Альтернативы «российского прорыва» - [44]
В этой позиции М. Хайдеггера ясно видна связь между статусом ценностей и рационализацией социальной жизни. Очевидно, что взвешивание и оценивание возможно в социальной жизни, где начинают разрушаться традиционно установленные стереотипы и индивидуальный рациональный выбор получает возможность все больше становиться основанием для легитимного действия, а не превращается в протест, оскорбляющий сакральные ценности окружающих и ведущий к трагическому концу. В этом определении также следует обратить внимание на связь ценностей и цели.
При анализе ценностей М. Хайдеггер обращает внимание и на процессуальное место ценностей: «В “ценности” мыслится оцениваемое и оцененное как таковое. Принятие за истину и сочтение и полагание “ценностью” есть оценивание. Оно одновременно означает, однако, расценивание и сравнение…
Эта сущностная оценка есть расчет, причем этому слову мы придаем то значение, в котором дает о себе знать образ действий; расчет как расчет на что-то: “рассчитывать на человека, быть уверенным в его стойкости и готовности; рассчитывать в смысле считаться с чем-то: принимать в рассмотрение действующие силы и обстоятельства”»>[146]. Здесь видно, что знаменитый философ ясно видел социальную погруженность ценностей, те ограничения, которые создают «действующие силы и обстоятельства».
При дальнейшем продвижении в разработке объяснительной схемы этот круг проблем требует внимания.
Ценности и интересы. Выше мы уже отмечали, что легитимные жизненные стратегии в течение очень длительного периода человеческого существования были связаны с воплощением религиозных предписаний или жестких нормативных долженствований. В качестве примера можно привести рыцарский долг в европейской традиции или его аналог – кодекс Бусидо в японской традиции.
Последовательная рационализация различных сторон экономических и социальных отношений вызвала категорию «интерес» в качестве средства теоретического осмысления этого процесса. Рефлексия интересов, зачастую входящая в противоречие с ценностными приоритетами, приводила, с одной стороны, к подрыву социального статуса религиозных установлений, а с другой, к выстраиванию иной структуры ценностей, регулировавших социальные отношения.
Здесь важно отметить, что процесс рационализации ведет к выстраиванию иерархии ценностей, обусловливающих формирование жизненных стратегий. Ценности «первого порядка», выступающие в качестве смыслообразующих, в качестве основы смысла жизни, дополнялись ценностями более инструментальными, тесно связанными с условиями реализации этих ценностей. Именно в ходе процесса рационализации осуществляется координация между инструментальными ценностями, с одной стороны, и социальными интересами, с другой. Здесь следует отметить, что в ходе этого процесса формируются социальные представления, которые выступают средством интеграции ценностей, норм и интересов.
Можно предположить, что в течение длительного периода конкуренция ценностей и интересов носила по преимуществу латентный характер. Кардинальный теоретический разрыв, связанный с жестким противопоставлением ценностей и интересов, был осуществлен в рамках марксистской теории. Уже в «Манифесте Коммунистической партии» в качестве одного из ключевых утверждений содержалось то, что капитализм основывается прежде всего на своих материальных (меркантильных) интересах, отбрасывая все идеалы феодализма: «Буржуазия сыграла в истории чрезвычайно революционную роль. Буржуазия повсюду, где она достигла господства, разрушила все феодальные, патриархальные, идиллические отношения. Безжалостно разорвала она пёстрые феодальные путы, привязывавшие человека к его “естественным повелителям”, и не оставила между людьми никакой другой связи, кроме голого интереса, бессердечного “чистогана”. В ледяной воде эгоистического расчёта потопила она священный трепет религиозного экстаза, рыцарского энтузиазма, мещанской сентиментальности»>[147].
При этом следует понимать, что марксистская полемическая заостренность на примате интересов в анализе общественных процессов была вызвана необходимостью проложить дорогу новому для того времени теоретическому подходу, прорвать систему устоявшихся взглядов, основанных на примате идеологий и стоящих за ними ценностей. Важным фактором, обусловившим характер эволюции теоретических взглядов, было использование интересов в качестве пропагандистского инструмента партий, взявших марксизм в качестве своей идейно-теоретической основы. Соответственно, нужды партийно-пропагандистской работы существенно упрощали исторический материализм. Недаром Ф. Энгельс в конце жизни упрекал германских социал-демократов в примитивизации идей своего друга и соавтора.
Такое упрощенчество давало реальные основания упрекать марксистов, в особенности в их советском изводе, в обращении к достаточно примитивным материальным интересам. Недаром братья Стругацкие в своей повести «Понедельник начинается в субботу» зло высмеяли логику профессора Выбегалло (его прототипом был Т.Д. Лысенко), начавшего конструировать «идеального человека» с «кадавра, желудочно удовлетворенного»
