано, что вы обладаете праздным любопытством, какого хватит на целый Корабль. Но я до сих пор не встречал взрослого человека, готового взяться за дело, которое не сулит ему никакого блага. И сейчас мне не приходится выбирать.