Америго - [127]

Шрифт
Интервал

– Здесь трудятся властители третьего ранга, – небрежно жестикулируя, говорил он полушепотом. – Их служба состоит в заполнении чистых форм для законов, и эти люди делают все для того, чтобы черновых бумаг было как можно больше, а содержание их емче.

– Этих форм, как и прежде, кошмарно много, – заметил ДеВитоло. – Сколько же их накапливается за день? Вы в них не теряетесь?

– Законописцы прервутся к двенадцати часам, – пояснил Лиланд Лонгстоун. – В это время они начнут передавать черновые бумаги во второй зал.

– Когда я был здесь в последний раз, некоторые из них возвращались в первую галерею, – задумчиво сказал ДеВитоло.

– Испорченные формы передаются Отделу Благ на опись.

«Если б я оказался за одним из этих столов, – размышлял за их спинами Уильям, – я бы написал закон, чтобы можно было приходить в Парк, минуя Школу… а еще… впрочем, это не вернуло бы Элли! А законов так много, что можно с ума сойти! И этот Глава палубы наверняка ничего бы не одобрил».

– Черновики законов бывает необходимо предоставлять в распоряжение других Отделов – это срочно, и многие из тех, кого вы видите в большом зале, могут быть заняты именно такими черновиками, – прибавил господин Лонгстоун. – Так или иначе, к часу пополудни Господа третьего ранга вновь собираются в первом зале для несения ценной службы на благо Корабля.

– Чем же занимаются Господа второго ранга? Покажите нам! – потирая руки, вымолвил ДеВитоло.

– Пожалуйста! Следуйте за мной во второй зал, – живо отозвался на это Лонгстоун.

Вторая галерея, вход в которую нашелся в противоположной стене, поворачивала в сторону и была гораздо длиннее первой – настолько длинна, что в какой-то миг Уильяму подумалось, что она в несколько раз длиннее всей центральной площади, взятой по периметру, хоть думать так было несерьезно и глупо. Когда они добрались до второго зала, то, по его догадкам, уже наступило двенадцать, но это не смущало ни важного собственника, ни тем более Главу палубы Аглиция.

Второй зал имел приблизительно те же размеры, но столов в нем было заметно меньше, а слуги Создателей и вовсе исчезли. При этом некоторые столы отчего-то уже были завалены исписанными формами для законов.

– Эти Господа должны соблюдать Праздник Америго, – сообщил Лонгстоун, угадывая мысли экскурсантов. – Вы видели их в первой галерее. В буднее время в обязанности законописцов второго ранга входят визиты на палубу. Многие законы касаются собственнических заведений и в ряде случаев требуют совместного прочтения с управляющим владельцем или сплоченной группой владельцев, объединенных деловыми обстоятельствами.

Не сочтя нужным разъяснить суть этого прочтения и этих обстоятельств, он продолжил:

– Главное же назначение властителей второго ранга – это правка черновых бумаг и дополнение их условиями и деталями, утверждающими толкование текста. В выходные и праздничные дни основная масса ожидающих правки форм хранится в специальных шкафах…

Действительно, под окнами зала можно было разглядеть неприметные, притиснутые друг к другу голубые шкафы с закрытыми отделениями.

– …А в будние дни, пройдя через этот зал, бумаги отправляются в кабинеты властителей первого ранга, – закончил Лонгстоун.

– То есть залов уже не будет? – уточнил из вежливости ДеВитоло.

– В этом Отделе – нет, – ответил Глава палубы. – Они есть в других Отделах, но большинство их предназначены для обращений.

– А где же авторы? – осмелился задать вопрос Уильям. – Разве вас не посещают авторы из газеты?

– Они заняты фотографированием парадной процессии, и это к лучшему, – не без досады ответил Лонгстоун. – Видят Создатели, они ужасно надоедают своими расспросами и аппаратами.

На это ДеВитоло рассмеялся и напомнил ему о чрезвычайно придирчивом фотографе, который снимал их когда-то для статьи о часовом магазине. Завязалась дружеская беседа, непринужденность которой заставила Уильяма недоумевать – с чего бы между ними образовалась такая сплоченность? Он пожалел о том, что не вчитался в упомянутую статью, и решил во что бы то ни стало выяснить это у продавца часов – равно как и причину его непоследовательного поведения.

Случайно подняв голову, Уильям опять увидел над собой расписной свод – они шли уже в третьей галерее. Эта галерея была еще длиннее второй, невероятно! Они шли так долго, что у Уильяма заболели ноги. Он хотел предложить своим новым знакомым задержаться хотя бы на минутку, но ДеВитоло и Лонгстоун говорили непрестанно, не давая ему вклинить ни единого слова. Когда вдали обозначился наконец поворот, намекающий на коридоры, Уильяму пришла мысль – раз уж он столкнулся с самим Главой палубы, он мог бы как-нибудь очень хитро спросить о Корабле и его. Это была, с одной стороны, такая мысль, что очевидней просто не бывает; с другой стороны, она пахла той самой неосторожностью, из-за которой потерпел поражение Уолтер Крамли.

– Я бы предпочел не беспокоить Господ первого ранга, даже если бы те были на месте, – сказал Лонгстоун, когда мимо них поплыли в мерклом свете ламп голубые двери кабинетов. – Я могу лишь отметить, что они определяют общую целесообразность и благонамеренность будущих законов. Им требуется абсолютный покой… и, как бы этому ни удивлялись пассажиры другого положения, размышление в склянках.


Рекомендуем почитать
Избегнув чар Сократа

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мы встретились в Раю… Часть третья

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Мнемотехника

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Трудное счастье Борьки Финкильштейна

Валерий МУХАРЬЯМОВ — родился в 1948 году в Москве. Окончил филологический факультет МОПИ. Работает вторым режиссером на киностудии. Живет в Москве. Автор пьесы “Последняя любовь”, поставленной в Монреале. Проза публикуется впервые.


Ни горя, ни забвенья... (No habra mas penas ni olvido)

ОСВАЛЬДО СОРИАНО — OSVALDO SORIANO (род. в 1943 г.)Аргентинский писатель, сценарист, журналист. Автор романов «Печальный, одинокий и конченый» («Triste, solitario у final», 1973), «На зимних квартирах» («Cuarteles de inviemo», 1982) опубликованного в «ИЛ» (1985, № 6), и других произведений Роман «Ни горя, ни забвенья…» («No habra mas penas ni olvido») печатается по изданию Editorial Bruguera Argentina SAFIC, Buenos Aires, 1983.


Воронья Слобода, или как дружили Николай Иванович и Сергей Сергеевич

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.